Ким замолчала, увидев, что Марк не сводит с нее глаз и улыбается.
— Что такое? Почему вы смеетесь? — тут же ощетинилась она. — Я слишком много говорю?
— Я вовсе не смеюсь над вами, Ким. Просто радуюсь нашей поездке.
Когда они добрались до Брекенриджа, было уже темно. Лыжни, проложенные по склонам трех величественных гор, нависавших над маленьким городком, опустели. Наступало время вечерних развлечений.
Марк заранее заказал по телефону два номера в гостинице, расположившейся на склоне горы. Получив ключи, они поднялись в свои комнаты. Дверь Ким находилась как раз напротив двери Марка, и они не стали их закрывать, чтобы иметь возможность переговариваться, пока будут разбирать сумки.
Марк довольно посмеивался. Ким приводили в восторг самые обыкновенные вещи, вроде ковровых покрытий, по которым приятно ступать босыми ногами, или туалетных принадлежностей в ванной, которыми можно пользоваться бесплатно.
— Я готова! — объявила Ким, стоя на пороге его комнаты и вопросительно улыбаясь.
Был вечер пятницы, гостиница быстро заполнялась теми, кто собирался провести здесь свои выходные. Где-то внизу, в гостиной, уже звучала музыка.
— Я тоже. Вы еще в состоянии спуститься вниз и чего-нибудь выпить?
— Конечно.
Они направились туда, откуда доносилась музыка, и оказались в ресторане, где уже было полно народа. Музыкальный ансамбль исполнял какой-то рок в стиле кантри, а танцевавшие опережали Ким с Марком в смысле выпивки по крайней мере на три рюмки. Не без труда они отыскали два свободных места за столиком.
— Что будете пить? — Марку пришлось наклониться к Ким, чтобы она расслышала его.
— Ммм… Пожалуй, мартини.
— Почему мартини? — спросил Марк, когда официантка отошла.
— Я его никогда не пробовала, а поскольку предстоящие выходные обещают мне много открытий…
Ким отвела глаза и покраснела. Марк тоже почувствовал неловкость. Наверное, все-таки не стоило приезжать сюда вдвоем. Официантка принесла заказ.
— Мартини нужно смаковать, Кимберли, — назидательно произнес Марк голосом почтенного дядюшки.
— Слушаюсь, сэр, — усмехнулась Ким.
С ними за столиком сидели молодые ребята, лет по двадцать. Проведя день на лыжах, они успели загореть.
— Эй! — Один из них улыбнулся Ким. Он не отрывал от нее глаз с той минуты, как она села за столик.
Ее растерянная улыбка заставила Марка снова наклониться к ней.
— Все в порядке. Можете ему ответить.
Ким повиновалась, Марку же пришлось подавить досаду и вспомнить, что именно для этого он и привез Ким сюда. Ким необходимо отдохнуть после всего этого бреда с фотографией. И конечно, не мешает расслабиться в компании сверстников. Марк не был уверен, что ей это часто удавалось в прошлом.
Молодой человек попросил у Марка разрешения пригласить Ким на танец. Марк воспользовался этим, чтобы прояснить, в каких они отношениях.
— Ким моя племянница.
Марку все труднее становилось произносить это слово, он уже понял, что все попытки возвести между ними какие-то барьеры бессмысленны.
Если бы ей нужно было из всех прожитых дней выбрать один, который ей хотелось бы сохранить в волшебной неприкосновенности и который она охотно пережила бы снова, то это было бы сегодня. Так она думала вечером следующего дня, стоя под горячим покалывающим душем и намыливая голову шампунем. Сегодня она научилась ходить на лыжах!
Не все еще у нее получается. Но она освоила уже ход «плугом», научилась взбираться по склону и скатываться вниз, не теряя равновесия, и Марк объявил, что он впервые встречает человека, сумевшего за один день сделать такие успехи. Если так пойдет дальше, сказал Марк, то Ким вскоре достигнет его уровня.
Сам он был отличным лыжником и, пока Ким утром занималась на лыжне с инструктором, позволил себе довольно рискованные виражи в одиночестве. Когда он вернулся, волосы его были растрепаны, лицо обветрено.
— Где же вы были? — поинтересовалась Ким.
— На крыше мира, Ким. На самой его верхушке.
Марк указал рукой на огромную заснеженную чашу, возможно кратер потухшего вулкана, находившуюся на вершине поросшей лесом горы. С того места, где стояла Ким, катавшиеся там смельчаки казались темными точками, скользившими по сверкающему в лучах солнца снегу.
— Надо будет взять вас туда.
Вспоминая сейчас эти слова, Ким почувствовала, как подпрыгнуло у нее сердце. Остальной день они провели вместе. Смывая пену с волос, Ким громко хохотала, когда в памяти ее всплывал какой-нибудь эпизод. Вот она идет по лыжне, а Марк скользит по той же лыжне задом наперед и разговаривает с ней. А вот он летит в снег, потому что она вдруг стала соскальзывать со склона вбок и, чтобы удержаться на ногах, ухватилась за Марка.
А потом было это неожиданное падение в лесу. Хорошо хоть она не ударилась о дерево. Но поза, в которой она лежала, была крайне неудобной, и подняться не было никакой возможности. Ее лыжи и ботинки так глубоко зарылись в мягкий, неутрамбованный снег, что ей казалось, будто ноги ее замурованы в цемент.
Марк подъехал мгновенно.
— С вами все в порядке?
— По-моему, да. Только вот выбраться не могу.
Ее положение вдруг показалось ей очень смешным. Лежит в снегу, шапка неизвестно где, мир словно перевернулся… Представив все это, Ким начала хохотать.
— Что вы сказали? — спросил Марк.
Даже если смотреть на него снизу, он все равно не выглядел смешным.
— Я увязла в снегу. Боюсь, мой рыцарь, вам придется снова меня выручать.
— Ох, Ким! — Марк проговорил это с такой нежностью, что у нее зашлось сердце. — Ладно, только сниму лыжи, а то выручать придется нас обоих.
Вызволение Ким стало самой настоящей комедией. Марк пробирался по снегу, доходившему ему до бедер, стараясь нащупать руками ее лыжи. Одну он извлек без труда, зато другая задралась вверх и запуталась в тонких сосновых ветках у нее над головой.
В конце концов, Марк освободил ее, но они долго не могли отдышаться после этой непосильной работы. Добравшись до утрамбованной тропы, они рухнули, изнемогая от смеха. Проходивший мимо них лыжник из команды спасателей поинтересовался, не нужна ли им помощь. Ким не удалось принять серьезный вид, так что отвечать пришлось Марку.
— Нет, спасибо, у нас все замечательно, — сказал он, стараясь изо всех сил говорить с достоинством, но тут же снова расхохотался.
Да, день можно назвать идеальным, думала Ким, вытирая волосы белым мохнатым полотенцем. Небо невероятно голубое, воздух кружил голову, как шампанское… и Марк, Марк, который выглядел непозволительно красивым.
