кольце крепких рук. Его терпкий острый аромат окутал меня, заставив с наслаждением втянуть в себя воздух. Мужское лицо наклонилось ко мне и губ коснулся шепот:
— Я никогда не обманываю тебя, Павла. Когда ты, наконец, поймешь это?
Выпрямился и холодным голосом произнес:
— Я уезжаю. Еда на столе. Поешь, а потом ложись спать.
Повернулся и вышел из кухни, оставив меня оторопело хлопать глазами, не понимая, что произошло…
Хлопнула входная дверь, и я осталась одна в тишине чужой квартиры. Покосилась на сервированный на двоих стол — странно, что Платон ушел не поев. Аппетит окончательно пропал — что я такого сказала, что он обиделся?
Я точно видела, что в карих глазах мелькнула обида и какая-то мимолетная растерянность, прежде чем их взгляд заледенел. Рассердился, что я не доверяю ему? Но я и правда не могла ничего с собой поделать — пока не проясню все относительно Маши, не смогу быть спокойна.
Решив оставить еду на потом, отправилась на экскурсию по квартире.
Комнат оказалось не много — почему-то я представляла, что их здесь с десяток. На самом деле, всего четыре: большая гостиная, совмещенная со столовой зоной. Кабинет, он же и библиотека с большим количеством шкафов, забитых книгами. Еще две спальни. Одна, похоже, гостевая, со светлой мебелью и светло-серыми стенами.
Заглянув во вторую спальню, я смущенно замерла на пороге, не решаясь пойти дальше — явно, это была спальня хозяина квартиры. Очень мужская, в холодных темно-синих и стальных тонах, но при этом очень уютная. Даже странно, как это может сочетаться.
Решившись, я все-таки зашла и огляделась. Очень похожая на своего хозяина комната. Каждая вещь на своем месте, постель аккуратно заправлена, и нигде ни пылинки.
Наверное, гоняет свою домработницу и в хвост, и в гриву, добиваясь идеальной чистоты. Во всяком случае, у нас в офисе уборщицы трудятся не покладая рук, поддерживая порядок в каждом уголке многоэтажного здания.
Я подошла к окну, отодвинула штору и долго стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Странно, но мне было уютно в этой насквозь мужской комнате. Гораздо комфортнее чем во второй, гостевой спальне с ее нейтральным дизайном.
Может быть права мама, всю мою жизнь твердившая, что я не женственная пацанка. Даже после моего дипломного танца в хореографическом, за которым она наблюдала с первых рядов зрительного зала, она лишь поморщилась и процедила: — «С такими мужицкими ухватками на сцене тебе делать нечего.»
После этого я, наверное, час ревела, запершись в туалете. Мама тогда извинилась. Постучалась в дверь кабинки, где я закрылась, сказала, что пошутила, и сразу ушла.
Больше я на сцену не выходила. Танцевала для себя в группе таких-же любителей классического танца. Но ни разу не приняла участия ни в одном концерте.
Бабушка меня регулярно ругала за это. А однажды, поджав губы процедила, что с таким характером мне, действительно, нечего делать на сцене.
Да и правда, что я там забыла? Стать Майей Плисецкой или Галиной Улановой мне все равно не светило. А быть очередным пятым лебедем в шестом ряду в «Лебедином озере» — невелика радость.
Поэтому я засела за изучение английского, делопроизводства, маркетинга, финансов, и прочих, необходимых в деловом мире наук. Закончила с красным дипломом университет и…
И вот стою, прижавшись лбом к холодному стеклу в чужой квартире, опять оказавшись у разбитого корыта.
Я отлепилась от окна и еще прошлась по спальне, рассматривая разные мелочи, придающие этой комнате жилую уютность. Заглянула в большую гардеробную, заполненную дорогими костюмами и белоснежными рубашками. Конечно, все та же чистота и аккуратность.
Вспомнила кавардак, вечно царящий в моем плательном шкафу, и усмехнулась — ну, мне позволительно. Как бы там ни было, я натура местами творческая, а значит безалаберная и ветренная.
Присела на кровать, провела ладонью по гладкой ткани покрывала, и сама не знаю зачем, прилегла. Здесь тоже пахло Платоном, тот же острый, холодный аромат, с хорошо заметной горькой ноткой.
Достала телефон из кармана халата и открыла Машин контакт. Помедлив, торопливо напечатала: «Встретимся завтра вечером? Поужинаем, или выпьем кофе. Поговорим». И, пока не передумала, торопливо нажала «отправить».
Через минуту телефон пиликнул ответным сообщением:
— «Думаю, нам давно надо пообщаться. Завтра в семь в «Палаццо Дом».
Я улыбнулась — ну вот и отлично, завтра я задам подруге все интересующие меня вопросы. Хватит уже мне зарываться головой в песок, как страусу.
Отложила телефон в сторонку, повернулась на бок и подтянула колени к животу. Полежу так немножко — и пойду поем, наконец-то.
Через минуту я уже спала, убаюканная безопасным уютом этой спальни. Снился мне темноволосый мужчина с карими глазами. Он наклонился ко мне и прошептал:
— Павла, моя девочка. — и поцеловал. Осторожно, очень нежно. Так что мое сердце начало сладко плавиться.
А потом я поняла, что уже не сплю, и по моей щеке теплыми прикосновениями проходятся настойчивые мужские губы…
Мужские губы еще раз прошлись скользящими движениями по моему лицу. По щеке от виска к подбородку, и обратно.
Ноздрей коснулся густой, сладковатый аромат парфюма, и я мгновенно проснулась.
— Вы что здесь делаете? И кто вам дал право прикасаться ко мне? — выпалила я в яркие синие глаза на модельно-красивом лице, склонившемся надо мной. Глаза эти внимательно меня разглядывали и их выражение мне совсем не понравилось.
— У-у-у, малышка чем-то недовольна? — красавец Дима, которого я видела вместе с Грегом в коридоре офиса, даже не подумал отодвинуться. Так и нависал надо мной, облокачиваясь одной рукой на постель рядом со мной. Наклонился еще ниже и попытался погладить меня по щеке.
Я дернулась в сторону и оттолкнула тянущуюся ко мне ладонь:
— Вам кто дал право меня трогать, еще раз спрашиваю? И как вы тут очутились?
Красавец, наконец, принял вертикальное положение и склонив голову набок, принялся меня разглядывать. Противным таким взглядом, словно торговец лошадку на базаре оценивал.
— Это квартира моего брата, красотка. И у меня есть ключи от нее. А вот ты что тут делаешь? Не припомню, чтобы Плат когда-то баб сюда приводил… Чем ты так отличилась, а? Умеешь что-то такое, чего не делали другие его девки? Покажешь? — и он опять начал наклоняться ко мне, странно поблескивая глазами.
Я попыталась отодвинуться, но он неожиданно поймал меня за руку и с силой дернул к себе:
— Куда поползла? Не спеши, я еще не отпускал тебя. Хочу поближе на тебя посмотреть. А
