дикий мир, а он изредка перебирал на своей шестиструнной подруге аккорды. Его пальцы пробегали по струнам, выдавая новые звуки. Это были мелодии покоя и свободы. Он творил чудеса.
Елизар частенько подчеркивал нашу дружбу словами: "друг", "братан", "кореш". Я понимала, почему он это делает – боится, что я влюблюсь в него. Вчера он странно себя вел, боясь коснуться меня, будто я была прокаженной. Поначалу это жутко обидело, но, когда у меня появилось время рассмотреть его поведение, я все поняла. Я не стала совершать поступки, которые смутили бы его, но у меня не получалось игнорировать Елизара. Его взгляд из-под густых черных бровей, голубые глаза с редким серым оттенком, пышные ресницы, кувшинка на шее, тонкие длинные пальцы музыканта.
Я никогда не любила в людях липучесть, никогда не любила в девушках писклявый голос при парнях или резкий отлив сил. Я вела себя и разговаривала как обычно, если понадобится, я могу ему даже накостылять. Его присутствие, конечно, является для меня неким допингом, но открыто показывать это я не собираюсь.
– Это все, что останется после меня. Это все, что возьму я с собой, – низким мелодичным голосом спел он.
– Красивая песня. Как-то я слушала ее целый день, – стараясь не нарушить покой и умиротворение, произнесла я.
– Мне тоже нравится, – с закрытыми глазами, не выдавая никаких эмоций, произнес он.
Неведомая сила вновь унесла его ненадолго, оставляя меня одну, а его тело пустым. Дух Елизара был где-то, где не было меня.
– А я вот какой песней не могу наслушаться, – сказал он и, подобрав аккорды, запел.
Я следом за тобой пойду,
Меня не отличишь от тени,
А спрячешься в траву,
Я притворюсь растеньем.
Это я незаметно крадусь
В час, когда ты отходишь ко сну,
Твое сердце должно быть моим,
Твое сердце вернет мне весну.
– Очень красивая, – шепотом произнесла я, дабы не мешать ему.
– Это "Пикник – Твое сердце должно быть моим". Мне тоже очень нравится. Я нашел ее в старом плеере. Частенько копошусь в старых вещах, чтобы найти что-то из теплого прошлого. Это похоже на машину времени, – сказал он и привстал, откладывая гитару в сторону.
– Еще мне очень нравится "ДДТ – Метель".
– Она моя любимая! – восхищенно воскликнул он.
Елизар достал свой крутой яблочный смартфон и включил эту песню. Он красиво подпевал солисту, отчего даже я, пересилив свою стеснительность, запела. Сначала я пела вместе с ним, стесняясь своего голоса, но потом плюнула на всю стеснительность и громко запела. По телу побежали мурашки. Что-то сильное вырвалось из меня, излучая энергию. То ли текст песни, то ли его присутствие вдохновляли меня.
Не медля ни секунды, после окончания его песни я включила свою. Эту песню я случайно нашла в плеере, не зная даже названия, я быстро к ней пригрелась.
– Откуда у тебя эта песня? – вскочив с места, как ошпаренный, спросил Елизар. Его глаза округлились в каком-то непонятном мне страхе.
– Я скачала ее в интернете. Я не знаю, как она называется. Мне понравились слова, – честно призналась я и съежилась под его грозным взглядом.
– Это" Paramore – The only exception", – назвал ее Елизар и чуть ли не грохнулся назад. Он погрузился в раздумья, и лицо его приняло неизвестное мне раньше выражение. Что такого в этой песне?
– Эту песню… слушала моя Арина. Что за совпадение? – пробормотал он еле слышным голосом. Я не совсем поняла: обращено ли это ко мне или же это мысли вслух.
– У нее хороший вкус, – добавила я на всякий случай.
Но что его терзает? Какие такие мучительные воспоминания всплыли в этой голове от услышанных строк? Или же я неправильно истолковала его эмоции? Многое мне в нем остается непонятным.
– Ты единственное исключение? – так ведь переводится припев? – посмотрел он на меня испытывающим взглядом.
– Да, так, – прошептала, съежившись, я. – Быть может, нам нужно встречаться реже? Мне кажется, что наши частые дружеские посиделки могут негативно повлиять на ваши отношения.
– Да, они негативно влияют, – с некой усмешкой произнес он. – Нам и вправду нужно меньше встречаться.
Его слова задели меня, оставляя небольшую рану. Он был прав, но это было не совсем то, что я хотела бы от него услышать. Всего лишь минуту назад я была счастлива видеть его сияющие глаза и лгать себе, что это я вызвала их сияние. Но то хладнокровие, и та резкость, с которой он предоставил мне свой ответ, задели меня. Больнее всего слышать такое от человека, чье общество для тебя подобно живительному свету и лекарству. Ожидания не всегда оправдываются, и я вновь сталкиваюсь с этой жестокой реальностью. Но в его словах есть правда. Мы не должны видеться так часто – я должна от него отдаляться.
– Быть может, на этой неделе нам не стоит видеться?
– Да, на этой неделе мы не увидимся, – проговорил он со стеклянными глазами. В этот крохотный миг он казался мне машиной, повторяющий чьи-то команды.
– Тем более, соседи сейчас чаще будут в огороде, и ты не сможешь приходить к ним за скороспелкой, – с усмешкой произнесла я, чтобы разрядить как-то негативное поле вокруг нас.
– Я могу приходить за вашими яблоками. К тому же я видел у вас в огороде еще много вкусного, – отошел от транса он и засмеялся.
– Ага! – выдавила я саркастический смешок. – Еще чего?! Я заведу собаку, которая будет охранять наш огород.
– Я не боюсь собак, придется тебе завести пса побольше и пострашнее.
– Тогда я заведу дикого волка, лишу его пищи, и он будет поджидать тебя около забора, – грозно добавила я.
– Ну, попробуй! – бросил он мне вызов.
– Вот и попробую. Заведу самого страшного волка!
– Большого-большого?
– Большущего! – развела я руки в стороны насколько могла, показывая невидимые размеры монстра.
– Голодного-голодного?
– Самого голодного, какого только найду!
– А не боишься, что он умрет с голоду? – выразительно поднял он левую бровь.
Я ненадолго задумалась, не зная, что на это ответить. Мне нужен самый хитрый ответ.
– Не умрет! Я иногда буду отрезать у тебя по пальцу, чтобы он привык только к твоей плоти.
– А как же я буду играть на гитаре?
– Я сама научусь.
– О, только не это! Ты же не заставишь меня слушать это? – взмолился он.
– Что это значит? – возмутилась я, сжимая кулаки. – Видишь этот кулак? Да этот, перед твоим правильным носом. Он может придать твоему носу слегка другой угол.
– Хм, да тебя можно брать на разборки. Будешь стоять за моей спиной и кричать угрозы врагам,
