Спустя несколько минут они уже вырулили с парковки.
— Не снимает трубку, — в который раз пытаясь набрать номер, пожаловалась она Проскуриной.
— Кто?
— Андрей Степанович. Друг Вадима Сергеевича, он доктор. Попробую набрать другой… Тоже не снимает… Как специально! — до слез расстроилась она. — Как же так? Что же будет?
— Без паники! Все, что могла, ты уже сделала. Главное — вовремя вызвала «скорую». Успокойся и не реви! — глянув на нее, повысила голос Катя. — Будешь истерить под рукой, попадем в аварию, не успеем к приезду врачей. Так что сиди и спокойно набирай номер. Возможно, Андрей Степанович на операции, — поняла она, кому могла звонить Зина. — Освободится — увидит пропущенные звонки и перезвонит.
Катино ледяное спокойствие и уверенный тон возымели действие: вытерев слезы, Зиночка умолкла и продолжила набирать номера.
— Вот этот дом, — показала она рукой, когда они свернули на Пулихова, что, впрочем, было необязательно: Катя прекрасно помнила, где жила мама Ладышева. — Вот в ту арку, теперь направо, второй подъезд.
— А вот и «скорая», — глянула в зеркало заднего вида Катя. — Беги встречай, пока я припаркуюсь.
Зиночка выскочила из машины и призывно замахала подъехавшему с мигалками автомобилю. Спустя пару минут к ней и к докторам присоединилась Проскурина. Что-то ей подсказывало: нельзя оставлять Зину одну.
— Успокойтесь, давайте я открою, — предложил доктор, когда, путаясь в ключах, дрожащими руками та попыталась открыть квартиру. За дверью, срываясь на жалобный лай, поскуливал пес. — Закройте собаку, чтобы не мешала, — попросил он, переступив порог. — Где больная?
— Там, — не разуваясь, метнулась вперед Зиночка. — Катя, подержи Кельвина!
С детства побаивавшаяся собак, Катя нерешительно прошла вслед за всеми, уловила момент, когда серебристый пудель, проскочив у кого-то между ног, опрометчиво приблизился, и бесстрашно подхватила его на руки. Как ни странно, пес и не думал вырываться — сразу лизнул ее в нос и затих. Лишь дрожал всем телом.
— Маленький, не бойся, — крепче прижала его Катя. Тот снова благодарно ее лизнул. — Я и сама боюсь. Пойдем с тобой в какую-нибудь комнату. А еще лучше поищем твою миску.
С собакой на руках она сняла обувь и прошла вперед, где, по ее разумению, должна была находиться кухня. Интуиция не подвела.
— Вот видишь, я оказалась права! Наша миска здесь, пустая… А где же наш корм? — аккуратно опустила она Кельвина на пол и плотно закрыла за собой дверь.
Словно поняв вопрос, пес подскочил к крайнему шкафчику, тявкнул и присел рядом.
— Говоришь, здесь? — поняла его Катя и открыла дверцу.
Так и есть: вся нижняя полка уставлена коробками сухого собачьего корма и витаминами.
— Ах ты умница! — не удержалась она от похвалы. — Какой же ты умный пес!
Кельвин снова радостно тявкнул и подскочил к миске.
«Ну, и чего же ты медлишь?» — нетерпеливо вопрошал он взглядом.
В этот момент на кухню заглянула Зина.
— Ну что там? — спросила Катя.
— Кардиограмму будут делать. Меня выпроводили из комнаты, — вздохнула она, подошла к мойке, открыла дверцу над головой, достала чистую чашку и налила себе воды из краника с фильтром. — Слава Богу, успели! Нина Георгиевна вроде пока ничего, неплохо держится. И разговаривает нормально. Подождем, что доктор скажет.
— Ты не знаешь, сколько ему корма сыпать? — кивнула на пса Катя. — Мне кажется, он голодный.
— А он всегда голодный. Еще тот попрошайка! — со знанием дела усмехнулась Зина. — Немножко совсем насыпь, буквально пригоршню. Собаки ведь меры не знают. Сколько дашь, столько и умолотят.
— Надо же! У моей подруги кошка, так у той всегда корм в миске лежит. Подойдет, погрызет немножечко и отойдет.
— Так то кошка! — заметила Зина и прислушалась. — Кажется, меня зовут? Я пошла.
На сей раз ее возвращения пришлось ждать долго. Покормив Кельвина и не зная, чем еще заняться, Катя присела на табуретку. Быстро проглотив корм, пес сам предложил ей новое занятие.
«Какая же эта жизнь затейница! — подбрасывая мячик, за которым весело прыгала собака, раздумывала она. — Зашла в офис с одним делом, а вышла совсем с другим. Вот сижу в квартире его мамы и играю с собакой… Кто бы вчера сказал, не поверила бы!»
— Катя, иди сюда! — наконец позвали и ее.
Стоило открыть дверь, как Кельвин, опередив своего сторожа, прошмыгнул между ног и с лаем помчался в комнаты.
В прихожей Катю перехватила Зина.
— Прямо не знаю, как быть, — посетовала она. — Доктор сказал, что кардиограмма вроде неплохая, но советует лечь в больницу. А Нина Георгиевна ни в какую! Мол, недавно выписалась, сделайте укол и точка. Говорит, просто забыла с утра таблетки выпить. Чувствую, что обманывает, но не силком же ее туда везти? Посоветуй чего…
— А Александр Степанович не перезвонил?
— Нет пока. Может, ты с ней поговоришь? — умоляюще посмотрела Зина.
— Ну хорошо, — согласилась Катя и неуверенно добавила: — Если это что-то решит.
— Здравствуйте! — зайдя в комнату, поздоровалась она с лежавшей на кровати женщиной.
Рядом в кресле сидел доктор и что-то записывал.
— Значит, ситуация такая, — оторвался он от писанины. — Больная категорически отказывается от госпитализации. Кардиограмма ничего страшного не выявила, давление уже начало снижаться. Так что можно, конечно, понаблюдать ее дома. Но одну ее я оставить не могу. Если картина ухудшится, без госпитализации не обойтись. За ней есть кому присмотреть? — обратился он к стоявшим в дверях женщинам.
— Ой, я не могу. Мне сегодня сына из школы забирать, и свекровь в ночную смену, — словно извиняясь, затараторила Зина.
Катя только вздохнула. Ну вот, история повторяется. Пора привыкать, что никто, кроме нее, не может присматривать за больными: у всех дела, планы, дети.
— Я могу, — кивнула она. — Если, конечно, Нина Георгиевна не против.
Лежавшая на кровати женщина приветливо улыбнулась:
— А почему я должна быть против? Вас как зовут?
— Это Екатерина Александровна! — тут же представила ее Зина. — Она известная ж…
Договорить она не успела, так как ей наступили на ногу.
— Она… — недоуменно посмотрела она на Катю и тут же выпалила: — Она — наша новая сотрудница!
— Ну, не совсем так, — замялась Катя. — По договору подрабатываю.
Учитывая неприязнь Вадима к журналистике, это, пожалуй, был лучший вариант. Бог его знает, как относится к журналистам его мать!
— Значит, сотрудница, — кивнула женщина. — Очень приятно, Нина Георгиевна. Можете не беспокоиться, мой сын очень тщательно подбирает штат.
