моему лбу и делает глубокий вдох, прожигая недовольным взглядом.
– Может ты уже оставишь в покое Вику? Мне кажется, что ты к ней дышишь неравнодушнее меня.
– Ах ты, – дергаюсь, но Антон фиксирует меня так, что я не могу пошевелить даже рукой, чтобы дотянуться до его довольной рожи.
Стою и пыхчу, как злой еж.
– Ты же её катаешь на своем железном коне, – черт, так хочется его укусить, но я приказываю себе оставаться девочкой, а не становится неуправляемой истеричкой.
– Ну так ты же каталась с каким-то Данечкой, ещё и с веником приехала. Я ж засунул свои комментарии в одно место.
– Это тебя не касается, Рязнов.
– Ну так не я первый начал обвинять в изменах.
У меня от этого заявления глаза лезут из орбит. Я теряюсь в пространстве, и хочется надуться, как маленькой и топнуть ножкой.
Но стоит услышать его громкий хохот, как все эти мысли растворяются.
В порыве злости кусаю его за единственное до чего дотягиваюсь. И этим оказывается его шея.
Антон шипит, а я с удовлетворением наблюдаю как на его коже расцветает красный след.
– Зубки решила показать, принцесса? – и снова его пальцы оказываются запутанными в моей прически.
Он словно понимает, как этим жестом он лишает меня равновесия.
– Ну если ты слов не понимаешь, Рязнов.
– Забудь про Вику.
Закатываю глаза, но могу позволить слегка расслабиться.
– Ну что мне сделать, чтобы ты поняла – она мне неинтересна.
Пожимаю плечами.
– Ну ты же у нас изобретательный. Может ты меня уже, наконец, отпустишь? – опускаю взгляд на наши прижатые друг к другу тела.
– Отпущу, когда мы договорим.
– Так мы вроде уже.
Антон качает головой.
– Ты услышала меня? – заправляет выбившуюся прядь за ухо.
Постепенно тьма в его глазах проясняется, а мне становится легче дышать.
– По поводу? – изображаю из себя дурочку, и тут же меня награждают строгим взглядом.
– Не притворяйся дурочкой – тебе не идет, Ник.
– Не понимаю, о чем ты, – невинно хлопаю глазками.
Продолжаю зачем-то дразнить Антона. Никогда не считала себя импульсивной, но сейчас хочется подразнить его.
И по его смешку, понимаю, что он догадывается о моих мотивах.
– Я о том, что ты теперь со мной.
– А ты не много ли на себя берешь. Антош? – прищуриваюсь.
– В самый раз, Ник. А то ты так созревать будешь ещё лет двадцать. А у меня столько времени нет тебя терпеливо ждать.
Его слова сбивают дыхание. Я только и могу, что стоять и хлопать глазами.
Антон проводит костяшками по щеке.
– Короче, никаких Данилов. Услышала?
– А ты значит, будешь продолжать и дальше кататься с девочками? – освобождаюсь из его захвата.
На этот раз он не пытается удержать меня, но следит за каждым движением.
– А ты именно так обо мне и думаешь? Что я буду с тобой и буду гулять с другими направо-налево?
– Я вообще об этом не думала, Антон.
– Ну так проверь. Или трусишь?
С удивлением смотрю на него. Он решил меня сейчас взять на «слабо»? Серьезно?
– Ты рехнулся? – психую, – отношения – это тебе не игрульки. Захотел – сошелся, захотел – разбежался. Я живой человек, и не позволю никому играть с собой, как с куклой.
– Я уверен в себе, Ник, – прячет руки в карманы и чего-то ждет.
Молча прожигает во мне дыру.
Вскидываю руки.
– Что? Что ты на меня так смотришь?
– Жду твоего согласия, – его спокойный вводит меня в ступор.
– Кажется, ты уже все решил за меня, – складываю руки на груди, и отвечаю на его спокойный взгляд.
Очень надеюсь, что мне удается передать всю бурю, которая сейчас разыгралась внутри.
Антон прикусывает губу. Качает головой. И снова сокращает расстояние между нами.
– Ну раз ты так считаешь. Тогда, да, ты теперь со мной. Запомни и смирись.
– Не забудь раздать своим поклонницам платочки. А то школу затопят слезами.
– Ревну-у-у-у-у-у-уешь, принцесса.
– Вот ещё, – фыркаю скорее из-за упертости.
– Завтра вместе домой поедем, – переключается Антон.
– Дядя Рома заедет? – уточняю, потому как мама не соизволила мне ничего сообщить.
– Зачем? У меня есть транспорт.
Округляю глаза. Перевожу взгляд за его спину, где в свете фонарей виден его байк. И меня передергивает.
– Я на него не сяду даже под прицелом, – мотаю головой.
– Посмотрим.
Антон
Жду Нику, и с каждой минутой я убеждаюсь, что она решила меня кинуть. Телефон терпеливо отсчитывает минуты, а вот во мне наоборот раздувается нетерпение.
Если она решила, что может вот так забить, то я…
– О, Антошка, – на шее повисает Снежана и широко улыбается.
Стискиваю её в ответном объятии. Поднимаю глаза, и даже ни капли не удивляюсь, когда встречаюсь с карими глазами Бородина. Выглядит он так, словно я только что отобрал у него конфету.
Хотя по факту, конфета, точнее Снежана, сама подошла ко мне.
– Привет, привет. Что вас занесло в мою сторону? А то ты прям неуловимая стала. То с Бородиным, то с подругами, – отодвигаю её, исключительно для того, чтобы Бородина сейчас прям тут не разорвало от злости на куски.
– Сейчас твоего милого порвет от ревности. А я за тебя переживаю, будешь потом на моей груди рыдать, – щелкаю Снежу по носу, на что получаю теперь уже её злющий взгляд.
– Вот как был клоуном, так и остался, – пыхтит подруга, но вижу, как в уголках её глаз залегли морщинки от сдерживаемого смеха.
– Ты ошибаешься, – натягиваю на лицо серьезную маску, и кошусь на дверь, ведущую в корпус где наши комнаты, – я сама серьезность. Вот, даже не улыбаюсь.
Снежана прослеживает за направлением моего взгляда, поворачивается ко мне лицом и прищуривается.
– Ждешь кого-то? – упирает кулаки в бока и внимательно изучает меня.
Опираюсь на сидение байка, складываю руки на груди и показательно закатываю глаза.
– А ты меня контролируешь, что ли, Снежок?
– Я за тебя переживаю, охламон. А то Вика от тебя прям не отлипает. Думаю, была бы её воля, она бы и день и ночь вокруг тебя круги нарезала.
– Ой, да что вы все
