– Что-то, кроме любви к пятерым детям?
– Ты любишь этих детей?
– Ну конечно. Как же их не любить?
– Ты понимаешь, на что обрекаешь себя?
– Я бы справилась, прошептала она, если бы…
– Что?
– Если бы ты любил меня.
– Почему ты думаешь, что я не люблю тебя? Спросил он, затаив дыхание.
– Ты никогда мне не говорил об этом.
– Я не знаю, как.
– Как любить? Это просто.
Шенни встала на цыпочки и обняла Пирса. Затем она легко поцеловала его и отстранилась за мгновение до того, как он хотел ответить на ее поцелуй.
– Вот как, прошептала она. Пирс Маклахлан, я тебя люблю. Люблю больше, чем ты можешь себе представить. Я и подумать не могла, что когда-нибудь смогу так полюбить.
– Шенни…
– Да, моя любовь? Она все еще стояла на цыпочках и обнимала его.
– Я ничего не понимаю в любви.
– Думаешь, ты не сможешь полюбить меня?
– Думаю, смогу. Похоже, я уже люблю тебя.
– В чем же дело?
– Я никогда не верил, что смогу полюбить.
– Ну ладно, посмотрим, Шенни снова поцеловала его. Я до умопомрачения люблю этих детей.
Руби видела их только один вечер, и тоже в восторге от них. Как, впрочем, и Ольга. У меня сейчас достаточно денег, чтобы снять большой дом в Долфин-Бей и открыть галерею. Мы с Руби и Ольгой сможем забрать у тебя детей, чтобы они тебе не мешали, и жить вместе одной большой семьей. А ты получишь возможность вернуться в Сидней и заниматься своей работой.
– Я…
– Я серьезно, Пирс, сказала Шенни, и он понял: она не шутит. Венди сказала, ты не хочешь делать мне предложение, потому что не желаешь взваливать на меня такую ношу. Это правда? Отвечай, ведь я не шучу. Ты можешь жить своей жизнью, мы будем счастливы и без тебя.
У Пирса перехватило дыхание. То, что она предлагает, возможно ли?
Я могу вернуть свою жизнь, свою независимость…
Венди, Дональд, Брайс, Эбби, Бесси, Шенни, Руби и Ольга будут счастливы в Долфин-Бей.
Без меня.
От мысли, что он будет жить без них, Пирсу вдруг стало так плохо, что он поспешил сказать:
– Нет.
– Нет. Что ж, есть еще один вариант. Все то же самое, только без меня. Если я тебе не нужна, я могу просто навещать вас.
– Нет.
– Я не могу вас навещать?
– Нет, ты мне не не нужна.
Пирсу вдруг все стало предельно ясно. Шенни открыла для него свое сердце. Она первая призналась ему в любви. Она показала ему, что за жизнь его ожидает без нее и детей.
Он был безумно, безрассудно влюблен в них всех. Даже в бигуди Ольги. Но больше всего… Пирс встал на колени.
– Шенни…
– Ух ты!
Он взял ее за руки.
– Шенни, я люблю тебя.
– Правда? Довольно спросила она.
– Если ты будешь острить, я больше ни слова не скажу.
– Вовсе я не острю. Но слева от тебя коровья лепешка.
– Заткнись.
– Хорошо, дорогой.
– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, сказал он, и внезапно Шенни расхотелось смеяться.
Она все еще улыбалась, но на глазах уже появились слезы.
– Ты уверен?
– Я никогда и ни в чем не был так уверен. Я люблю тебя очень сильно, и мне ненавистна сама мысль о том, что ты можешь страдать. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, а я тебе навязываю все это…
– Ты мне ничего не навязываешь.
– Шенни…
– Да?
– Ты выйдешь за меня замуж?
Она долго смотрела на него, затем широко улыбнулась и опустилась на колени рядом с ним.
Его мир рушился, но впереди ждало чудо. Руби старалась как могла, но только Шенни научила его жить по-настоящему. Его Шенни. Его фея. Его чудесная невеста.
– Конечно, я выйду за тебя, прошептала девушка. Конечно, моя любовь. Добро пожаловать домой, мой Пирс.
Свой медовый месяц они проводили в раю.
«На остров не допускаются дети, говорилось в рекламной брошюре. Мы гарантируем нашим гостям спокойствие, тишину, девственные пляжи, тропические леса, роскошные шале и, конечно, уединение».
Шенни и Пирс провели на острове уже три счастливых дня, и поблизости не было ни одного ребенка.
Пирс поставил ультиматум.
– Я очень люблю наших детей, но медовый месяц мы проведем без них.
Шенни оставалось только согласиться.
Они загорали на пляже, где кроме них никого не было. Всего на острове отдыхало несколько семейных пар, так что пляжей хватало на всех. Солнце ласково светило, Пирс лежал рядом, и Шенни наслаждалась покоем и счастьем.
Внезапно до них донеслись громкие голоса, нарушившие идиллию. Шенни вскочила и увидела огромную надувную лодку, подплывающую к берегу.
Двое мужчин на веслах, с ними четверо детей.
Блейк, Ник, Венди, Брайс, Дональд и Эбби.
Пирс и Шенни подошли к воде, чтобы встретить гостей.
– Вы же не гребли всю дорогу с материка? Спросил Пирс, когда лодка достигла берега и дети со смехом окружили их.
– Мы взяли напрокат яхту, с гордостью сказал Ник. Руби, Ольга и Бесси все еще на борту.
– Руби у нас капитан, захихикала Венди. Но Сэм ей помогает.
Сэм. Еще один брат.
– Вам сюда нельзя, сказал Пирс, стараясь, чтобы его голос звучал строго.
– Мы знаем. Мы побывали на двух пляжах, пока искали вас. Нам все сказали. Но мы ненадолго.
– Мы просто хотели убедиться, что вы по нам не очень сильно скучаете, добавила Эбби. Вы скучаете?
– Да, ответила Шенни сквозь смех. Она схватила Эбби и изо всех сил прижала к себе.
– Хотите вернуться с нами домой? Спросил Брайс.
– Нет, ответил Пирс, и его братья усмехнулись.
– Значит, братишка, ты говоришь нам, своей семье, что мы тебе не нужны? Обиженно спросил Ник.
– Ближайшие две недели точно, прорычал Пирс. А уж потом вы от нас не отделаетесь.
– Но у вас может быть еще один медовый месяц, сказала Эбби. Когда вам очень сильно этого захочется.
– А вы уверены, что вам еще тут не надоело? Спросила Венди. По-моему, тут ужасно скучно.
– Ну, тут не так уж и скучно, сказал Пирс, с легкостью поднимая ее на руки. Нам так же весело, как и вам.
– Мы захватили с собой бутерброды, сообщила Эбби. Хотите с нами пообедать?
– Хотим, согласилась Шенни.
– Вы можете продолжить свой медовый месяц после обеда, улыбнулся ей Ник.
– Не улыбайся моей жене.
– Он может улыбаться мне, когда захочет, возразила Шенни. Он член нашей семьи. Дядя Ник. Так, где ваши бутерброды?
– Вас арестуют.
– Зато мы будем в одной камере, радостно воскликнула она. Как хорошо, что вы приехали.
Наша семья.
– Наша огромная семья, уточнил Пирс.
– Тебе же это нравится, не отрицай, нежно сказала Шенни. Мы вместе, и так будет всегда.
