— Сворачивай с дороги! — вырвал его из тяжких раздумий голос пассажира.
Аккуратно поворачивая руль, Матвей притормозил на обочине. В придорожных кустах поймал солнечный блик капот другой машины. Мужчина облегченно вздохнул. Вот сейчас все и выяснится! Эти люди поймут, что ошиблись, и разойдутся на этом.
— Выходи! — вновь полуприказ.
— В машине нас ждут, да? — не скрывая довольной ухмылки, спросил Анин муж, отстегивая ремень безопасности.
— Конечно, — осклабился второй.
Все трое вышли из машины Матвея и направились ко второму автомобилю.
Подойдя почти вплотную к высокому черному внедорожнику, Матвей нахмурился: в машине явно никого не было.
— А где?.. — повернулся было он спросить, но тут же получил тяжелый удар выше уха.
В накатывающей волнами жаркой темноте, он мысленно обратился к Всевышнему: "Убереги ЕЕ!"
Глава 32
Пришел в себя Матвей по прошествии нескольких часов, обнаруживая себя в каком-то мокром и вонючем темном подвальном помещении. Окон не было, а где-то у входа над дверью висела на старом проводе пыльная, видавшая виды, обычная лампочка. Раздражающе капала вода с потолка в углу, собираясь, видимо, в многолетнюю лужу.
Осторожно повернув голову в разные стороны, понимая, что руки стянуты позади спинки стула, к которому он оказался привязанным. Голова раскалывалась, и правая часть лица была покрыта засохшей колом коркой крови.
Больше в подвале никого не было.
— Эй! — громко позвал Матвей, понимая, что его могут не удостоить аудиенцией еще и несколько часов, а может, и дней, но сидеть и смиренно ждать своей участи он не собирался!
Через несколько минут в старой ржавой двери противно заскрежетал ключ. В свет тусклой лампочки вошел один из тех, кто был в его машине.
— Очнулась, принцесса? — осклабился в насмешке он. — А мы уже заждались.
Матвей хотел спросить, кто это "мы", но вопрос отпал сам собой, когда следом за бритоголовым вошли еще двое. Один из них был напарником первого, а второго Матвей видел впервые. Одет мужчина был презентабельно, аккуратно выбрит и приятно пах. Но глаза светились злобой — злобой ко всему миру. Сразу становилось понятно, что его все не устраивает, а окружающие люди раздражают.
— Привет! — криво ухмыляясь, подошел он ближе к Матвею.
— А мы знакомы? — хмуро посмотрел на него тот в ответ.
— А это и ни к чему! Ты мне должен!
Брови Матвея изумленно поползли вверх, неприятно натягивая кожу с запекшейся кровью.
— С чего это вдруг? — Матвей даже хмыкнул от неожиданности.
— Это же твоя фирма? — мужчина помотал каким-то листом с распечатанным из газеты интервью полугодовой давности, когда Матвей рассказывал журналисту об обновлениях, внедренных в работу.
Под статьей была помещена фотография улыбающегося Матвея.
— Так вот, — продолжил мужчина. — Твоя фирма мне немало задолжала.
— Я знать вас не знаю! — обвел Матвей тяжелым взглядом всю троицу. — Здесь какая-то ошибка! Объясните, когда и при каких обстоятельствах у меня вдруг появился долг!
— А мне лень и некогда, — растягивая слова, ответил предводитель этой странной компании и пошел на выход.
— И долго мне тут сидеть? И вообще, почему я тут? — в спину крикнул ему Матвей, чувствуя бессильную ярость.
— А ты посиди, подумай. Может, вспомнишь про долг… — мужчина обернулся на выходе. — Я приду дня через два или три… А может, и позже… — и вышел.
Матвей похолодел. Какие два — три дня?! А как же Аня? Маша? Как его семья? Ни той ни другой нельзя волноваться!
Что вообще за бред вокруг творится?! Откуда этот долг? Кто этот человек?! Раз знает, кто Матвей, то, надо полагать, действовал не вслепую!.. То, что бандиты — это однозначно! Рэкет?..
В висках заломило. Сколько уже прошло времени? Хватилась ли его Аня? Переживает? Места себе не находит?
Откинув голову Матвей бессильно простонал. Какой-то просто… бред! Вновь это слово! Но только оно приходило на ум. Какой-то сюр!..
Как же его угораздило-то?!.
***
Прошло три дня. Ничего толком не изменилось.
Дважды в день Матвею приносили еду: кашу без масла и соли, кусок несвежего хлеба и кружку крепкого чая без сахара. После еды его вели в небольшой простенок, где стоял оббитый унитаз, а затем вновь привязывали к стулу.
От долгого сидения ныла спина, сильно болели выкрученные руки, но тяжелее всего было ожидание. Он понимал, что его специально доводят до какой-то психологической зависимости от прихода этого странного субъекта, но с разумом поделать ничего было нельзя: пленник изо всех сил прислушивался к давящей тишине, не понимая, кажется ли ему, что за дверью слышны шорохи, или он начинает медленно сходить с ума.
Минуты затягивались до невообразимых размеров, едва-едва складываясь в часы.
На вторые сутки один из качков вместе с баландой принес старый матрац. Бросив его возле стенки под батарею, он развязал руки Матвею и велел перебираться на новое место. Как только пленник пересел, охранник пристегнул одну его руку к трубе, оставив вторую свободной. Что ж, так было терпимей!
День спутались с ночью. Матвей различал, что наступило утро, только по появлению мятого разноса с едой, почти постоянно проваливаясь в зыбкое состояние полудремы. Чтобы остаться в своем уме, он старался вспомнить самые счастливые моменты своей жизни: встречу с Аней после многих лет расставания, их первую ночь, свадьбу, появление в их доме мальчишек, день, когда они узнали, что станут родителями… Подмечал мелочи в образе жены, которые лелеял в памяти, мысленно умоляя ее не переживать, спокойно доходить беременность, будто она могла его услышать, и безумно тоскуя по ней.
На третий день, когда внутренний мир Матвея уже готов был основательно пошатнуться и потерять разум, посреди дня раздался звук отпираемой двери.
— Ну что, игрок, вспомнил, откуда долг?
В дверях появился, видимо, босс. Или кем там он еще мог быть.
— Я в очередной раз повторяю, я не знаю, кто вы, какого… вам надо от меня. Это вообще какая-то ошибка! Вы с кем-то меня перепутали! — прямо в глаза уверенно посмотрел ему Матвей.
— Ошибка, значит, — поджал зло губы мужчина. — А пятнадцать лямов долга — тоже, выходит, ошибка?!
Матвей присвистнул.
— Ничего себе, цифры! Ничего правдоподобнее придумать не могли?!
— За базаром следи! — рявкнул собеседник. — Мы тут немного последили за твоим домом… Знаешь, даже интересно стало. У тебя и жена, и любовниц — обе беременные и общаются как подружки, — он гоготнул, видимо, неправильно истолковав роль Маши в их жизни. — Ну ты, мужик, даешь! А кого ты меньше любишь? Кем сможешь пожертвовать, чтобы спасти свою шкуру? — он вплотную приблизился к Матвею и сверху заглянул в его лицо.
По спине пленника пробежала ледяная волна. Они следят за Аней и Машей! Решили использовать их, чтобы он отдал им какой-то немыслимый долг, о котором он и в помине ничего не знал! Но… нельзя допустить, чтобы они приблизились к его жене, детям и суррогатной матери!
— Я понял, чего вы хотите, но у меня нет таких денег! — он мрачно ответил на цепляющий взгляд.
— Но когда ты играл в казино, они ж были! — сощурился тот.
— Я. Не. Играю! — четко ответил Матвей.
Впервые в глазам мужчины мелькнуло сомнение — настолько невозмутимо и уверенно ответил пленник. Но на место секундной растерянности моментально вернулась былая жесткая ирония.
— Конечно! А деньги в моем казино просадил святой дух! Ты обещал, что через два месяца все отдашь! Но не управился! И кто теперь за тебя будет рассчитываться? Любимая женушка? А может, любовница? Мать?.. — он как-то зло протянул последнее слово, будто часть матерка…
Матвей прикрыл глаза, пытаясь справиться с паникой, накрывшей его душной волной.
— У вас должно быть что-то, подтверждающее, что я должен вам! Договор, запись с камер… Расписка, в конце концов! — он в отчаянии пытался призвать рациональность себе на помощь.
