С минуту подумав, Иниас честно признался:
— Понятия не имею.
Сиб изумленно уставилась на него: Иниас производил впечатление человека скорее холодного и расчетливого, нежели импульсивного. Однако нужно было срочно что-то решать. Но как она могла остаться — после того, что было? А Иниас, похоже, уже забыл о злополучной ночи.
— Если дело в деньгах, я тебе дам немного, — предложил он.
— Я не возьму, — заупрямилась девушка.
— Это не подачка. Когда заживет нога, ты сможешь их отработать.
— Каким образом?
— Ну, не знаю… Ты умеешь готовить?
Сиб решила, что нужно быть честной.
— Можно попробовать.
— Знаешь, в таком случае лучше не надо.
— Я могла бы прибираться в доме, — робко сказала она.
— Неужели? — изумленно уставился на нее Иниас.
— Конечно, нельзя сказать, что именно об этом я грезила с самого детства. Но просить подаяния в метро тоже не было моей заветной мечтой.
— Ты играла там на флейте, — поправил ее Иниас, что вызвало у девушки улыбку. — А о чем ты, кстати, мечтала?
— Кажется, у меня вовсе не было заветной мечты. Я собиралась сдать экзамены, поступить в университет…
— Это еще не поздно сделать. Твоя мать говорила, что ты была в колледже отличницей.
Сиб безразлично пожала плечами и не из ложной скромности. Просто ей казалось, что все это было лет сто назад.
— Ну, может, когда все образуется… — так она всегда утешала сама себя.
— Вот Нейт, например, собирается поступать в колледж. Если, конечно… Ладно, — оборвал себя Иниас. И сменил тему: — Сейчас я еду в Эдинбург — тебе что-нибудь привезти оттуда? Мыло, зубную щетку, всякие женские штучки?
— Билет до Лондона, — вяло пошутила Сиб, однако Иниас был серьезен.
— Если хочешь. Ты здесь не в тюрьме.
Оказывается, как все просто! И не надо добираться до шоссе, и не надо ловить попутку. Он сам ее отвезет. Сам купит ей билет.
— Я побуду у тебя денек-другой, если ты не против.
Господи, почему она это сказала? Она что, обезумела?
— Вот и хорошо.
Оставшись одна, Сиб легла, снова почувствовав усталость, но сон не шел. Она смотрела, как медленно движутся тени по стене, и старалась ни о чем не думать.
Но у нее ничего не получалось… Что, собственно, хорошего сделал ей этот человек? Из-за него она повредила ногу, лишилась возможности зарабатывать себе на жизнь, а потом едва не утратила остатки собственного достоинства. Так почему же лежит сейчас в его постели, абсолютно уверенная в том, что именно с этим мужчиной хотела бы прожить до глубокой старости?
Нет, по ней точно психушка плачет! А главное — он-то не испытывает к ней ни малейших чувств…
Сиб даже не заметила, как задремала, а к вечеру ее разбудила Морин, сообщив, что ужин сервирован в парадном зале. Так называли самую большую комнату, переделанную под столовую.
Девушка быстро умылась и поняла, что надеть-то ей, собственно, нечего. Пришлось довольствоваться тенниской и джинсами. Нога болела меньше, но хромота еще не прошла.
Зал располагался как раз напротив кухни — это Сиб помнила. Комната была и в самом деле роскошная — огромная, с массивным старинным камином, по обе стороны которого красовались кресла с темно-вишневой обивкой. За дубовым столом уже восседало в полном составе семейство Сеймор и, разумеется, хозяин дома.
Девушка села на свободный стул и очутилась лицом к лицу с Иниасом. Она ощущала себя тут белой вороной — хотя, похоже, Сейморов ее присутствие нимало не смущало. Впрочем, кто знает, сколько женщин сиживало за этим столом в сходной ситуации? Может, Иниас имел обыкновение, возвратясь из дальних странствий, подыскивать себе всякий раз новую подружку?
Сиб твердила себе, что это не ее дело, но поневоле гадала, что же это были за женщины. Зрелые? Изысканные? Искушенные? Пожалуй. Ах да, еще красивые и умные. Она явно не выдерживала сравнения…
Иниас во время обеда почти не глядел на девушку, и Сиб тоже старалась не поднимать на него глаз. Язык она держала за зубами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Надо сказать, это удалось ей на удивление легко, потому что Морин и Эйтне трещали без умолку.
Но вот обед закончился. Эйтне сладко дремала в кресле у камина. И тут Морин заметила:
— Ты что-то очень тихая, Сиб. Нога болит?
— Нет, — чуть слышно ответила она.
— Наверное, мы тебя совсем заболтали. Может, расскажешь нам о своей семье?
Сиб поморщилась. Что ответить? Что у нее нет семьи?
— У нее нелады с родственниками, — пришел ей на помощь Иниас.
— О-о-о… — сочувственно вздохнула Морин. — И что же, ты давно не была дома, милая?
— Порядочно, — уклончиво ответила девушка.
Однако Иниас не счел нужным ничего скрывать.
— Она сбежала из дома на Пасху и с тех пор бродяжничает.
— Ах, бедняжка! Где же ты жила?
— Она ночевала в подъездах и заброшенных домах.
— Какой ужас!
Морин с мужем так сочувственно посмотрели на девушку, что та не выдержала:
— Почему бы тебе, Иниас, не рассказать и о том, как я просила милостыню? Можешь еще сообщить, что я подворовывала. Да что там, скажи уж сразу, что я проститутка!
Морин и Рори буквально онемели, а Иниас скрипнул зубами от ярости. Нимало не напутанная выражением его лица, девушка решительно встала из-за стола и хромая направилась к двери.
— Куда ты? — вскочил Иниас. — Если думаешь, что я снова побегу за тобой…
— Я иду в кухню мыть посуду! — отчеканила Сиб. — Мы ведь договорились, что даром я тут хлеб есть не буду.
На кухне, обуреваемая бессильным гневом, девушка яростно терла тарелки, когда появилась Морин. Ожидая увидеть в дверях Иниаса, Сиб так сверкнула глазами, что женщина замахала руками.
— Не стреляй! Я только посол! Брат полагает, что с твоим коленом тебе пока еще рано мыть посуду.
— Мог бы и сам мне это сказать!
— Думаю, он все еще считает в уме до двадцати, чтобы прийти в себя, — вздохнула Морин, беря полотенце. — Знаешь, давненько я не видела его в таком состоянии!
— Вот и отлично, — ответила Сиб, мало-помалу успокаиваясь. — Вы наверняка считаете, что я дрянь…
— Думаю, у тебя есть причины вести себя вызывающе, — пожала плечами Морин.
— Просто мне претит, когда обо мне говорят, как о неодушевленном предмете. Я вообще не просила его меня подбирать. Он почти похитил меня!
Морин озадаченно нахмурилась.
— Разве ты не согласилась выйти замуж за Нейта?
— Ну, в общем… — замялась Сиб, — ни о каком Нейте он мне не сказал. Я думала, что должна выйти замуж за него, а вовсе не за…
