А благодаря тому, что я сильно хотела Шерхана и ему не было плевать на мои оргазмы, я еще и часто сладко и ярко кончала, а это уже был отдельный, непередаваемый кайф, который возможен был в моем случае только с мужчиной очень страстным и очень чутким.
Утром следующего дня Шерхан немного поучил меня игре в гольф и она мне понравилась. Потом мы ушли в дом пить чай с пирожными, а после играли в теннис. Я даже вспотела, носясь по корту. Тем более, что день выдался теплым и солнечным.
И потом мы пошли на речку купаться. Нашли уединенное место, Шерхан надул лодку и мы плавали среди камышей, осоки и кувшинок, наблюдая стрекоз, бабочек и водомерок.
В какой-то момент я спросила его:
— А почему ты привез меня сюда? Почему вообще сюда позвал?
Он немного помолчал перед тем, как ответить. Даже замедлил ход лодки, перестав грести. Потом сказал:
— Хотелось провести с тобой время.
И вновь налег на весла.
— И часто ты так делаешь? — спросила я.
— Что именно? — не понял он.
— Привозишь сюда женщин, чтобы провести с ними время?
— Нет, не часто. Ты первая.
— Как это? — изумилась я.
— Ну, так. Этой ночью я впервые занимался сексом в этом доме.
Его ответ меня ошарашил. Вот уж чего-чего, я подобного я никак не ожидала. Тем более, что весь его вид и интонация, с которой он это произнес говорили о том, что он сказал правду.
— А… давно у тебя этот дом? — растерянно спросила я.
— Три года уже. Ну, как три года. Участок — три года. А дом достроили только в позапрошлом году.
— А… почему ты сделал для меня исключение?
Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь такое, за что я могла бы мысленно зацепиться, чтобы после этих выходных лучше осмыслить наши отношения, но он ушел от ответа. Вместо этого, остановив лодку, огляделся и хмуро сказал:
— Слушай, здесь хорошее место. Ряски нет, вода чистая. Давай искупаемся.
Вечером мы сидели с Шерханом по-турецки на мягком светло-сером ковре у камина, в котором уютно потрескивали поленья, и играли в "Монополию". Рядом вился Огонек и то и дело норовил сбить фишки или сжевать бумажки, имитирующие денежные купюры.
— Вот егоза, — сказал Родион, тепло посмотрев на своего любимца. — Иди ко мне сюда.
И взяв его на руки, усадил в пространство между бедер. Хорь немного поелозил там, а потом завалился на спину и зевнул.
— Спать хочет, — рассмеялась я.
— Ага, устал, — погладив его сказал Родион, а потом принялся чесать хорька за ухом, отчего тот блаженно прикрыл глаза и затих. — Впечатлений-то сколько! Гостья приехала, приключений полно, вкусноты перепало. В общем, все, как надо. Пусть спит. Твой ход, кстати.
Я кинула кубики и передвинула фишку.
— Свободная, — сказал Родион и, хитро прищурившись, склонил голову набок. — Ну что, берешь?
— Мне денег не хватает, — вздохнув, грустно сказала я. — Ходи.
И передала ему кубики.
Он взял меня за руку, чуть подтянул к себе и нежно поцеловал в губы.
— Не переживай, — сказал он с улыбкой. — Заработаешь еще.
А потом бросил кубики и встал на "Старт".
— Вот прохиндей! — всплеснув руками, воскликнула я.
— 400 монет из банка, будьте так добры, — ухмыльнувшись, сказал он и погладил хорьку пушистую спинку. Огонек тут же принялся тереться головой о его руку, потом лизать и, играясь, слегка покусывать.
Так мы и играли втроем.
Родион выиграл обе игры и я тому совершенно не удивилась.
— Ладно, — сказал он, вставая. — В бассейн и спать. Ты как насчет поплавать вместе?
— А у тебя есть бассейн? — удивилась я.
— Он крытый, — сказал Родион. — В правом крыле дома на первом этаже.
— А я купальник не взяла…
— Зачем тебе купальник? — рассмеялся Родион. — Мы же вдвоем там будем. Ты и я.
— Без Огонька? — улыбнулась я.
— Ну, поплаваем-то мы с огоньком, — усмехнулся он. — Но без хорька, да.
Спустя полчаса мы неспеша плавали рядом в бассейне с чистой прозрачной водой, которая местами казалась ярко-синей из-за подсветки — в стены было встроено множество фонариков. Свет в помещении был выключен, за исключением них и двух бра на противоположных стенах, у одного из которых стоял стол с фруктами на подносе и два шезлонга для отдыха.
Некоторое время мы поплавали в тишине, нарушаемой только плеском. Родион носился туда-сюда по дорожке, меняя кроль на баттерфляй и наоборот. А потом вылез, снял плавательные очки и тихоньку включил релаксационную музыку.
— Сок будешь? — крикнул он мне.
— А какой? — спросила я.
— Любой, какой хочешь!
Я подплыла к нему и сложив руки на краю бассейна, с удивлением посмотрела на него сверху вниз.
— Как это — любой? — спросила я.
— Так это. Просто некоторые соки доставят в течении часа. Ты что думаешь, я по магазинам тут хожу? Просто звоню и мне привозят то, что я хочу. В любое время суток.
— А какие есть уже сейчас?
Он открыл дверь встроенного в стену шкафа-холодильника и сказал:
— Яблочный, березовый, виноградный, сливовый, персиковый, гранатовый, грушевый, слушай, долго перечислять. Они в маленьких бутылочках. Есть морсы еще.
— Буду грушевый, — сказала я и вылезла из воды.
Сидя в удобных шезлонгах, мы ели фрукты и орехи, пили соки и воду, шутили и смеялись. Родион был совсем другим, нежели я знала его раньше. И прежде всего — он улыбался. Мне казалось, что даже хмурая складка между его бровями немножко разгладилась. А еще он так на меня смотрел иногда, что я даже смущалась. Было в этих взглядах что-то такое, чего не было раньше. Что-то очень теплое и даже, пожалуй, нежное.
— И тут он мне говорит, — рассказывал он про свой поход с братом на речку. — "Слезай с тарзанки, я ее первый занял". А я ему "Если бы ты ее первый занял, то это я бы тебя с нее сгонял, а не наоборот". Он разозлился, охренеть как. Стал в меня палками бросать. А я одну поймал и в него запулил. И попал ему в лобешник, прикинь.
— Ужас какой… — представив это, сказала я. — Голову не разбил?
— Нет, ничего такого. Но он разревелся и побежал отцу жаловаться. А я потом боялся домой идти. Но идти-то надо, хоть и понятно, что меня там взбучка ждет. Пришел, а отец с ремнем в руке стоит. "Ты", — говорит, — "че творишь? У брата шишка на лбу! Ты мог ему в глаз попасть! Ты, блин, соображаешь вообще, что делаешь?"
— А ты что?
— А я ему говорю? "Он первый начал!". Тут Сашка выбегает из комнаты, голова бинтом перевязанная, будто раненый солдат какой, и вопит: "А ты на тарзанку залез, которую я первый занял!". В общем, по заднице я тогда получил. Правда не ремнем, рукой, но все равно ощутимо. Обидно мне было, ужас. Вот так мы с братом и жили. То поссоримся, то подеремся. Отца это огорчало очень, но… — Родион вздохнул, — иначе у нас не получалось.
— А мама как реагировала?
— Сашкина? Ну, как… Она меня недолюбливала, но из уважения к отцу, старалась особо не напрягать. Мы как-то с ней мало общались.
— А почему ты с отцом жил, а не с мамой?
Родион нахмурился и увел в сторону взгляд.
— Я спросила что-то не то, да? — заволновалась я.
— Она умерла, когда мне семь лет было.
— Прости… — прошептала я. — Я не знала… Я думала, они с твоим папой развелись…
— Нет, — покачал головой он. — Он был вдовец. И повторно женился на любовнице, которая ему Сашку родила. Поэтому у нас с ним такая небольшая разница в возрасте. А вот с ней он потом развелся. Когда я уже студентом был. И больше он не женился.
— Он Сашу больше любил, чем тебя, да?
— Да нет, он нас обоих любил. По-разному, конечно, но я не могу сказать, что его или меня отец любил больше. Но отец всегда был строгий, он как-то не был склонен к телячьим нежностям. Он и сейчас такой.
— А зачем тебе его бизнес? — спросила я больше для того, чтобы перевести тему, чем из-за реального интереса. — У тебя же свой есть. И немаленький. Несколько компаний.
