Она вошла в спальню. Высокие каблучки отстукивали дробь по испанской плитке, словно кастаньеты. Кензи открыл глаза. Несмотря на удивление и беспокойство, промелькнувшие в их зеленой глубине, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он продолжал лежать с достоинством потревоженного льва.
- Доброе утро, Рейни.
Боже, подумала она, до чего же цивилизованно! Сохраняя дистанцию, она поспешила извиниться:
- Прости, что беспокою тебя так рано, но у меня к тебе деловое предложение.
Кензи подтянулся и сел, прислонившись к спинке кровати. Голый по пояс, темные волосы спутались в беспорядке, которым мог бы гордиться любой стилист.
- Правда? Давай рассказывай…
Что ж, видимо, ей придется вести переговоры с полуголым мужчиной. Ничего не поделаешь, она готова и на это. Рейн прошла через просторную спальню, напряжение сквозило в ее коротких быстрых шагах.
- Ты знаешь, что я работала над сценарием?
- Трудно уследить за бесконечными сообщениями желтой прессы, которые потребляешь в изрядном количестве в своем вагончике во время натурных съемок, - сухо изрек он. - Ты закончила его?
- Да. И сделала почти всю подготовительную работу. - Она с головой ушла в этот проект, пытаясь заглушить боль. Каждое пенни откладывала, чтобы иметь возможность осуществить задуманное. - У меня уже есть большинство исполнителей, и группа подобралась что надо, да и финансовые вопросы в стадии разрешения. Дело за малым - мне нужна звезда, и тогда я получу зеленый свет.
- Как я полагаю, ты имеешь в виду меня?
- Твоя подпись, подтверждающая согласие, обеспечит необходимое финансирование, - горячо проговорила она. - Я слышала, следующий проект у тебя накрылся и появится свободное время, а ведь мне известно, как ты любишь работать. - Это была одна из проблем их совместной жизни: несмотря на внешность плейбоя, Кензи был трудоголиком.
- Сомневаюсь, что ты можешь позволить себе пригласить меня. Каков бюджет твоего фильма?
- Окончательный бюджет составляет примерно половину твоего гонорара за картину, в которой ты сейчас снимаешься. - Она вытерла вспотевшие ладони о юбку. - И хотя я не могу предложить тебе твою обычную ставку, но миллион долларов гарантирую, а также долю от проката фильма, которая возрастет при твоем участии. Даже при скромном успехе ты не останешься внакладе. - И получит много больше, чем она. - Участие в столь скромном проекте не нанесет ущерба твоему имиджу. Люди поймут, что ты просто помогаешь своей бывшей жене. - В ее голосе послышались печальные нотки. - Это даже поднимет твой престиж.
- Ты хочешь сказать, что я получу какие-то деньги и к тому же буду выглядеть джентльменом? - уточнил он. - Что ж, меня это устраивает, а перспектива работать с тобой перевешивает все прочие преимущества.
Она перехватила его взгляд.
- Ты создан для этой роли, Кензи. И вот увидишь, она принесет тебе «Оскара».
Ни одна жилка не дрогнула на его лице, он слушал ее со всепоглощающим вниманием. После затянувшейся паузы он наконец предложил:
- Давай продолжим разговор внизу. Там еще сохранилось кое-что из твоей спортивной одежды.
Ей придется убеждать его, поднимая ноги и играя бицепсами? Что ж… если это необходимо… - О'кей.
Она кивнула и вышла, не дожидаясь, пока он встанет с постели, не в силах видеть его обнаженным. Стоило ей переступить порог тренажерного зала, кольцо воспоминаний об их совместной жизни замкнулось вокруг нее. В то время она чувствовала, насколько близка ему, несмотря на некоторые запретные темы. Им удавалось быть выше всего того, что обычно сопровождало жизнь звезд.
Но даже при очевидном родстве душ она до конца никогда не понимала Кензи. И по сей день он оставался загадкой для нее, как и тогда, когда они встретились. Возможно, еще более неразрешимой.
Рейн чрезвычайно обрадовалась, когда позвонил ее агент и попросил ознакомиться с ролью Маргариты Сен-Жюст в «Пурпурном цветке». Хотя она предпочитала сниматься в скромных малобюджетных фильмах и сумела сделать карьеру на этом поприще, «Цветок» представлял собой нечто иное: огромный бюджет, громкие имена и потрясающая классическая история.
Она засела за сценарий. Читала и перечитывала снова, искала побочные материалы, размышляла и фантазировала, пока не узнала о Маргарите все. Она даже взяла несколько уроков, чтобы освоить едва уловимый французский акцент, а также репетитора, обучившего ее манерам и танцам восемнадцатого века.
Когда она появилась на одной из студий Голливуда, навстречу ей из комнаты, где проходили пробы, выпорхнула уже успевшая стать известной молоденькая актриса. Что ж, она и не ждала, что соревнование будет легким.
Как всегда в подобных случаях, помещение было битком набито людьми, которые собрались, чтобы оценить ее, словно она скаковая лошадь, выставленная на продажу. Она увидела режиссера, двух продюсеров, ассистента по кастингу и полторы дюжины каких-то типов, обычно слоняющихся на студии.
Джим Гомолко, режиссер фильма, попросил ее выйти вперед с текстом роли. При этом он выглядел так, словно жевал лимон. Но она была готова. Одетая в соответствии с эпохой того времени в легкое летящее платье, она грациозно прошла перед экзаменаторами, а когда благодарила их за то, что они оказали ей подобную честь, не забыла использовать французский акцент.
Какой-то ассистент с безразличным видом подыгрывал ей в сцене первой встречи Маргариты и сэра Перси. Она начала сдержанно: Маргарита, как и подобает обласканной славой актрисе Парижа, привыкла, что все мужчины мечтают затащить ее в постель, и научилась держать обожателей на дистанции.
Но в этом английском аристократе было что-то особенное, под томными манерами и кажущейся слабой волей таилось обещание преданности, силы, железной хватки. По мере того как развивалась сцена, она понимала, что перед ней мужчина удивительной глубины и страсти, единственный, кто способен заинтриговать женщину…
Когда Рейн закончила, экзаменаторы одобрительно закивали. Гомолко обратился к ней со словами:
- Мисс Марло, мне бы хотелось, чтобы теперь вы почитали роль с другим партнером.
Один из ассистентов быстро переговорил с кем-то по мобильному телефону, и пятью минутами позже Кензи Скотт вошел в студию. Рейн чуть не задохнулась. Ее обдало жаром. Не может быть, сам Кензи Скотт! Хотя, по слухам, Скотта уже утвердили на роль сэра Перси, но ее агент шепнул, что это еще не решено..
Рейн скрестила пальцы на удачу, потому что она и мечтать не могла о работе с Кензи Скоттом. И черт побери, он тоже смотрел на нее так, словно других женщин не существовало. Его талант всегда вызывал ее восхищение. Хотя она предпочитала более ранние работы актера, еще до того как он стал невероятно популярен, нельзя было не признать, что даже в ролях мачо он умел добиваться удивительной глубины и неожиданной достоверности.
