— Потому что тебя, Никольская, я тогда любил и считал близким человеком, — произносит он медленно. Мне хочется исчезнуть в этот момент, потому что в слово «любил» Элиас каким-то образом умудрился вложить все чувства, которые он испытывал тогда, и гадкое ощущение безнадежности и вины обрушивается на меня, — когда ты думаешь, что такой человек так легко и мерзко предал тебя… это накладывает отпечаток на всю жизнь.
Он отпускает мою руку, и она падает вниз, как плеть.
— Так что частично я тебе обязан за то, каким стал сейчас, — усмехается мужчина, а я молчу, потому что мне нечего сказать, чем глупое «извини» в сотый раз, — точнее, обстоятельствам, которые так сложились, потому что ты не виновата. Мне неплохо, в принципе. Кто знает, как оно было бы иначе?
Он на секунду смотрит куда-то в сторону и его улыбка становится ироничнее.
— Такие вещи мотивируют стать лучше. Может, в противном случае я бы стал обычным задротом, особо не парился бы из-за внешности, и слал бы тебе до сих пор влюбленные смс-ки. Ты бы тогда смотрела на меня с таким интересом, Настя?
И, встретив мой ошарашеный взгляд, констатирует:
— Вряд ли.
— Ты… — в моей душе поднимается буря возмущения, — ты реально считаешь, что я тобой заинтересовалась из-за внешности и положения в обществе?
— А ты смотрела на меня на свадьбе Эрика, потому что признала старого друга или по другой причине? — хмыкает он, и мне хочется пнуть его, чтобы убрать эту ухмылку с лица.
— Черт, Элиас! Я не… — я заминаюсь, потому что частично он прав, а частично… нет, я не собиралась подкатывать к нему, когда узнала в нем старого друга. Но он и не поверит мне сейчас. Я прикрываю на секунду глаза, — ты неправ.
— Не рычи. Я не сказал тебе ничего плохого, Никольская. Вполне очевидно, что люди выбирают лучшее. Лучше симпатичный мужчина и богатый, чем страшный и бедный, да? — Элиас тихо смеется в ответ.
Фууух. Я тихо выдыхаю, и мрачно смотрю на человека, который когда-то мне нравился больше, чем сейчас. Ладно, внешне он мне абсолютно не нравился. Но с возрастом я бы лучше выбрала толстого и доброго Элиаса, чем красивого и циничного Элиаса.
— Скажи мне тогда, Эли… — я кривлю губы в усмешке, — какого черта ты тогда предлагал сегодня мне отношения? Люди ведь выбирают лучшее… и я думаю, что у такого сокровища, как ты, есть варианты круче, не так ли?
Я развожу руками, а потом фыркаю, встретив мрачный взгляд Элиаса.
— Или ты таким образом гештальты закрываешь? Знаешь что, тогда? — делаю шаг к нему и кладу руку на грудь. И медленно провожу по горячей коже, глядя в яркие глаза цвета стали. Зрачки Элиаса расширяются, и он смотрит на мою руку, — можем поставить точку и не иметь друг другу мозги. Так и быть, сделаю тебе одолжение, — я усмехаюсь, — исполню мечту переспать с бывшей одноклассницей, в которую был влюблен.
— Ты умом тронулась, Анастасия? — медленно произносит Элиас, перехватывая меня за запястье, — мне не нужен секс из одолжения. Шла бы ты лучше спать от греха подальше.
— И думать, что один знакомый мозгоклюй мучается, вместо того, чтобы сходить к психологу? — издевательски интересуюсь я, — ты ведь на свадьбе Эрика заговорил со мной не из-за того, что просто соскучился по старой подруге, да?
— Нет, — Элиас не сильно приятно усмехается, отчего мне хочется вырвать руку, но он продолжает ее крепко держать, — я хотел тебя затащить в постель. И отыграться за то, что было. Ответ тебя устроил? Ты это хотела услышать? — он внезапно рывком притягивает меня ближе, что я едва не врезаюсь в него, и ехидно произносит, — но я вроде бы уже сказал, что больше не таю на тебя обиду, мозгоклюйка Настя. А ты по-прежнему меня в чем-то подозреваешь.
Я дергаю на себя руку, но фиг там. Держит, как в тисках.
— Ну-ка, пусти меня.
— Неа. Я передумал, Настя, — он поднимает мою руку выше, и вынуждает меня встать на цыпочки, — побудем друг другу психологами. Переспим и избавимся от всех заморочек махом, если в этом причина. Начнем общаться нормально, как старые добрые знакомые, — я дергаюсь в сторону, пытаюсь ущипнуть Элиаса за что-нибудь, возмущенно фыркая. А он неожиданно впечатывает меня спиной в стену, прижимая своим телом. Выбивает весь воздух из легких, а тот, что вокруг меня, будто вспыхивает от такой близости.
Я ошарашено моргаю, глядя в серые глаза напротив. Ой, смотрите-ка, кажется, кого-то сильно задело. Сам вообще-то, возобновил отношения с гадостей! А теперь возмущается.
Открываю рот, чтобы ответить что-нибудь в его духе, как Элиас ладонью заставляет меня заткнуться, и наклоняется, тихо и проникновенно прошептав:
— Тут хорошая звукоизоляция, Настя, но не советую громко стонать, если Соня не сильно крепко спит по ноч…
Я кусаю Элиаса за руку в ответ, и он шипит, отдергиваясь.
Ибо нефиг.
Эпизод 35. Элиас
Боль пронзает руку и я пораженно рассматриваю отпечаток зубов на ладони. Поднимаю вопросительный взгляд на Настю, как бы спрашивая — какого хрена?
— Не строй из себя миллионера-Бдсмщика, Эли, — недовольно произносит она.
Черт, это не женщина, это кактус с колючками. Дикобраз чертов.
— Миллионера я и не строю, Настя.
У нее начинает вибрировать телефон в кармане. Как же, мать его, вовремя. Я смотрю, как она медленно тянется за ним, достает, внимательно изучает имя абонента на экране и принимает вызов, будто бы совершенно забыв обо мне.
Нда, Анастасия, ты то еще динамо. Просто профессиональное.
— Да мам? Да, все нормально… нет, что ты…
Я рассматриваю ее лицо, которое освещает только достаточно тусклый и теплый свет номера. Красивая. Реально стала слишком красивой, и сейчас ей просто не хватает отдыха — усталость и серый цвет лица накладывает отпечаток на природную красоту.
Если признаваться честно — я когда-то думал о том, что Настя вполне вероятно попадет в эту вот жизненную мясорубку для женщин, которая перемалывает их молодость, блеск в глазах и легкость в душе. Вполне рядовой случай — симпатичная девочка, которая привыкла к толпам поклонников, выбрала себе мужа-дебила по молодости.
Так оно и вышло. Правда, мне не хочется сейчас смеяться над ней.
Я оставляю ее разговаривать и иду на кухню номера. Там включаю кофеварку, и пока она с шумом что-то творит с кофейными зернами, стою, глядя в окно и слушаю голос из прошлого.
В конце концов, издеваться над Никольской глупо. Она была моим единственным другом. Пусть и откровенно начала меня стесняться в старших классах. Впрочем, если бы красивая девчонка по имени Настя тогда просто так запала бы на меня — нищего толстого парня, то я бы собственноручно прибил к ее макушке нимб.
Я забираю кружку с кофе, и задумчиво подношу к губам.
— Эли.
Поворачиваюсь — Настя стоит в дверях, почему-то смущенно розовея щечками.
— Можно я воспользуюсь душем в номере? — интересуется она так неуверенно и осторожно, будто бы мы десять минут назад не намекали друг другу на приятный вечер в одной постели, — Я сегодня носилась, как угорелая, пока искала Соню.
— Естественно, — пожимаю я плечом, отбрасывая мысли о голой Насте в душе. Черт, нет. Она заметит, о чем я думаю — джинсы достаточно тесные.
— Там есть щеколда, дорогой миллионер-бдсмщик? — иронично звенит ее голосок и я прикрываю устало глаза.
— Я не ввалюсь к тебе в душ, Анастасия. Можешь мыться спокойно.
— Ну, окей, — как-то недоверчиво отвечает она и уходит. Я фыркаю. Блин, я похож на идиота без чувства достоинства? Вместо горячего секса под горячими струйками воды я скорее получу мочалкой в морду. С нее станется.
Дверь в ванную щелкает, а я беру телефон и открываю браузер. Листаю предложения со съемными квартирами в центре, с закрытой территорией, нахожу первые подходящие и начинаю обзванивать риэлторов.
Спустя несколько минут переговоров, один мужик, у которого уже дико сонный голос, соглашается оторвать свой зад от кровати прямо сейчас, прямо сию минуту, за скромные двести процентов комиссии.
