Галя спустилась за ней, оставив недоуменного мужа в одиночестве.
– Доча! Вот что я тебе скажу! Ты молодец, что мужика своего защищаешь. Это правильно.
Галя смотрела на свекровь, которую иначе как мамой все тринадцать лет своего замужества и не называла, и видела усталые глаза, морщинистое лицо, седые волосы, по-старушечьи забранные в платок. А ведь ей не так уж много лет. Шестидесяти еще нет. В принципе совсем не старая женщина. Вон в городе дамы за пятьдесят на каблуках, с красивыми стрижками, в ярких нарядах. А она вся в заботах о детях своих, о внуках. Состарилась раньше времени… Ни радости особой, ни отдушины. Сериалы любит, да только когда их смотреть? Зимой разве что?
– Посмотри! – свекровь протянула перед Галей свои руки. – Посмотри! – повторила она.
Руки были страшные. Натруженные, крестьянские, неухоженные, сухие, с вьевшейся чернотой, с грубой кожей, потрескавшиеся, в мелких ссадинах…
Галя прекрасно понимала, что хочет сказать ей свекровь. Что она устала, что нет уже никаких сил, что ей хочется хоть немного, хоть каким-то образом пожить для себя… Что ее давно зовут в гости родственники, а они, между прочим, на море живут, а она уже года четыре как у них не была… Что в город ей было бы тоже интересно съездить, говорят, открылся какой-то торгово-развлекательный центр. Что оно такое – этот центр? Хоть бы одним глазком посмотреть! Неужто как в сериалах показывают: сверкающие вывески, богатые витрины, огромный выбор всего, чего душа ни пожелает.
А она уже даже и не знает, чего желать. Калоши новые нужны. Это понятно. Но не в сверкающем же магазине она их купит. Чулки прохудились, устала штопать. Глаза уже плохо видят, пальцы неловкие стали, не слушаются… Сковорода совсем жарить перестала. Надо бы новую. Но это все у них в сельмаге есть. Ей бы другую жизнь посмотреть…
– Ты смотри, смотри! Глаза-то не отводи! Музыкант он, видите ли! Да, учили его с отцом, царство ему небесное! – Она широко перекрестилась. – Только, может, и хорошо, что не дожил отец…
– Ой, да что вы, мама, такое говорите?! – начала было Галя, но свекровь ее оборвала.
– А зачем? Что бы хорошего он увидел? Что сын его здоровый ни лопаты, ни молотка в руки взять не может?! На инструментах он, видите ли, играет. Много заработал, играючи?! Семью прокормить из трех человек и то не способен. Сама подумай: зачем профессия, которая не приносит денег?..
– Ну… а что же теперь? – Галя растерялась от такого напора. Свекровь всегда была скромной. Застенчивой даже, можно сказать. И вдруг – такая лавина эмоций!
– Действительно, что же?! – свекровь печально улыбнулась. – Только на шею матери сесть… Больше ничего не остается.
– Ой, ну что вы, мама? Разве мы так уж сильно вас напрягаем?
Та будто и не слышала.
– Жить-то надо по средствам. Не знаю, поймешь ли меня. Сейчас не до жиру! Я все, что могу… Чем могу… Ты же видишь…
– Спасибо, мама! Я даже не представляю, как бы мы без вас.
– Да я не об этом, дочка! Не об этом! – Она с досадой махнула рукой. – Я о сыне своем. Сашка – он же муж, опора, добытчик! По крайней мере, должен быть таким… И защитой, и кормильцем. Лично у меня такие представления о мужчине.
Она помолчала, подыскивая слова.
– А что-то не получается у него. Я с ним тоже поговорю. Наедине… Но ты подумай. Сама тоже проведи с ним беседу. Настрой его на другой лад. Песнями да плясками, видно, не проживешь… Меняться надо.
Вспомнился Гале тот недавний разговор со свекровью. Почему-то именно теперь вспомнился, когда они с Олесей тему работы за границей затронули. Тогда она, будучи под впечатлением разговора с Сашиной мамой, поговорила с мужем. Он вроде бы головой покивал, но ничего не изменилось. По вечерам – ресторан, по ночам – возвращение навеселе, по утрам – мятые купюры на столе. Иногда больше, иногда меньше, но отнюдь не на роскошную жизнь.
И тут вдруг – Италия!
А может, и правда рискнуть?! Что она теряет? Только бы деньги собрать на билет. На билет в счастливую жизнь! Она невесело усмехнулась. Ведь у нее есть почти три месяца. Даже если ничего серьезного не выйдет, уж как-нибудь горничными или уборщицами на обратный билет они заработают. А здесь-то что?
– Олесь, вот ты говоришь «лететь»… А нельзя как-нибудь иначе? Поездом или автобусом? Глядишь, подешевле получится.
– Я узнавала. Есть турагенство, которое практикует дешевые туры по Европе. Можно попробовать к какой-нибудь группе присоединиться. Только…
– Только что?
– Они, по-моему, только до Венеции доезжают. А нам в Рим надо.
– А что, мы из Венеции в Рим на поезде не доедем, что ли?
– Наверное, доедем… Честно говоря, я о таком маршруте не думала. Мне мама будет на днях звонить, я у нее узнаю… И про цены на билеты, и про поезд.
– Узнай! А я с Сашкой поговорю. Вдруг он против…
Сашка был не против. Конечно, поначалу засомневался, а потом решил отпустить жену на заработки. Вроде бы загрустил при мысли о разлуке, но как-то быстро смирился и через пару дней вполне свыкся с этой перспективой. Поди плохо? Сын все лето – у матери за городом, жена – в Италии на заработках, он – на любимой работе!
Со странным чувством собиралась Галина в дорогу. И даже дело было не в том, что брать с собой из одежды, где бы найти чемодан поприличней и как это она впервые в жизни так надолго уедет от мужа и сына. Даже не в этом… Странной ей показалась вся ситуация. Ну да, благое дело – помощь подруге. Действительно, страшно везти одной дорогостоящие украшения. Хотя и вдвоем, честно говоря, не очень-то безопасно. Ну да ладно. Непонятно было другое: как она, Галина, которая дальше своей области никуда не выезжала, не считая редких поездок в отпуск, вдруг решилась уехать на три месяца, да еще в Италию! Паспорт, кстати, заграничный она себе пару лет назад сделала. Тогда ситуация в стране была куда проще. Казалось, отпуск можно себе и в Турцию, и в Грецию позволить. Однако не сложилось, не поехала она никуда ни тогда, два года назад, ни прошлым летом. А сейчас пусть Олеся определится с визами, с билетами, с приглашениями, это ее дело.
Вообще Олеся была всегда очень организованной девушкой. Познакомились они с Галей в пединституте. И с тех пор считались лучшими подругами. Разными они, правда, были. Олеся любила ребят. Запросто заводила знакомства, легко сближалась и, не стесняясь, посвящала Галину в интимные подробности своих похождений. Сейчас, в свои тридцать три года Олеся пребывала в третьем неофициальном браке. Детей не имела и не задумывалась о причинах их отсутствия. По крайней мере, никогда тема эта вслух не обсуждалась между подругами.
Был момент еще в молодости, давно, когда Гале казалось, будто Леське интересен ее Сашка. Уж больно блестели ее глаза, когда он на гитаре играл в компании или когда песни задушевные пел, со слезой. Будто бы излишне дружна с ним была Олеся, иной раз звонила непонятно по какому поводу, иной раз якобы случайно встречалась с ним то на улице, то в магазине… Неприятные чувства всегда вызывали эти «случайности» в душе Галины. Мучилась она и от ревности, и от недопонимания… А чего, собственно, хочет Леся? Но спросить не решалась, разговор заводить вроде бы было не о чем… О чем она заговорит: «Почему ты моему парню звонишь?» Та ответит: «Книжку спросила. А что, разве это неприлично?!» Или например, про магазин. Что тут спросишь? Действительно, они могли встретиться чисто случайно. Только Галина не очень верила в такие «случайности».
