здесь делаете? — прижимая к груди влажное полотенце, спрашиваю я.
Криво усмехнувшись, она окидывает меня взглядом:
— Да вот, зашла узнать, как вы устроились.
— Спасибо, хорошо, — я делаю наивные глаза и хлопаю ресницами. — Кровать, что надо.
И даже не вру. На кровати мне было действительно просто отлично.
— Слушай, ты! — вскипает Ольга. — Еще раз притащишься — пожалеешь.
— Да уж добровольно точно не приду, вашим семейным гостеприимством я сыта по горло!
Она покрывается красными пятнами, они проступают на лбу, скулах, шее и убегают вниз за ворот платья. Кончик носа и сжатые губы белеют. Сейчас Ольга выглядит действительно неприятно.
— Если ты думаешь, что стоит наплести Денису сказки про то, что Мишка распускал руки, и тогда удастся залезть к нему в нутро, то ты ошибаешься!
— Это вы так решили, потому что у вас подобный фокус не прокатил?
Мне живо припомнилась сцена на улице.
То есть ей можно прикидываться жертвой и чего-то там плести?
Да кто в здравом уме поверит, что в этой блондинистой шкуре не гиена, а бедная овечка?
— Ты — всего лишь очередное молодое мясо, — подскакивает она с кровати, сжимая кулаки.
И я вижу, что туфлей она стоит на моих трусиках, сброшенных Гордеевым в порыве страсти на пол. У меня перед глазами медленно, как занавес, опускается красная пелена.
Ах, ты сука!
— И вообще почему сказки? Что? Больно становиться мясом второй свежести? — ехидно уточняю я. — Оба мужика позарились на что-то посочнее?
Голос мой сочится ядом. Я не злой человек, но считаю, что действие должно быть равно противодействию. И за все, что мы делаем в этой жизни, мы получаем в ответ. Я такой себе адепт справедливости. Поэтому с удовольствием наблюдаю, как по лицу Ольги пробегает судорога. Я попадаю не в бровь, а в глаз.
— Да что ты о себе возомнила, дрянь?
Ольга, вытянув руки, делает стремительный шаг ко мне, чтобы вцепиться не то в волосы, не то в лицо, но я успеваю отскочить назад, больно ударившись о косяк двери в ванную.
Все-таки есть справедливость в этом мире.
Каблуком второй туфли Ольга зацепляется за трусишки, которые она топтала, и, нелепо взмахнув руками, падает на четыре кости. От весьма болезненного удара руки и ноги разъезжаются, и Ольга плюхается плашмя, ощутимо прикладываясь физиономией о жесткий палас спальни.
— Я это так не оставлю! За это тебя Денис вышвырнет на помойку, — поднимает лицо Ольга, на котором я замечаю царапину.
Похоже размахивая руками, она задела щеку кольцом.
— Что здесь происходит? — раздается злой голос Гордеева откуда-то сбоку.
Потирая разбитый об острый угол косяка локоть, я поворачиваю голову и беспомощно смотрю на Дениса, стоящего в дверях, сложив руки на груди.
— Она на меня напала! — слышу я Ольгу снизу и перевожу на нее растерянный взгляд.
Пока я пытаюсь собрать мысли в кучку, она успевает принять элегантную позу, состроить жалобное лицо и выдавить слезу.
— Денис, что ты смотришь? Неужели ты так это оставишь? — всхлипывает гиена, указывая на царапину на лице.
— Не понял. Ксюша бросилась на тебя с голым задом в одном полотенце? — приподнимает брови Гордеев. — Оля, второй раз ты это не провернешь. Завязывай с цирком.
— Но…
— Тебя ждет внизу Миша, а нам надо собраться, — обрывает ее Денис. — Мы уезжаем.
Ольга понимается и под взглядом Гордеева брезгливо стряхивает с каблука мои трусики. Тварь.
— Да что она может такого в постели, что ты ее выбрал? Небось и в рот брать брезгует, твоя ромашка!
Я охреневаю от постановки вопроса, вообще никакого стыда у этой замужней бабы, супруг которой ждет ее внизу! И тут же краснею, вспомнив свой сегодняшний дебют на поприще минета.
Глаза Дениса тоже подергиваются дымкой, похоже, и ему вспомнилось.
— Оля, твои таланты видны невооруженным взглядом, — он указывает на красные колени, ободранные паласом. — Совершенствуйся на муже, сегодня тебе предстоит веселая ночь. Ему и покажешь свой прогресс в отсосе.
После этих слов Ольга вылетела из спальни пулей, даже не дав Гордееву посторониться.
— У тебя кровь, — сверлит взглядом Денис мои пальцы, зажимающие локоть.
Я перевожу взгляд с него на руку. Фигня, просто рассекла кожу. Даже толком не кровит. Мы по детству с братом дрались, травмы и то серьезнее были.
Но Гордеева даже передергивает:
— Больно?
— Уже нет, — честно признаюсь я, хотя подмывает соврать, чтоб пожалел и чтоб Ольге еще и за это прилетело.
Денис отлепляется от косяка и идет в ванную.
Пока я застегиваю бюстгальтер, он, матерясь, хлопает там дверцами навесного шкафчика и возвращается с пластырем.
Усадив меня на кровать, Гордеев заклеивает ссадину и помогает натянуть свитер.
Хорошо, что я взяла смену белья. Одевать истоптанные трусики мне бы и в голову не пришло. Определенно, дома я их выкину. Мне не нужны подобные воспоминания и ассоциации. Я бы и тут в ведро выбросила, но Ольга такая ведьма, не удивлюсь, если она ритуал Вуду на них проведет.
Когда мы, уже полностью одетые, спускаемся вниз, Ольги не видно. У входных дверей стоит, засунув руки в карманы джинсов, только Михаил.
— Николай уже ждет в машине, — глухо сообщает он.
Он мрачен, под левой скулой у него наливается багрово-красный отек, но мне его ни капельки не жалко. Они с этой Ольгой друг друга стоят.
— Ксения… Надеюсь, мы сможем оставить этот эпизод позади.
Я чувствую, что Михаил говорит искренне, однако, мне все равно противно.
Впрочем, оставим позади без проблем. После отъезда Гордеева у меня нет поводов встречаться с этим человеком еще.
Поэтому я молча киваю и выхожу вслед за Денисом.
— Коль, давай через объездную, — усевшись в машину, командует Гордеев.
— А мы разве не домой? — удивляюсь я.
Мне на сегодня приключений хватило.
— Домой. Ко мне. Я перезванивал Лютаеву, они просмотрели видео с камер. Так что он тоже подъедет. Кое-что начинает проясняться.
Подъезжая в темноте к воротам, автомобиль светом фар выхватывает еще одну машину, припаркованную рядом. Этот монстр автопрома выглядит угрожающе, но Николай приветливо мигает водителю аварийкой. И тот заводит эту помесь внедорожника с танком и следом за нами заезжает на территорию.
Гостем оказывается Лютаев. Спрыгнув с подножки, он поднимает ворот косухи, защищаясь от ветра, который к вечеру только усилился, и бодро взбегает по ступеням на крыльцо. У меня так быстро не получается, поэтому я стараюсь идти под защитой тела Гордеева, которому в пальто на распашку, похоже, вполне комфортно.
В доме тепло и светло, пристроив вое пальто на уже знакомую вешалку, я иду
