Ян сел и бросил взгляд на будильник.
– Который сейчас час? Боже мой, четверть пятого! Ты опоздаешь, Эмили!
– Я заболела, дорогой, – прохрипела она. – Боже, я не могу согреться… Значит, у меня температура. Ты не подашь мне таблетку аспирина?
– О, Эмили, ты же вся горишь.
– Я чувствовала приближение болезни и принимала аспирин уже в течение двух дней.
– Господи, как это похоже на тебя, дорогая! Зачем ты занималась самолечением? Этот чертов грипп уложит тебя в постель недели на две. С заработком за десять дней придется распрощаться. Дорогая, как же глупо ты поступила.
Эмили зарылась лицом в подушку. Ну вот, выходит, она же сама и виновата в том, что заболела. Конечно, муж прав – не стоило заниматься самолечением и мучить себя из-за каких-то десяти долларов.
– Прости меня, – пробормотала миссис Торн. – Это была непростительная глупость. Не злись на меня, Ян… Пожалуйста…
– Да я и не злюсь. Надень теплый свитер и шерстяные носки… Пойду попрошу управляющего, чтобы он дал нам обогреватель, а то ведь они на прошлой неделе отключили отопление. У нас больше нет одеял? – Эмили покачала головой. – Тебе нужно пропотеть. Что я еще могу сделать для тебя?
– Позвони Салли.
– Хорошо. Мне нужно также позвонить в колледж – я остаюсь дома, – проговорил мистер Торн, в глазах мелькнула тень озабоченности. – Ты же никогда не болела, Эмили. За все годы нашего знакомства только однажды схватила простуду. – Внимательно посмотрев на термометр, мужчина присвистнул. – Боже, Эмили, тридцать девять и восемь! Нужно вызвать врача.
– Нет, нет! Ты же сам почти доктор. Позаботься обо мне, примени на практике свои знания. С гриппом не бывает особых проблем… Ты и сам прекрасно знаешь об этом. Постельный режим, много-много жидкости и таблетки аспирина для снятия температуры. Доверься мне, Ян. Пожалуйста, не вызывай врача.
Произнося эти слова, Эмили не переставая думала о потере зарплаты за вынужденные дни болезни.
– Да, согласен. В данный момент ты права, дорогая, но если жар не спадет, мне придется прибегнуть к посторонней помощи, – раздраженно отмахнулся муж. – Суп… У нас есть консервированный суп? Надо бы купить пару банок… Бренди есть? Тебе необходимо сделать компресс. Верное средство при простуде, уверяю тебя! Себе же я сварю кофе и поджарю тосты. А ты не хочешь?
– Ян, иди в колледж, а днем позвонишь мне.
– Нет, дорогая, я останусь с тобой.
Днем жар немного спал, правда, только на одно деление шкалы градусника. Супруг использовал остатки бренди на еще одно, последнее, растирание. Пока жена лежала, обливаясь потом, он заявил, что пойдет в аптеку за аспирином и забежит в магазин за еще одной бутылкой спиртного.
– Дорогой, поклянись, что не вызовешь врача. Я себя чувствую уже достаточно хорошо. Надеюсь, к вечеру температура спадет.
– Каким бы доктором я стал, если бы прислушивался к твоим советам, Эмили? Тебе нужен квалифицированный специалист, а это самолечение может свести тебя в могилу.
– Ты – самое лучшее лекарство для меня. Я хочу, чтобы ты дал мне слово, – прохрипела женщина. – Кроме того, в аптеке тебе придется потратиться. Нет, я чувствую себя гораздо лучше.
Еще три дня Эмили сотрясала дрожь, она обливалась потом и все время пила горячий чай и морс, который ей готовил не отходивший от постели Ян. Наконец в горле перестало першить, а уши после закапывания капель из аптеки стали болеть не так сильно. Растирания и аспирин сделали свое дело. Или же, по утверждению самой больной, грипп «выдохся».
– Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, – прошептала однажды Эмили, очнувшись от сна.
– Неправда, все прекрасно, – спокойно заметил муж. – Просто у меня болит шея от того, что я постоянно спал в этом чертовом кресле. Да, представь себе, я сам сегодня погладил свои рубашки и халаты.
– Отлично. Но ведь тебе в них работать, – усмехнулась жена. – Какой сегодня хороший день… Ян, открой окна и проветри комнату. Я не желаю, чтобы ты заразился от меня.
– Думаю, сейчас немного поздно бояться этого, – заметил мужчина, распахивая створки оконных рам. – Если ты теперь можешь быть одна, то завтра я отправляюсь в колледж. Но, дорогая, обещай мне не вставать с постели.
Эмили согласно кивнула.
– Я справлюсь. Ты намного отстал от своих однокашников?
– Ничего, догоню.
– Извини, дорогой. Поверь, я так ценю твою преданность.
– Ты была очень больна. Я слушаю тебя в последний раз… Это все случилось по твоей собственной глупости. Да, да… И не спорь со мной! Мне виднее.
Это означало только одно: вся ответственность за случившееся ложится на ее плечи, а глупая она одна, ибо ему «виднее».
– Извини, – вновь пробормотала женщина.
– Эмили, я очень волновался из-за тебя, чувствовал себя таким… э… беспомощным, что ли… Следовательно, лежи в постели и не вздумай вставать. Я люблю тебя. Но моя любовь не простирается столь далеко, чтобы продолжать гладить белье. Как насчет взбитых яиц?
– О! Хорошая мысль. Тостов не надо. Все равно я их не проглочу – горло болит по-прежнему.
– Значит, надо еще раз растереть тебя.
– О, нет. Все тело ломит, – с улыбкой произнесла женщина. – Я всем сердцем люблю тебя, Ян.
– «Любовью за любовь вознагражу».
Эмили с наслаждением опустилась на подушки. Все, что ни делается, делается к лучшему. Стоило ей заболеть, и муж тут же понял, как она нужна ему: ведь несколько дней он, забыв о себе, заботился о ней.
«Господи, спасибо, – прошептала она, – за то, что ты послал мне такого доброго и чудесного спутника жизни». А внутренний голос, этот извечный советчик и заклятый враг, нашептывал: «Глупая, глупая… Глупее не бывает». Что ж, время покажет, насколько глупа Эмили.
* * *
«Ян прав», – решила Эмили, выходя из душа. Последние три года прошли словно в ужасном, непонятном, не поддающемся толкованию сне. Видения размазаны, туманны, фигуры людей полустерты. Неужели приближается дата их совместного трехлетнего проживания? Или прозябания? Единственное, что ей хотелось бы в этот день, – это принять горячую ванну, сделать массаж, затем – хороший ужин, немного вина и… сладострастная ночь любви. А вместо этого она вынуждена отмечать третью годовщину со дня свадьбы неизвестно где. Так вот и рушатся мечты. Вместо ванны – душ на скорую руку, а вместо вкусного домашнего обеда – ужин в китайском ресторане. У нее есть чудесное новое платье, в котором Эмили, по утверждению мужа, походит на ослепительную радугу. Конечно, оно великолепно, цвета подобраны со вкусом, однако такой фасон ей не очень идет. Кроме того, у нее не было подходящих туфель.
Вот и пришел конец казавшимся бесконечными годам учебы и самопожертвования. С этого дня их жизнь должна кардинально измениться. Теперь Эмили может бросить работу и поступить в колледж. Настала ее очередь… Завтра будет ее первый, по-настоящему, день жизни с Яном. Завтра днем она сможет поехать в колледж и оплатить учебу за осенний семестр.
Миссис Торн улыбнулась. В конце концов, тридцать один – не так уж и много; еще можно пойти учиться. Завтра утром она как следует выспится, затем отправится в «Крошку Салли» и уведомит хозяев об уходе. «Спасибо, Боже, что наконец-то подаришь мне этот день», – мелькнуло у нее в голове.
В спальне Эмили накинула халат и уселась перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок после купания. В это момент приехал Ян. Он схватил ее в объятия и целовал до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание.
– Попробуй-ка мне возразить, что мы еще не молодожены! – воскликнул муж.
– Молодожены, молодожены, – засмеялась Эмили. – Но ты приехал на целых полчаса раньше…
– А это потому, что я сказал этому старому медведю о нашем юбилее и твоем ожидании. Мне нужно делать это почаще. Ты ведь не сердишься на меня, дорогая?
– Ну что ты! Нет! Неужели ты думаешь, я считала все эти пропущенные праздники, дни рождения и годовщины, все те выходные, когда тебе приходилось кого-либо подменять? Не стану делать ничего подобного… Все позади. Нам необходимо поговорить о будущем…
– Знаю. Мы сделаем это сегодня за ужином. А сейчас идем… Ну-ка, угадай, куда?
– В «Китайский сад»?
– Ошибаешься. Мы направляемся… подожди, не прыгай от радости… Итак, мы идем к «Адольфо». Я заказал столик еще на прошлой неделе. Причем совершенно неважно, во сколько это нам обойдется. Предупредительные, вышколенные, готовые выполнить любое желание официанты… И все для тебя одной, потому что ты заслуживаешь всего самого наилучшего. Наконец-то я могу себе позволить нечто подобное. Послушай, я знаю, что пока деньги зарабатываешь ты, а у меня их нет. Да, нет ни гроша за душой… Скажи, что все в порядке, дорогая.
Эмили, не мигая, смотрела на мужа. Оказывается, со дня свадьбы он нисколько не изменился. Его голубые, цвета летнего неба, глаза вызывали у нее странные приступы слабости, заставляя ноги подгибаться в коленях. Она подавила в себе желание пригладить густые волосы супруга, так похожие на спелые колосья пшеницы, ибо он терпеть не мог такого проявления чувств. Яну очень шли белоснежная рубашка и ультрамодный галстук. На его лице не было ни морщинки, а вот ее лоб и щеки уже отмечены временем и бесчисленными заботами. Ян почему-то избегал смотреть ей в глаза, если она улыбалась. Вот и сейчас муж походил на нашкодившего мальчишку. Только Эмили под силу стереть выражение вины с его лица и вызвать ответную улыбку. Сегодняшний ужин заставит их затянуть пояса потуже… Ну и что? Люди порой совершают дикие, необъяснимые поступки, а ведь у них годовщина свадьбы!
