туда, где все началось. Обратно в наш дом.
***
Лотос сидит на ступеньках так же, как она делала в прошлом. Словно знала, что я вернусь за ней. Словно она не двигалась все эти годы, и каждый мой шаг в ее направлении обрушивает на нас всю правду. Мы ушли. Мы разрушили все нашей любовью, нашей ненавистью. Слова калечат людей, мои слова были оружием, направленным на нее. Эти слова той ночью заставили Лотос выйти за дверь и никогда не возвращаться. Именно ее руки убивали меня годы наших отношений. Ох, было больно, когда Лотос целилась прямо мне в голову или, когда обе ее руки, как и причиняли боль, так же и успокаивали, прижимая наши лица друг к другу.
Лотос была ранена. Я причинил ей боль, довел ее, в конечном счете, до отчаяния и депрессии. Под конец Лотос уже не была прежней девушкой. Она была лишь ее оболочкой, и все из-за моих секретов. Лотос была гостем в моем доме, той, кого я трахал, той кто вернул мне любовь. И, тем не менее, ей было не позволено знать, что происходило за пределами этого дома.
Это сводило ее с ума.
В конченом счете, мы оба обезумили.
Лотос поднимает голову, когда я подхожу ближе. Она повзрослела, но сейчас она красивее, чем я запомнил.
Совсем недавно страх, что я потеряю ее после того, как снова нашел, убивал меня. Затем сработала сигнализация. Только один человек мог поднять тревогу в моем доме, не зная об этом. Поездка, что обычно длится около часа, заняла не более тридцати минут.
Коул уезжает, его шины визжат вдалеке, и мы с Лотос остаемся наедине. Также как в нашу первую встречу. Осмотревшись, я вижу машину, припаркованную на подъездной дорожке.
— Сегодня я ходила к себе домой за кое-какими вещами, и его там не было. Но были воспоминания. — Она смотрит себе под ноги. — Тогда я поняла, что все наши воспоминания… они все здесь, не так ли? Я никогда их не навещала. — Лотос говорит, словно блуждая в своих мыслях. — Как возможно, что ты все еще любишь меня? Я вижу это, когда ты смотришь на меня, ты всегда на меня так смотрел. Как это возможно? Я была сама не своя ближе к концу…
Но это не меняло того факта, что эта женщина все еще держала мое сердце в своих руках. Ничто никогда этого не изменит.
— Мы сделали это друг с другом, наша любовь была разрушительной, захватывающей, волнующей.
— Нездоровой… — закончила она.
Кивнув, я соглашаюсь с ней.
— Это были наши с тобой ошибки. Мы слишком увлеклись. Никого не подпускали к себе. Это было нездорово, — говорю я ей.
— Может, вместе мы больны. Может быть, нам просто не суждено быть вместе? Может быть, ты отдал мне свое сердце, и теперь я здесь, чтобы вернуть его обратно?
Мне не нравятся ее слова. Вообще-то я ненавижу их. Лотос замечает это и встает.
— Скажи мне, почему? И не надо вешать мне лапшу на уши. Скажи, почему ты любил меня. — Лотос хочет ответов, а я пообещал, что она получит их, когда придет сюда поговорить со мной.
Она здесь для этого?
Забрать свое сердце, которое я все еще хранил у себя? Она не получит его, и, несмотря ни на что, я не отдам его обратно. Несмотря на разлуку, мы всегда знали, что наша любовь будет вечной. Ее невозможно остановить.
— Ты хочешь знать, почему я так долго оберегал тебя? — спрашиваю ее.
Она качает головой.
— Ты не оберегал меня, Орион. Ты превратил меня в человека, которого я сама не узнавала. Кто эта девушка, что сходила с ума? Я не знала ее, но она точно знала тебя.
Я делаю шаг к Лотос, но она отходит от меня.
— Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Мне нужны ответы, и ты знаешь, что, если дотронешься до меня, все закончится. И тогда мы просто будем ходить вокруг да около. — Я остаюсь на месте, ее дыхание выравнивается. — Спасибо.
— Тогда я занимался кое-чем и не хотел, чтобы ты знала.
— Ты боялся, что я разочаруюсь в тебе? — спрашивает она.
Кивнув, я отвечаю:
— Я хотел защитить тебя, защитить нас.
— Да, ты хотел, чтобы мы остались такими, какими были, никогда не меняясь. Поэтому ты остановил мои часы и поставил нас на повтор. Одно и то же изо дня в день. Ты уходил, возвращался домой в другой одежде без объяснения причин. Бывали дни, когда ты приходил весь в крови, Орион… в крови, и ты не хотел, чтобы я задавала вопросы.
— Нам было хорошо, когда мы были такими, какими были.
В ответ Лотос смеется.
— Не было. Если ты думаешь так, тогда почему разбил мне сердце? — Лотос прижимает руку к груди, там, где ее сердце, и ждет моего ответа.
— Я не мог быть рядом с тобой. Кама грозился уничтожить все, что было мне дорого. Тебя, Лотос. — Она качает головой, убирая руку от сердца. — Я убил одного из мужчин той ночью, поэтому на моих руках была кровь. У меня больше не было возможности прятать тебя.
— Поэтому ты разбил мне сердце и свое заодно… потому что боялся за меня? — Теперь ее голос звучит сердито, брови хмурятся в ожидании моего ответа.
— Если и было что-то, в чем я не облажался, то это была ты, Лотос.
— Ох, но ты облажался! По максимуму. Скрывая все, заставляя выдумывать. Ты знаешь, что это дерьмо делает с людьми?
Подойдя к Лотос, я пальцами касаюсь ее лица, так же, как всегда делала она, когда хотела поцеловать меня. Она сопротивляется, едва сдерживаясь, смотрит на меня, и гнев просачивается из каждой поры ее тела.
— Отведи меня внутрь, Орион.
Убрав руку с ее лица, я делаю еще один шаг и теперь чувствую ее быстрое нервное дыхание на своих губах. Мои пальцы тянутся вниз, дотрагиваясь до ее руки, и затем я иду внутрь.
Лотос оглядывается, когда мы переступаем порог.
— Здесь все по-прежнему.
Так и есть, я ничего не менял. Лотос обустраивала здесь все. Кем бы я был, если бы разрушил то, что она создала. Она отпускает мою руку, пока осматривается вокруг. Затем находит то, что хотела: открывает дверь в нашу спальню. Я не спал в ней с той ночи, как она ушла, даже не мог дверь открыть.
— Мои вещи все еще там?
— Я туда не заходил.
— А где ты спишь?
Я указываю на гостевую комнату.
Лотос
