Любой сказке рано или поздно приходит конец, и герои могут рассчитывать лишь на то, что для них он окажется счастливым.
Мне хотелось верить в лучшее, поддаться атмосфере царившего вокруг волшебства, но чем ближе была ночь, тем сильнее я волновалась.
Глава 32 Баграт
Милена стояла возле панорамного окна и смотрела на звезды. Такая яркая, пленительная, желанная, что устоять чертовски сложно. Хорошо, что больше сдерживать себя мне не нужно. Откупорив бутылку шампанского, я налил его в высокий бокал и подал жене.
— Спасибо, — Милена улыбнулась и, отбросив прядь волос назад, сделала небольшой глоток.
Я смотрел на ее мягкие губы, на то, как они прикасаются к запотевшему стеклу и думал лишь о том, как буду целовать их.
Завороженный красотой и опьяненный желанием, я шагнул и подхватил свою девочку на руки. Огромная кровать была совсем близко. Мне потребовалась всего секунда, чтобы оказаться возле нее.
— Стой! — воскликнула Милена. — Шампанское, — мягко пояснила она заминку.
Опустив девушку на край кровати, я отставил бокал на стол, а когда вернулся к жене, заметил ее серьезный взгляд и сжатые в кулачки руки.
Неужели она все еще боится близости со мной?
— Мне нужно кое-что сказать тебе, — выпалила она и, покраснев, тише добавила: — Кое-что неприятное.
Мила волновалось, и я напрягся — вряд ли это какая-то мелочь.
— Я тебя слушаю, — подойдя к девушке, я присел рядом на кровать и взял ее ладошку в свою.
Она кусала губы и отводила взгляд. Щёки жены быстро наливались алым, а ресницы задрожали. Казалось, она вот-вот расплачется, но вместо этого Милена глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза.
— Прежде, чем я это скажу, хочу, чтобы ты знал. Я очень дорожу тобой и нашими отношениями. Каждый день в браке с тобой был для меня счастьем. Мне нравилось готовить для тебя, нравилось просыпаться с тобой в одной постели… — она всё же опустила голову и добавила тише: — И то, как ты со мной нежен, мне тоже очень нравится. Но я всего этого не достойна.
Плечики её приподнялись и медленно опустились. Сжавшись, Милена выдохнула:
— Я тебе изменила.
Повисла пугающая тишина. За окном шумели волны, смеялись отдыхающие, доносились звуки музыки. Сказочный мир Бали уже не казался райским. Будто в этот миг краски померкли.
— Уверяю, я этого не хотела! — она подняла мокрое от слёз лицо и посмотрела умоляюще. — Всё получилось… Я выпила… И вот… — Милена боролась с эмоциями, стараясь говорить твёрдо, но получалось плохо. Покачала головой: — Я не хочу тебя обманывать. И хоть мне страшно, что это конец всему, я не смогла смолчать.
— Изменила? — переспросил, отказываясь верить в услышанное. Все звучало как-то нелепо, бредово. Не хотела, выпила, получилось… бред!
— Не хотела? Тебя принудили? Опоили? — я не собирался кричать, но, черт возьми, мне нужны ответы!
Она сжалась, будто от удара и помотала головой так, что волосы рассыпались по плечам. Вскинула затравленный взгляд.
— Никто не принуждал. Я сама… Не знаю. В какой-то миг я будто стала не я. Прошу, не смотри на меня… так.
Сама. Черт, не думал, что дышать может быть так больно. Я усмехнулся. Идиот! Старый придурок, ходил вокруг нее кругами, боялся надавить, мечтал стать тем самым, первым и единственным.
А какой-то сопливый пацан опоил мою жену и зажал где-то в подсобке. Делов-то.
— А как мне на тебя смотреть? Что ты ждешь от меня, Мила? Чтобы я сказал, что все хорошо? Что я не сержусь? Что ты можешь и дальше делать из меня идиота, и раздвигать ноги перед другими?
Она вздрогнула и медленно поднялась. Смотрела теперь абсолютно сухими глазами.
— Заслужено, — коротко усмехнулась и, отвернувшись, пожала плечами. — А чего я ждала? Надеялась, что ты простишь меня, как свою первую жену? Помнишь, ты говорил, что это не конец? Я поверила. Пожалуй, мне стоит собрать вещи.
Она двинулась к выходу, и у двери замерла. Не оборачиваясь, проговорила:
— Прости. Мне очень жаль, что так получилось. Я… не хотела бы тебя потерять. Ты стал дорог мне. Но я сама всё разрушила.
— Разрушила, — согласился я, догоняя.
Не хватало еще, чтобы она сейчас куда-то на ночь глядя пошла и влипла в очередную историю. Я обещал дяде Тимуру, что позабочусь о его дочери, что ее никто не обидит, и я сдержу данное слово.
— Вернись, пожалуйста, в номер, — сдерживать гнев и злость было сложно. Моя рука удержала ее за локоть. Наши взгляды встретились.
Милена выглядела беззащитно, но желания успокоить, поцеловать у меня не возникло. Больше нет.
— Если тебе неловко находиться со мной в одной комнате, то я сниму другой номер в гостинице. Мне важно, чтобы ты была в безопасности.
Она порывисто обняла меня и, спрятав лицо на моей груди, глухо повторила:
— Прости. Прости меня, Баграт! Клянусь, я больше никогда…
Слушать это дальше было невыносимо. Словно в меня не просто вонзили острое лезвие, а прокручивали с каждым очередным “прости”.
— Хватит! — я легонько встряхнул ее за плечи, пытаясь остановить надвигающуюся истерику.
Отодвинуть от себя Милу было затруднительно, она вцепилась в меня руками, а я боялся применить силу. Нежный аромат цветов ударил сильнее, чем кулак врага под дых.
Черт! Черт! Черт!
Подхватив Милу на руки, я понес ее в ванную, залез вместе с ней под душ и включил воду. Ей нужно прийти в себя, а мне… мне тоже не помешает остыть.
Я больше не пытался отодвинуть жену. Стоял, как последний влюбленный придурок, и обнимал рыдающую девушку. Холодные струи воды действительно отрезвляли.
В какой-то момент Милена стала для меня Катей, но ведь она не такая, они совершенно разные. Измены первой жены злили, а от предательства Милы хотелось волком выть и все крушить. Почему я не могу простить ей то, что прощал другой? Все просто. Катю я никогда не любил, в отличие от Милены.
— Не плачь, — попросил я, крепче сжимая в своих руках. — Мы попробуем все исправить, — сказал скорее себе, чем ей.
Господи, неужели так важно, кто станет первым у Милы: я или другой? Об одной только мысли о сопернике меня вновь накрыла волна злости и ненависти.
Мила сказала, что жалеет, что больше никогда не предаст. Катя отучила меня верить женским слезам и обещаниям, но пока мужчина любит, он готов искать поводы для прощения.
А я люблю. Все еще. Несмотря на измену.
— Мы попробуем все исправить, — гораздо решительнее и громче произнес я.
Милена наконец-то услышала меня и подняла лицо. Попыталась улыбнуться непослушными дрожащими губами. Прошептала едва слышно:
— Спасибо.
Глава 33.Милена
Это был удар под дых. Я совершенно не ожидала от Баграта подобной реакции. Конечно, не думала, что он с улыбкой скажет «Ничего страшного, любимая». Но после всех разговоров о первой жене, её изменах и его отношении к этому я думала…
Чёрт побери! О чём я думала?! Я собственными руками разрушила зарождающееся счастье. То, что было между мной и мужем, — хрупкое, нежное, ласковое, лопнуло, словно ёлочная игрушка. И тончайшее стекло причиняло боль моему истекающему кровью сердцу.
Обняв сырую подушку, я молча роняла слёзы и не отрывала тоскливого взгляда от двери на балкон. За ней с бутылкой виски скрылся Баргат, и я не имела смелости последовать за ним. Нутро сжималось от холода, стоило представить его взгляд — полный боли и ярости. Именно таким он был, когда я рассказала об измене. И не хотелось снова испытать его.
Я не могла и предположить, что мой заботливый и нежный мужчина способен так смотреть. Это был взгляд хищника, — даже Роману не удавалось так больно придавить меня, лишь посмотрев. Оказалось, яблоко от яблони не так уж далеко падает. И, если ещё вчера я думала, что сын и отец совершенно разные, сейчас убедилась, что это не так.
Да, Рома молод и импульсивен, с лёгкостью навешивает на людей ярлыки и идёт напролом, словно бульдозер через лес. Но если это убрать, остаётся Баграт. Оба жёсткие и непримиримые. И я не понимала, почему раньше не замечала этого в муже. Не будь он таким, разве сумел бы удержать огромный бизнес?
