— Привет, — принимаю вызов как только могу. Отхожу в самый дальний конец коридора. — Что-то случилось?
Я просил не отвлекать меня без необходимости и знаю, что Эля просто так не нарушит данное слово. Она как никто другой теперь понимает, насколько сложна и важна моя работа.
— Привет. — В динамике раздается напряженный голос девушки, совсем рядом сопит Анечка. — Все в порядке. Не переживай, — тут же заверяет. — Просто хотела сказать, что твой брат все закончил.
— Понятно, — немного расслабляюсь.
— Надеюсь, я не сильно тебя отвлекла, — говорит извиняющимся тоном.
— Все нормально, — отмахиваюсь. — Анечка как?
— Кушает, — отвечает с лаской. — Скоро будем укладываться спать.
— В остальном все спокойно? — решаю уточнить. Мало ли.
— Да, все в порядке. — Я даже сквозь расстояние чувствую, как она улыбается. — Что на ужин приготовить?
— Что хочешь, — пожимаю плечами. — Мне не принципиально.
— Я знаю. Но все же хочу сделать тебе приятное, — продолжает настаивать на своем.
— Если хочешь сделать приятно, то… — задумываюсь. — Картошки с мясом пожарь. В морозилке найдешь, там должен быть замороженный кусок.
— Я его уже нашла, — говорит моя егоза. — Пожарю картошки. Ты вовремя будешь?
— Не знаю, — отвечаю честно. — Как выйду из центра, отпишусь.
— Хорошо, — соглашается. Она прекрасно знает, что обещать что-либо с моей работой глупо.
В трубке повисает напряженная тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием.
— Ты как? — все же решаю спросить.
В ожидании ответа сердце начинает чаще биться в груди. Беспокойно мне что-то в последнее время. Хоть для этого есть все основания и удивляться подобному состоянию глупо, сегодня как-то особенно нехорошо.
— Нормально, — произносит еле слышно. — Страшно только, — выдыхает.
Ее признание словно режет лезвием по сердцу. Лишь груз колоссальной ответственности за маленьких пациентов держит и не позволяет все бросить и кинуться к ней.
— Не бойся, Эля, — прошу ее. — Я всегда буду рядом.
— Я знаю, — печально вздыхает. — Просто соскучилась, — признается мне.
— Вечером буду, — обещаю.
— Мы тебя будем ждать. — В ее голосе столько тепла, что я невольно улыбаюсь. — Ой, кто-то звонит, — слышу звук дверного звонка. — Наверное, Максим забыл инструменты, — быстро говорит. — Я сейчас открою.
— Эля! — Тревога с новой силой рвется наружу. — Ты уверена, что это Макс?
— Он только что ушел, — бросает мне бегло. В трубке повисает пауза. — Миш, я в дверной глазок посмотрела, — шепчет тихо и с ужасом. — Это не Максим.
— А кто же? — спрашиваю не своим голосом. Хотя прекрасно знаю ответ.
— Там моя мать.
Глава 38. Эля
Не открывать! Ни в коем случае не открывать!
Это первая мысль, которая мелькает в голове. Затем в динамике раздается напряженный до невозможности голос Миши.
— Эля, ты здесь? — спрашивает он. Его голос аж вибрирует. Мое сердце вот-вот остановится от страха.
— Здесь, — шепчу, едва двигая губами.
— Отнеси Анечку в комнату, положи в кровать и закрой дверь. Ключ хорошо спрячь, — дает наставления мой мужчина.
Слушаю его голос, и мне становится чуть легче. Я понимаю, что не одна. У меня есть поддержка.
Вместе мы справимся!
— Хорошо, — произношу, покидая коридор. — Я все сделаю.
Спешу в свою комнату, бережно кладу дочку в кроватку и тихо молюсь, чтобы она не проснулась. Не знаю как, но в столь напряженной обстановке Анечка смогла уснуть. Моя маленькая малышка.
Не отнимая телефона от уха, делаю то, что Миша мне говорит. Мысли все собрались в одну кучу и забились в угол. Внутри все дрожит.
В дверь снова раздается настойчивый стук. Вновь квартира наполняется трелью дверного звонка.
Шумно.
С тяжелым сердцем выскакиваю из спальни, закрываю ее на ключ. Прислушиваюсь.
Все в порядке, дочка спит. Умничка моя! Не проснулась.
Маленькая моя, поспи пока. Прошу!
Не реагируй на крики и ругань.
Забегаю в комнату Миши, прячу ключ под его матрас. Уж где-где, а здесь его точно никто искать не станет.
— Все. Сделала, — произношу на выдохе.
— Умница моя, — говорит ободряюще. — А теперь в бой!
— Угу, — киваю. Решительности во мне нет совершенно.
— Помни, о чем я тебе говорил, — продолжает наставлять. — Выведи ее на эмоции. Заставь говорить. — Голос с надрывом. — Я буду рядом с тобой. Всегда!
— Спасибо, Миша, — благодарю его. Сердце глухо бьется в груди. Дышать трудно.
— Все будет хорошо! Слышишь? — продолжает меня убеждать. — Все будет хорошо, Эля!
— Угу, — киваю. — Я подошла к двери.
Прощаюсь с Мишей, завершаю вызов. Делаю глубокий вдох.
— Элька! Я знаю, что ты там! — раздается разгневанный голос матери с лестничной клетки. — Живо открывай!
Передергивает от звука ее голоса. Противно и страшно.
Но я заставляю себя взяться за ручку и открыть входную дверь.
— Здравствуй, — холодно здороваюсь. — Тебя прекрасно слышно. Незачем орать.
Стараюсь вести себя максимально уравновешенно. Но, кажется, своим спокойствием только сильнее ее бешу.
— Ты меня еще смеешь отчитывать? — шипит разъяренно. Делает шаг вперед.
Не знаю, что со мной, но я в сторону не отхожу. Не хочу пускать мать за порог.
Квартира Миши чистая и светлая, а если мать зайдет, то испортит ее. Нутром чувствую.
— Я констатирую факт, — отрезаю. На провокацию не ведусь, но и молчать больше не собираюсь. — Зачем пришла? — смотрю на женщину, упрямо сжав губы.
— В квартиру не впустишь родную мать? — кивает за мое плечо.
— Нет, — отрезаю.
— Ах ты неблагодарная тварь! — вновь повышает голос.
Мать пытается привлечь внимание соседей, но я-то знаю, что зря. В квартирах на нашей лестничной клетке никого нет. Все уехали по делам, люди работают.
Максим, когда устанавливал камеры, встретил нескольких из них и потом поделился со мной информацией. Просил быть предельно осторожной.
— Если я неблагодарная тварь, то кто же ты? — задаю провокационный вопрос. — Белая и пушистая?
— Не тебе меня судить! — шипит. — Я делала все в твоих интересах!
— Да ладно? — У меня вырывается усмешка. — Оказывается, отказаться от дочери было в моих интересах? — не могу скрыть сарказм.
— Да! — выкрикивает.
— Неужели, — усмехаюсь. Меня пробирает на нервный, истерический смех. Сюрреализм какой-то!
— Надо было отказаться от больного ребенка и здоровую дочь родить! — цедит сквозь стиснутые зубы, напирая на меня. — Ничего ты не понимаешь!
— А если бы родился мальчик, то я должна была бы от него отказаться? — с вызовом спрашиваю у нее. — Прямо как ты, когда я училась во втором классе?
Мне прилетает ощутимая пощечина. От неожиданности на миг перехватывает дыхание, а на глаза наворачиваются слезы.
Щека горит. Я в шоке.
Закусываю губу до крови, поворачиваю голову обратно. И смотрю на женщину, что подарила мне жизнь.
Какая же она гадина на самом деле…
Все девочки с детства мечтают быть похожими на своих матерей. Я же… Никогда и ни за что не хочу быть, как она!
Эгоистичной, самолюбивой тварью.
— Ты отказалась от сына, когда родила. Ведь так? — припираю ее к стене вопросом.
— Да! — вспыхивает. — И ты должна была сделать именно так же!
— Я ни за что не откажусь от своего ребенка, каким бы он ни был! — вспыхиваю.
— Ну и дура! — кричит на меня.
— Почему? — спрашиваю. — Ответь мне!
— Не твоего ума дело! — смотрит на меня не моргая. В глазах чистая злость и ничего больше.
Как странно… Я только сейчас понимаю, что в них никогда не было ни толики тепла.
Только алчная жажда наживы.
— Тебе ведь не я нужна, — понижаю голос. — Тебе нужно лишь состояние, которое принадлежит мне. И только.
— О да, — соглашается со мной. — Неужели тебя просветили? — усмехается. — Мишенька постарался?
— Уж всяко не Сава, — отрезаю. — Вот скажи, он все знал? — Кажется, меня уже больше ничего не сможет шокировать. Но я не права.
