втёр сладость в верхнюю десну и смачно попричмокивал. – Хороший товар. Чистое малиновое. Ладно, живи пока, Сладенький.
– Отдай сюда, – проворчала Карина и выхватила из его рук банку с вареньем. – И ложку мне чайную дай. Еще раз полезешь пальцем в мою еду, я тебе его вырву.
Прошла в кухонную зону, предварительно всучив Жене в руки свой рюкзак. Но не для того, чтобы он его подержал, а, в основном, для того, чтобы завуалированно ему двинуть за ложь, в которой приходилось купаться и мне тоже.
Пройдя мимо Климова, который скользнул по мне пустым взглядом, взяла из стакана чайную ложку и дала её Карине, пока Данияр распаковывал пакет.
– Бананы, кокосы, – перечислял он. – Тут, конечно, не кокосы, но грецкий орех можно считать нано-версией кокосового. Апельсиновый рай, – выложил он килограмма два апельсинов на её тумбочку. – И стоит только захотеть – можно и в дёсны, – вытянул он губы в сторону Карины, приготовившись принять «благодарность».
– Уйди, а! – нахмурилась Карина и покраснела так, что оттенком красного становилась всё ближе к цвету варенья в банке в ее руке.
– Ладно. Потом, – абсолютно спокойно заявил Данияр и аккуратно сложил пакет на своих коленях в маленький квадратик.
Сама скромность.
Я тем временем зашнуровала ботинки и накинула куртку. Время, и правда, уже поджимало. А нам еще нужно успеть получить все ЦУ от админа и других организаторов свадьбы.
– Пойдём, Жень, – позвала я столб, застывший в обнимку с моим рюкзаком посреди комнаты.
– Ага, идём, – отмер он, наконец, и почти по стеночке прошел мимо Климова, который искоса на него поглядывал.
– Карина, звони, если что, – бросила я соседке перед выходом.
– Я за ней присмотрю, – опередил Данияр её с ответом.
– Тогда я буду звонить в телефон и колокол этим… как его?… Набатом, – вставила Карина свои пять копеек.
– Хорошо, – согласно кивнула и открыла дверь, ожидая, когда напуганный воробышек по имени Женя выпорхнет из клетки с двумя львами.
Всё так же в обнимку с моим рюкзаком Женя вышел из комнаты, не мигая глядя себе под ноги.
– … нет, ты прикинь! – по коридору шли подружки Карины, о чем-то шушукаясь. – Сама в шоке!
Увидев меня, обе сначала решили сделать вид, что не узнали, кто я и даже попытались слиться со стеной, чтобы избежать возможного диалога, но блондинка успела стрельнуть взглядом в комнату, где виднелся Климов, сидящий вполоборота к двери.
– Привет, Ярослава! – оживилась блондинка, молниеносно поменяв траекторию движения и потянув за собой растерянную подружку. – А мы, как раз к Карине идём. Как она?
Безмолвно фыркнула. Женя же не стал скрывать неприязнь, фыркнув так громко, что его мог расслышать весь этаж.
– Карина? – спросила я, устало выдохнув. Посмотрела в комнату и столкнулась взглядами с Климовым, который, должно быть, заметил на себе слишком пристальное внимание обеих девиц в коридоре. Ну, конечно. Звездный час. – Болеет. Как и утром. Если вы помните, конечно.
– Помним, – округлились голубые глаза блондинки. – Весь день сегодня беспокоимся. Вот, навестить пришли. Привет, Клим!
– Ясь, пошли, – махнул мне рукой Женя, который уже подошел к выходу к лестнице.
– Иду, – бросила я ему. Оставила дверь открытой, понимая, что сейчас, когда пришли девчонки, а в комнате помимо Карины есть еще Климов и Данияр, начнется подобие вечеринки.
Может, оно и к лучшему. Карине явно будет комфортнее в компании своих подружек и парня, который проявляет к ней симпатию, ну и Клим с ними. Не со мной же унылой ей коротать все свои вечера, да еще будучи в болезни? Для этого у неё есть друзья.
Глава 18
После вчерашней смены в кафе, где приходилось лавировать между танцующими молодоженами и участниками конкурсов, и собирать осколки бокалов, которые разбивали на удачу целыми сервизами, ноги до сих пор гудели до самых зубов.
В общагу мы с Женей вернулись на такси сразу после того, как кафе опустело, и я помогла ему домыть посуду, пока девчонки убирали остатки чужого счастья со столов и под ними.
Карина к тому времени уже спала с зажатым в руке носовым платком и россыпью гостинцев, которые ей принёс Данияр. Сегодня утром я не стала её будить. Судя по тому, что у нее не сработал ни один из пяти будильников, сама она тоже никуда не собиралась.
Двигаясь по коридору, поправила ворот бордовой водолазки и остановилась у окна. Нужно было переждать, когда поток студентов схлынет и можно будет покинуть универ без риска оказаться под чьей-то подошвой во время давки на выходе.
За окном снова ветер. Снова рвёт листья с почти лысых деревьев. Здесь осень совсем иная: капризная, холодная, неприветливая. Одним словом, Пушкина бы такая не вдохновила. Его можно понять, там, где я жила раньше, осень баловала теплом и обилием сочных ярких красок. Будь у меня хоть какой-то талант, я бы писала картины или, на худой конец, стихи, томно прикусив кончик гусиного пера. Здесь же приходит прикусывать край куртки, чтобы её не сдуло.
Пробежалась взглядом по вяло текущей по коридору толпе студентов, прикидывая, когда можно будет, завершая их шествие, покинуть универ. Нескоро… Они всё идут и идут. Ещё немного и мне начнёт казаться, что все они просто пустили хоровод и нет ему ни конца, ни края.
Вздохнула и вернула внимание окну. Единственная мысль, кружащая в моей голове, была посвящена тому, чтобы еще немного поспать. Все пары завидовала Карине, которой никуда не нужно идти по уважительной причине. А мне даже сон после возвращения в общагу не светит. Потому что времени хватит только на перекус, переодевание и дорогу до кафе, где меня ждёт смена согласно рабочему расписанию.
В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Холодные щупальца страха прошлись изнутри по рёбрам. Ненавижу звонки. Их бывает у меня крайне мало и почти каждый из них не несет для меня ничего позитивного. И точно – на экране высветилось короткое слово из четырех букв «мама». Палец завис над красной иконкой отбоя. Я уехала из своего города, мечтая обрубить все связи. Чтобы ни один повод,
