так осторожно, что гложущее предчувствие тает. Придвигаясь ближе, Генри дарит мне легкую, успокаивающую улыбку. Я так часто мечтала о нём, что это кажется знакомым, несмотря на реальность. В последний раз я чувствовала, как его дыхание ласкает мои губы, несколько дней назад. В другом городе. На другом континенте. Прямо перед тем, как мы закончили то, что начиналось между нами. Моё сердце бешено колотится, мысли путаются. Нервничая из-за того, как я взволнована тем, что нахожусь рядом с ним, я хочу отстраниться. Вместо этого я выпаливаю:
— Я таким не занимаюсь. Никогда. Не тем, что произошло в Oклахоме и в Нью-Йорке.
— Я тоже таким не занимаюсь, Луна, — признается Генри. — Уже давно.
Я прерывисто вздохнула.
— И мы можем не торопиться, — уверяет он меня, его взгляд смягчается. — Мы будем действовать медленно, — добавляет он, но его озорная ухмылка говорит об обратном. — Тебе действительно нужно идти?
— Я должна, — выдыхаю я.
— Почему?
Генри решает, что это идеальный момент, чтобы одарить меня своей ослепительной улыбкой. Чёрт возьми, это всегда заставляет моё сердце бешено трепетать.
— Перестань так на меня смотреть! — я пытаюсь не рассмеяться, возвращаясь в гостиную.
— Как смотреть? — Генри посмеивается, плетясь позади.
Я останавливаюсь, чтобы свирепо посмотреть на него.
— Как будто ты не хочешь двигаться медленнее!
— Верно, не хочу, — признается он, затем выражение его лица становится серьезным. — Но мы будем, потому что ты этого хочешь, — уголок его рта приподнимается. — Л, останься ненадолго.
Я качаю головой, чувствуя, что не могу отдышаться.
— Хорошо, — с трудом отвечаю я.
— Да?
Жаль, что я не могу контролировать то, как горят мои щеки.
— Да.
— Хорошо, — он смеется прямо перед тем, как поднять меня и перекинуть через плечо. Удивленная, я издаю этот странный наполовину смешок, наполовину визг, пока он несет меня в спальню.
— Генри, отпусти меня! — кричу я.
— Как пожелаешь.
Я приземляюсь с мягким стуком на матрас. Затем он забирается за мной, но не прижимает меня своим телом, как я надеялась. Он наклоняется, как будто собирается поцеловать меня, но резко останавливается. Карие глаза становятся темнее.
— Позволь пригласить тебя на ужин, можно?
— Хорошо.
Кажется, это единственное слово, которое я знаю.
— Сегодня вечером?
Я киваю.
Генри облизывает губы. Жар растекается по моему телу.
— Ты собираешься отвечать “да” на каждый вопрос?
— Да, — отвечаю я, затаив дыхание, надеясь услышать один конкретный вопрос. Но его нет. Он просто смотрит на меня, как будто не может до конца поверить, что я здесь.
— Ты так далеко, — указываю я, протягивая к нему руки, в то время как он продолжает парить надо мной. Когда мои пальцы касаются его талии, он вздрагивает. Скользя руками вверх по его спине, я чувствую восхитительную четкость его мышц. Его глаза закрываются.
— Мне вроде как нравится двигаться медленно, — шепчу я, притягивая его к себе. Я хочу, чтобы его тело было на моём.
От ощущения его веса на мне, от его ослепительной улыбки, предназначенной мне и только мне, кажется, что в мире снова всё в порядке. Когда Генри начинает целовать мою шею, я обнимаю его за плечи.
— Я могу быть помедленнее, — подмигивает он теплым и манящим голосом.
Чёрт, я скучала по его голосу, по тому взгляду, которым он одаривает меня — со мной ты в безопасности. Скучала по его прекрасному рту, оставляющему влажные поцелуи на моей коже. Между нами разливается жар, когда я обрисовываю тонкие линии его тела, пытаясь сдержаться, но совершенно не в состоянии сделать это.
— Ты хочешь, чтобы я остановился, Лу? — спрашивает он, тяжело дыша.
— Нет, — хнычу я, слишком слабая, чтобы отказать ему, слишком возбужденная, чтобы быть рациональной. Моё дыхание учащается; моё тело покалывает от предвкушения. — Не останавливайся.
Никогда. Пожалуйста.
Наши взгляды задерживаются на секунду, а затем губы Генри обрушиваются на мои. Этот знакомый голод пробуждается к жизни. Жар, желание и похоть. Я никогда не была такой. Отчаянной. Безумной. Временами я получала удовольствие от секса, но мы даже не занимались сексом. Это как прелюдия перед прелюдией. И мне нужно, чтобы он был рядом. Я хочу раствориться в нём.
— T’embrasser est ma nouvelle chose préférée à faire, — шепчет он мне в губы.
Когда я открываю глаза, Генри улыбается, и глубокое тепло разливается в моей груди. Без колебаний я улыбаюсь в ответ, потому что не только его поцелуи вызывают привыкание, его прикосновения подобны огню, но он говорит и по-французски?
Я в полной заднице.
— Что это было… — мой голос звучит ошеломленно. Наверное, и вид у меня ошеломленный.
Его ухмылка становится сногсшибательной, когда он переводит:
— Целовать тебя — моё новое любимое занятие.
Я определённо в полной заднице.
Глядя на него, я улыбаюсь так, словно это лучший момент в моей жизни. Я чувствую себя такой совершенно беспомощной…
К счастью для меня, я не говорю абсурдных и глупых вещей, которые вертятся у меня на кончике языка. Почему? Потому что я прихожу в себя? Нет. Это потому, что мы слышим, как кто-то отпирает входную дверь.
ГЕНРИ
— Расскажи мне всё! Прибереги эти поцелуи!
Луна смотрит на меня с удивлением в глазах.
— Это Чарли, — произношу я одними губами.
Забыл, что у неё есть ключ. Я проклинаю её и день, когда она родилась.
— Ты наконец-то пригласил её на свидание?
Глаза Луны искрятся весельем. Я встаю и помогаю ей подняться. Она поправляет чёрную рубашку с V-образным вырезом, которая на ней. Она хорошо смотрится в моей одежде. Не могу не задаться вопросом, насколько лучше она будет выглядеть без неё.
— Она сказала “да”? Она же не чокнутая, правда?
Луна выгибает бровь. Тот факт, что она здесь? Я всё ещё ошеломлен. Вернувшись в Нью-Йорк, я боялся, что больше никогда её не увижу.
— Чтоб тебя, Генри, чёрт возьми, где ты? Этот чертов номер — настоящий лабиринт.
— Готова идти? — спрашиваю я, протягивая Луне руку. Тепло разливается по мне, когда она берет её.
— Упс, — Чарли морщится, понимая, что Луна со мной. — Всё хорошо, да?
— Было, пока не появилась ты, — говорю я ей.
— Не будь таким злым, — бормочет она, затем забирает руку Луны из моей. — Давай оставим Генри переодеваться.
— Я не собирался…
— А следовало бы. Поверь, — Чарли посылает мне предупреждающий взгляд, прежде чем повернуться к Луне. — Позволь мне рассказать тебе об этом, Генри…
— Возможно, позже, — прервал я её. — Мы собирались уходить.
— Но я только что пришла!
— Именно поэтому мы уходим.
Чарли надувает губы.
— Я
