— А ты что?
— А я, — тут Рил немного смутилась, — я не знаю, как это у меня получилось, но я сломала ему нос. По-моему. А еще дала ему в глаз и,… ну, в общем, между ног. Вот. Нета убежала, а он сказал, что, если бы я не была твоей рабыней, то он бы меня убил.
— А ты?
— А я сказала, что пусть радуется, что я не убила его.
Таш не знал, злиться ему или смеяться над ее рассказом. Этот Вача работал на Крока и был парнем с характером. Интересно, как он переживет то, что девка набила ему морду? И вообще, как это у нее получилось?
— Покажи руку! — потребовал он.
Арилика развязала платок и протянула ему руку. Таш взял ее и недоумение его только усилилось. Маленькая узкая ладонь, тонкое запястье, длинные нежные пальцы — как этим можно было сломать кому-то нос или дать в глаз? Тем не менее, кожа на пальцах была стесана почти до кости, а сами пальцы уже начали распухать. Таш не стал ломать голову над тем, действительно она это сделала, или нет, завтра и так все станет ясно, а пошел за мазью и бинтами. Надо было обработать рану.
На следующий день он пошел к Ваче в гости. Вача был из местных, изгоем не был, и жил с родителями. Такую профессию он выбрал себе сам, никакой необходимости у него в этом не было. Он вполне мог бы жить честно, зарабатывать себе на жизнь, плотничая, как его отец, но не захотел. Его родители все еще надеялись, что он одумается, и не прогоняли его. А значит, его пока принимали и все остальные, несмотря на его занятие.
Дверь Ташу открыл сам Вача и, глядя на него, Ташу захотелось засмеяться, потому что выглядел он, как после хорошей драки. Его нос действительно был сломан, или Таш ничего не понимал в сломанных носах, а под правым глазом красовался роскошный синяк. При виде Таша Вача, несмотря на свою, уже ставшую притчей во языцех, наглость, несколько смутился. Таш же невозмутимо прошел мимо него в дом, и Ваче ничего не оставалось, как последовать за ним. Его родителей дома не оказалось, но это было к лучшему: можно было не церемониться. Таш по-хозяйски уселся за стол в горнице и очень спокойно спросил:
— Это кто тебя так?
Наглость тут же дала о себе знать.
— А кому какое дело? — Ощетинился Вача, усаживаясь напротив Таша.
— Мне есть дело, раз спрашиваю.
— Я ее не трогал! Не знаю, что она там тебе наплела!
— А я в этом не уверен. — Голос Таша по-прежнему ничего не выражал, и, тем не менее, Вача начал оправдываться.
— Она сама в мои дела влезла! Подумаешь, пощупал ее подружку. Ничего бы я ей не сделал! — Чем дальше, тем сильнее Вача заводился. — А она накинулась на меня, как сумасшедшая! Да если бы она не была твоей рабыней, я бы ее прибил! Тебе ее надо на цепи держать, чтобы на людей не бросалась!
После этих слов Вача вместе с табуреткой отлетел к противоположной стене и рухнул на пол. Таш подошел к нему, парень был в сознании и попытался уползти, но Таш не стал его добивать. Только наклонился к нему и сказал:
— Еще раз увижу в Закорючке — прибью.
И ушел. И, если он еще хоть что-то понимал в своих собственных ударах, то у Вачи теперь, вдобавок ко всему прочему, была сломана еще и челюсть.
За этим, в сущности, не столько значимым, сколько неприятным, по мнению Лики инцидентом, последовали события, которых она при всем желании не смогла бы предвидеть в тот момент, когда ломала Ваче нос. А если бы смогла, то сделала бы все, что угодно, только бы исправить то, что она, по недомыслию, натворила.
Прибежавшая домой вся в слезах и в разорванном платье Нета, конечно же, была вынуждена рассказать обо всем, что произошло, своим хозяевам. И они, люди очень пожилые, сделали из этого свои выводы. Они решили, что Нету необходимо как можно скорее выдать замуж, пока не пошли сплетни, иначе ее шансы на семейную жизнь становились совсем призрачными.
И с оханьем, стенаниями и плачем, они отдали ее какому-то дальнему родственнику своих знакомых, который согласился ее взять, позарившись на небольшое приданное, выделенное ей сердобольными хозяевами.
Лика вместе с Пилой присутствовала на венчании, и была не в состоянии удержать злые слезы, безостановочно катившиеся из ее глаз. Своей обострившейся в последнее время из-за чувства вины интуицией она ощущала, что муж Неты не то, что не любит ее, она вызывает в нем отвращение, и перед глазами Лики вставали картины такой семейной жизни маленькой вандейки, от которых волосы вставали дыбом. И, похоже, не у нее одной.
Мрачно молчавшая во время церемонии Пила, как только они вышли из храма, вынесла свой вердикт:
— Да, не повезло нашей королеве с мужиком! А ты еще удивляешься, почему я не хочу замуж! — Хотя уж кто-кто, а Лика этому совершенно не удивлялась.
Молодые зажили в маленьком домике, который Кивену (так звали мужа Неты) помогли купить родственники, и который они обставили на приданное Неты. Какое-то время они устраивались, а потом молодой муж устроился в лавку приказчиком, и Нета стала приходить в гости к прежним хозяевам и, разумеется, к Лике. На вопросы подруги о том, как она живет, Нета неизменно отвечала, что хорошо, но вид у нее при этом был такой несчастный, что даже Пила не решалась выспрашивать подробности, и, уж тем более, подшучивать.
Как-то, спустя недели три после свадьбы, Нета не показывалась у Лики три дня подряд, и подруги забеспокоились. Отпросившись у Дорминды, они пошли навестить свою замужнюю подружку, и, как только она открыла им дверь, поняли, почему она не приходила.
Лицо Неты представляло из себя сплошной синяк, на шее красовались следы от пальцев, а левое запястье было замотано тряпкой. Под сочувствующими взглядами подруг Нета совсем смутилась, и забормотала что-то о том, как она поскользнулась и упала. А также о том, что им лучше уйти, потому что Кивен скоро придет обедать. Пила, не считая нужным возражать избитой подруге, просто молча отодвинула ее от двери и прошла в дом. Лика не менее решительно последовала за ней.
Усевшись за кухонным столом, Пила потребовала:
— Ну, давай, рассказывай, что тут у тебя творится!
Нета, не зная куда девать разукрашенное лицо, горячо заговорила о том, что это она сама виновата, что хозяйка из нее никудышная и т. д. Пила подняла руку, останавливая этот поток.
— Так, с чего ты взяла, что ты плохая хозяйка? Мне Лика уже все уши прожужжала, что у тебя все получается лучше, чем у нее, и что она никогда не научится делать женскую работу так, как ты! Что конкретно настолько не устроило твоего мужа?
Нета мучительно покраснела сквозь синяки.
— Суп.
— Так. А еще?
После этого вопроса Нета вообще опустила голову и замолчала.
Тут хлопнула входная дверь, и из прихожей послышался шум. Нета, встрепенувшись, резко сорвалась с места и бросилась туда.
