она с хриплым смешком, – мне кажется, очень подходит. Картина будет называться «порок».
– Забавно, каким ты видишь меня, – ладонь забирается в вырез топа и тащит ткань вниз, оголяя грудь.
– Демид, – срывается шумно и поверхностно. Ее ладони пытаются ловить распоясавшиеся мои.
– Порок, говоришь, – тяну Ангела за талию наверх и разворачиваю к себе, – разве ты можешь ему противостоять?
Глава 17
Ладони Демида беспардонно и развязно ощупывают мое тело под одеждой, задирают юбку, стаскиваю шелковый топ вниз. Бесстыдная сволочь, которая не хочет слышать слова нет и заставляет окружающих плясать под его дудку. Он смотрит на меня сейчас ровно так, как на картине, мне кажется я даже вижу за ним тех самых черных ангелов.
Я больше не понимаю, что происходит со мной. Вся воля, что последнее время меня удерживала вдали от Демида хоть как-то, сейчас разбита его напором. Это пошло, но он настолько сексуален, настолько хорош, как мужчина, что говорить ему нет больше не в моих силах. Совесть молчит, тело все наполнено безумным волнением и предвкушением его во мне. Между ног влажно и дискомфортно, там все давно готово и жаждет.
– Пойдем в постель, – раздается сверху хриплый тихий шепот, а крепкое нагое тело прижимается ко мне. Юбка смята и болтается на поясе, топ там же, а лифчик летит на ковер прямо сейчас, – пойдем, Ангел.
– Ты просишь? – все еще упираюсь ладонями в его грудь, горячую, с порослью жестких черных волос, с грохочущим внутри сердцем.
– Нет, – звучит ультимативно и кончик языка нетерпеливо проходится по ряду верхних зубов и увлажняет губы. Ладони перемещаются на поясницу, легко поглаживая кожу и еще ниже, сжимая оголившийся ягодицы. Большой палец цепляет тонкую полоску стрингов и оттягивает, ездит вверх и вниз. Член упирается мне в живот. Демид хочет и больше не намерен себя ограничивать.
Закрываю глаза и мотаю головой, пытаясь сбросить с себя морок происходящего. Все слишком неправильно, нереально и в то же время так долгожданно. Пока я работала над полотном, все эти долгие часы, пошлые картинки то, что он будет делать со мной, оживали перед глазами. И я знала, что это не просто фантазии, до секса дойдет. Как бы я не сопротивлялась, как не закрывалась от Демида, все бесполезно.
Мне страшно рядом с ним, потому что я ничего не контролирую. Со Стефаном и с Алексом было не так. Стефан зажигал, волновал кровь, Алекс больше как море, успокаивал. А Демид поглощает и затягивает, словно черная дыра.
После него от меня останутся лишь ошметки.
Его ладонь смыкается на моем запястье и тащит к лестнице. Ступаю следом за ним, разглядывая мощную спину и крепкие, ягодицы. Демид весь как ожившая скульптура великого творца – совершенен.
Мы входим в спальню и я оглядываюсь на дверь, пытаясь немного затормозить. Но Демид мой маневр не оценивает и дергает на себя, бросая на кровать, как куклу. Дверь захлопывается с грохотом и он медленно идет к кровати.
Поднимаюсь на локтях и прикрываю рукой грудь, свожу ноги. Больше не получается храбриться и изображать из себя равнодушную стерву. Я робею.
– Давай снимем с тебя все, что мешает, – Демид становится коленями на матрас и тянет меня на себя. Пальцы медленно тянут за молнию, стаскивают юбку, за ней топ. Он облизывается и стонет от удовольствия, разглядывая и трогая мое тело, но не спешит, растягивает момент. И это лишь добавляет мучительности, вбивает в голову понимание того, что не берет силой или нахрапом, а мы оба делаем это вместе. Я не жертва.
Но именно ею я себя и ощущаю – жертвой его дьявольской сексуальности и нечеловеческого магнетизма.
Откидываюсь на подушки и тяжело дышу, ощущая все нарастающее предвкушение. Мужские пальцы цепляют резинку трусиков и спускают их по ногам. Демид сжимает влажную ткань в кулаке и вдыхает запах.
– Везде сладкая, – он пьяно сосредотачивается на уже голой промежности, бросает трусики куда-то на пол и сжимает ладонью напряженный член. У меня от него такого окончательно мутиться в голове, развожу ноги шире и немного подаюсь навстречу. Пусть уже сделает это со мной. Хватит издеваться.
Нависает сверху на локтях, все еще не касаясь, смотрит прямо в глаза:
– Скажи, что хочешь, – порочные пухлые губы скользят по моей скуле, оставляя дорожку влажных поцелуев, угольно-черные глаза впиваются в мое лицо. Демид медлит, играется, наказывает.
– Хочу, – шепчу пересохшими от частого дыхания губами и сжимаю ладонью его волосы. Тяну к себе. Наши губы встречаются и упругий горячий язык проскальзывает в меня. Сверху придавливает приятной тяжестью мужского тела и я ощущаю облегчение, словно вот именно так все и должно быть.
Крупная головка раскрывает половые губы и толкается внутрь одним длинным движением. Сразу до конца. Всхлипываю Демиду в рот, вцепляюсь в его плечи ногтями и замираю. Мой личный дьявол, как хорошо с ним.
Жар внизу с каждым движением все нарастает, струится по венам, заставляет волоски на коже становится дыбом. И я больше не сдерживаюсь, прикасаюсь везде, где могу дотянуться. Раньше я лишь мечтала об этом, а сейчас отпускаю себя и позволяю. Обнимаю мощную грудь, прижимаясь к ней сосками, трусь, царапаю спину ногтями обхватываю ногами бедра. Мои пятки упираются в ягодицы и бьют по ним, требовательно прося все больше и больше.
От пошлых шлепков, сорванного дыхания и утробного рыка закладывает уши. Демид совсем сходит с ума, вжимает в матрас, впивается губами в рот и бешено наращивает темп, отчего изголовье кровати долбится в стену.
Огонь внутри становится нестерпимым и меня выгибает, сладкое удовольствие простреливает через все тело, расходясь чередой спазмов. Кричу его имя, хватаю ртом воздух и бессильно обмякаю. Слышу, что Демид замер, что сдавленно дышит мне в шею и позволяет немного прийти в себя. Он еще не дошел до финиша, но позволил мне полностью насладиться моим оргазмом.
Слабо улыбаюсь и поднимаю его лицо к своему, целую в губы, над которыми выступили капельки пота.
– Мне мало, – пальцы скользят по животу, опускаясь все ниже и поглаживают чувствительный клитор. Мягко и нежно, запуская в животе новую волну томления.
