Внезапно они услышали громкий стон. Дженни держалась за живот. На ее лице отразился испуг.
О господи, по-моему, у меня отошли воды. Я рожаю! Кто-нибудь, позвоните Эвану.
Я позвоню ему, — сказала Лиз. — Присядь.
Дженни покачала головой:
Нет, я хочу, чтобы все это закончилось как можно быстрее, а значит, надо ходить. Позвоните Джейд, узнайте, где она. Я хочу, чтобы именно она принимала у меня роды.
Лили наблюдала за тем, как Дженни продолжала раздавать задания, а растерянные женщины просто толпились вокруг, не зная, с чего начать. Она поняла, что нужно брать дело в свои руки.
Лили звонко свистнула в два пальца, привлекая к себе всеобщее внимание:
Так, займемся наконец делом. Лиз, ты звонишь Эвану и объясняешь ему ситуацию, пусть встретит нас в больнице. Милли, ты звонишь Джейд и сообщаешь ей, что у Дженни начались роды, потом выясняешь у Дженни телефон ее лечащего врача, пусть выезжает. — Она оглядела остальных. — Итак, кто приехал сюда на машине?
Тишина. Затем неожиданно Лили услышала голос Ноа Куппера:
Мой грузовик за углом, так что четверых могу увезти я.
Дженни застонала — схватки усиливались.
Хорошо, мистер Куппер, — кивнула Лили. — Вы официально назначаетесь шофером. Поехали.
Она подхватила Дженни с одной стороны, Лиз — с другой, и они вместе отвели будущую мать к машине, которую Ноа подогнал к крыльцу. На переднем сиденье их уже ждала Бет.
Моя дочь — директор школы, — объяснила она Ноа. — В кризисных ситуациях на нее всегда можно положиться.
Ноа допивал вторую чашку кофе из больничного автомата в приемной медицинского центра Керри-Спрингс, когда в распахнувшиеся стеклянные двери вбежал взволнованный отец ребенка. Ноа мог бы со спокойной совестью уехать, но не хотел упускать отличный шанс поближе познакомиться с жителями городка.
Прислонившись к стене, он оглядывался по сторонам, удивляясь, как много людей приехали лично убедиться в том, что роды Дженни пройдут успешно. По словам Бет, у мужа Дженни неподалеку был виноградник. Его отец, Син Рефферти, являлся владельцем самого популярного бара в округе «У Рори». Когда он вошел в больницу, держа за руку десятилетнюю внучку Грейси, возбужденно выспрашивающую, когда ей покажут ребеночка, все женщины столпились вокруг него, словно слетевшиеся на мед пчелы. Бет объяснила заинтересовавшемуся этим феноменом Ноа, что Син здесь самый завидный холостяк для дам старше сорока.
Ноа перевел взгляд на Лили Перри, разговаривающую по телефону. Вероятно, проверяет, как там дети. Она оказалась сильной женщиной, готовой в сложную минуту взять ответственность на себя.
Возможно ли, что она знала о том, во что был втянут ее муж?
Может, именно из-за этого она и развелась с ним?
Не мог же он сам уйти от такой женщины?..
Стеклянные двери распахнулись, впуская новых посетителей. На пороге стоял его наниматель Алекс Касали с женой Эллисон.
Куппер, а вы что здесь делаете? — удивленно спросил Алекс, заметив его.
Я просто оказался в правильном месте в правильное время.
Добро пожаловать в наш маленький город, — рассмеялся Касали.
В приемную с безумными от счастья глазами вбежал Эван Рефферти:
Мальчик!
Ожидавшие новостей жители Керри-Спрингс подскочили со своих мест и кинулись к молодому отцу с поздравлениями. Син крепко обнял сына. Затем Эван наклонился, чтобы подхватить на руки дочь.
Я так за тебя рада, Эван, — сказала подошедшая Лили.
Спасибо, — улыбнулся тот. — Я мечтал о сыне. Хотя и от второй дочери тоже не отказался бы. — Он поцеловал Грейси в щеку, и та счастливо рассмеялась.
Как себя чувствует Дженни?
Она настоящая героиня. Ни одной жалобы. По-моему, мы с Джейд переживали даже сильнее, чем она.
Лили с улыбкой кивнула. Джейд была ее хорошей подругой. Она работала медсестрой в медицинском центре Керри-Спрингс и недавно вышла замуж за сына известного политика и хозяина ранчо Слоана Меррика.
Сколько весит малыш?
Восемь фунтов и шесть унций. Кстати, у него уже есть имя — Син Михаэль Рефферти.
Я не ослышался? — удивленно обернулся его отец, что-то радостно обсуждавший с Бет.
Эван кивнул:
Дженни хочет, чтобы наш сын ощущал тесную связь со своими корнями. А что может быть лучше, чем имена его деда и прадеда. Будем звать его Майки.
Лили видела, как тронут Син. Было видно — он не знает, как проявить свои эмоции, но с трудом сдерживает слезы.
Мой отец был бы так счастлив это слышать.
Мне тоже нравится, — радостно кивнула Грейси. — А когда нам можно будет увидеть моего братика?
Пойдемте со мной, — рассмеялся Эван. — Думаю, для членов семьи врачи просто обязаны сделать исключение.
Лили смотрела вслед уходящим и чувствовала зависть. Когда-то и у нее была такая дружная семья. Ей было грустно думать о том, что потеряли она и дети. Много месяцев она пыталась понять, что же произошло между ней и Михаэлем, но так и не нашла ответа.
Она покачала головой, стараясь избавиться от грустных мыслей. Сейчас надо понять, как вернуться домой. Лили подняла глаза и вдруг увидела Куппера. Она едва не застонала. Ничего, сейчас она узнает, почему он здесь околачивается, — все равно он идет к ней.
Как я понимаю, все хорошо? — с обаятельной улыбкой спросил он.
Лили заставила себя улыбнуться, стараясь не показывать, как беспокоит ее его присутствие.
Здоровый малыш — это всегда счастье. Вам больше нет нужды здесь оставаться. Я найду, как добраться до дома.
Это не проблема, — улыбнулся он. — К тому же я хотел узнать, когда можно заселиться в ваш коттедж?
Вам лучше спросить об этом мою мать.
Я так и сделал. Она сказала, все будет зависеть от того, когда вы закончите уборку. Хотя я уверен, что смогу справиться и сам.
Я собиралась почистить ковры. Никто не жил в этом коттедже с тех самых пор, как мой дядя останавливался здесь пару лет назад.
Он стоял так близко, что Лили могла чувствовать его запах, и она вдруг ощутила то, что не испытывала уже много месяцев, — желание. Лили так испугалась этого внезапного чувства, что отступила назад.
А еще там есть коробки, которые нужно разобрать и перенести в гараж. И чистого белья там до сих пор нет...
Лили смущенно опустила взгляд. Ноа выглядел совершенно расслабленным, а она и не могла.
Поверьте, я могу сам перенести коробки и застелить кровать. Завтра я куплю все остальное. Так когда я смогу въехать?
Лили готова была закричать: «Никогда!» — но не могла этого сделать. Ей не нужен был незнакомец в доме, но сейчас им требовались деньги, потому они и решили сдать коттедж в аренду.
