взглядом в её невинные очи, в которых он хотел правды.
Путешественница не хотела ему этого рассказывать, боялась недопонимания, не хотела его терять, отчего все бабочки в миг рассыпались на миллионы частицы и атомы, а сердце начинало болеть от сильного удара волнения, по её спине стекали капли пота, дрожащие ноги еле держали ту на земле, она чувствовала страшный страх у себя на душе.
Слишком резкие перепады настроения, слишком много испытала эмоций на сегодня, ощущая головокружение и постепенную темноту в глазах.
Но собравшись силами, та смогла понять, чего он именно хочет, только правды и объяснений, дабы вернуть его доверие.
— В тот день… я впервые попробовала вино, но не смогла и моргнуть, как мой разум словно поплыл в неадекватность и необдуманных решений… — сглотнув слюну, та больно продолжила говорить. — И… я не знаю, что произошло, но я случайно его поцеловала… прости, если это так сильно тебя задело..
Проговорив то, что тяжёлым грузом держалось на её душе, та присела на камень, закрывая руками своё лицо.
Был стыд, разочарование в себе и огорчение.
В этот момент она всей душой хотела повернуть время вспять, на одну долю секунды, чтобы хоть на мгновение побывать в прошлом и исправить свою самую большую ошибку, о которой забыть вовсе не сможет.
Тем временем Якса пытался переварить всю информацию, погрузившись в размышления. Обида была столь сильной, что он и вовсе забыл, зачем устраивал такой шумный цирк. Ему стало тяжело воспринимать такую позицию, он не хотел доводить её до такого состояния. И это было именно то, чего он боялся больше всего.
— Видишь?
Спокойно сказал он, не сдвинувшись и с места, уже понимая, куда втянул обоих. Это была словно бездна, тёмная и одинокая, из которой не каждому под силу выбраться. И с каждым моментом, она становилась только глубже.
— Ч-что? — она подняла свою голову.
— Я причиняю лишь боль и страдания, я попробовал отдастся этим нелепым «чувствам» и что из этого вышло? — он сделал паузу, пытаясь держать себя в руках. — Это было плохой идеей, возвращайся домой.
Не успела она моргнуть, как слёзы рекой потекли с её усталых янтарных глаз, рот приоткрылся, нехотя воспринимая его больные слова, которые пронзили острым копьём её невинное, но сильное сердце.
После неловкого молчания, девушка резко встала, нахмуривая брови, от такой большой печали, посыпалась злость, она так долго мучилась, а он решил оставить её одну в пучине тьмы, когда чувства обоих возможно взаимны.
— Откуда ты знаешь, когда мне хорошо?! — первый сорвавшийся крик пролетел из её уст. — Я бы никогда не стала так долго копаться в чём-то, если бы не хотела! За это время ты стал мне очень дорог, я не хочу тебя терять, неужели… ты не хочешь этого?
Глаза её наполнились всеми чувствами, которые можно было испытать, всё смешивалось в один большой комок, превращаясь в агрессию, потому что не могла сказать того, что давно таится в её укромном местечке души, она так хотела сказать всего три слова, которые буквально вырывались из её тела с особой силой.
— Я же говорю, тебе не нужно быть со мной! Это опасно! Разве ты этого не понимаешь? Я уже много раз говорил и ещё раз могу повторить: я причиняю боль и страдания, я могу заразить тебя своей тьмой и кармой!
У девушки распахнулись глаза, она впервые видела, как он повышает голос на поводу своих же эмоций, которые он не так давно начал испытывать.
— Я не хочу лишать тебя жизни! — последние прокричавшие слова пролетели из уст Яксы, он был зол на эту невинность и туманный разум обоих, погрузившись в единые чувства, что только причиняли боль, не только девушке, но также и ему.
— Но на это не было даже и намёка! Я ничего не чувствую, на меня она не действует!
— Ты не понимаешь, во что ввязалась, это невозможно, пойми ты наконец, — он отвернулся и уже был готов испариться вновь, как…
Люмин так сильно не хотела снова его потерять, не хотела, чтобы он вновь ушёл от неё. Сжав свои кулаки, та приняла решение сказать то, чего сердце уже давно желает, и пусть он отвергнет или не услышит вовсе, сейчас это не имеет значение, потому что это всё, что она могла сделать на данный момент.
— Я люблю тебя! — крикнула она во всё горло, когда тот начинал покрываться бирюзовой пылью.
Адепт обернулся, распахнув свои ромбовидные глаза, он ещё никогда не слышал даже подобных и похожих слов. В его теле словно загорелся яркий огонёк, что сжигал все обиды и барьеры между ними, он хотел услышать это ещё раз, или прослушать заново. Сяо почувствовал, как по нему расползается пламя, даруя свет в его тёмной душе, она зажгла эту частицу света в двое или втрое больше, давая понять, что Яксы тоже достойны любить и быть любимыми.
Он остановился и прервал исчезновение.
— Возможно, и я смогу сказать это тебе, но… мой дух кажется не позволяет пройти сквозь эти преграды.
Как бы он не хотел остаться и не излить свои чувства путешественнице, это было слишком опасно для обоих. Привязанность каралась больным ощущением. Сяо не хотел уходить, он это уже давно понял, но также и не мог позволить себе такую роскошь. Его тело разрывало от ненависти к себе, ведь он тоже пылал чувствами к ней, но как бы не хотелось..
— Мне жаль.
Последнее, что он смог сказать перед уходом.
Девушка просто не могла упускать такой открытый шанс, её сердце переполняло чувствами. Но это было так больно, что-то терзающее и тяжёлое, словно она вновь теряет дорогого ей человека.
— Сяо, не бросай меня!
Но было слишком поздно.
В пространстве телепортации на слух мало что уловимо, видимо, он не смог услышать и почувствовать то, чего уже давно не слышал.
Словно ангел, изгнанный из рая
Она сидела зарывшись в пучине горьких слёз огорчений, ощущая острое покалывание в левой части груди. Её не волновало время или густая ночь, что надвигалась с бешеной скоростью, забирая её с собой. Не видя света и не чувствуя тепла, та словно потеряла саму себя.
Душа громко кричала и плакала, что не подумала, не успела.
Сжимая кулаки, Люмин зажмурилась, пытаясь сдержать глухой крик, который так сильно рвался из груди. Было сложно поверить в то, что тот, кого она так любила, ради кого она так старалась — испарился вновь за пределы её взора. Но
