На этот раз, после того как Эдичка вручил им совместный проект, Женя была готова согласиться с кем угодно: может, дружить с Царевой еще возможно, работать с ней в паре – самоубийство. Если она не хотела работать, никакие доводы на нее не действовали, хоть ты ей звезду с неба достань – находилась тысяча причин, чтобы этого не делать. Вот теперь – кризис.
– Да, у меня кризис. – Царева степенно вплыла в кабинет и плюхнулась в кресло. – У меня личный кризис и творческий застой. Мамаев мой вчера опять скандалил. Вот вы как считаете, могу ли я встретиться со своей троюродной сестрой без его соизволения? А моя мама говорит, что я просто обязана прислушиваться к Сереженьке, он обо мне заботится.
– Твоя мама боится, он тебя внимательно рассмотрит и откажется жениться. – Петя тоже не очень любил Цареву. – Вот я, например, рассмотрел. Кстати, Царева, а что это у тебя с юбкой?
Светлая длинная юбка на самом деле выглядела замечательно: сильно помятая, в странных пятнах.
– Я же говорю: у меня кризис. Просто чистые вещи закончились, грязные мама еще не успела постирать, вот я и выудила что почище.
– Ага, и зеркало с расческой тоже мама спрятала, – ухмыльнулся Петька.
– Слушай, Ярославская, уйми своего помощничка! Он мне хамит, а ты только хихикаешь.
– Доброе утро! Что, Елена, отдыхаем? – Эдичка подкрался, как всегда, незаметно.
Царева вскочила и одернула юбку:
– Ну что вы, Эдуард Георгиевич, обсуждаем информационные страницы.
– Понятно. Евгения, зайдите ко мне минут через сорок. Да, Елена, – Эдичка прищурился и раздвинул губы в улыбке, – вы сменили прическу? – и удалился.
Петя закрыл лицо руками и сполз под стол.
Через сорок минут Женя спустилась в приемную, хотя не сомневалась, что назначенной аудиенции придется ожидать еще как минимум полчаса – об Эдичкиной пунктуальности, точнее, о ее отсутствии было известно даже зарубежным партнерам. И правда, она успела просмотреть новые журналы, прослушать Люськин монолог о мужской непоследовательности и собственной сообразительности, пока ее не допустили в «святую обитель».
– Присаживайтесь, Евгения, хотите конфету? – Иногда Эдичка любил демонстрировать демократические манеры и заботу о своих сотрудниках.
– Благодарю, нет. – Женя, в свою очередь, знала, что злоупотреблять этой заботой не стоило.
– Жаль, – Эдичка вполне искренне огорчился. – Евгения, я вас поздравляю, у вас, а точнее, у нас наметился новый проект: серия каталогов для компании «АлМакс». Компания эта входит в международный концерн «АлБест», вы не могли о нем не слышать. Это очень серьезный заказчик.
– Кто кого нашел? – Иногда ей позволялись подобные вопросы.
– Директор по маркетингу «АлМакс» – мой однокурсник. – Эдик учился в местном отделении MBA, чем очень гордился, несмотря на то что курсовые и контрольные работы для него выполнялись практически всем офисом. – Ему понравился наш последний каталог, и он хотел бы обсудить возможность изготовления схожего продукта.
– Ага. Значит, это не совсем горящий проект?
– Не совсем, выпуск каталога планируется лишь через семь-восемь месяцев. Сейчас нужно реально оценить объем работы, сроки и необходимые средства. Подготовьтесь, пожалуйста, соответственно, завтра в четыре часа мы едем на предварительную беседу в «АлМакс».
Женя тяжело вздохнула: «подготовиться соответственно» означало не только подобрать нужную информацию, но и сменить неизменные джинсы на что-то более приличное.
– Но мне необходимо знать хотя бы примерное количество страниц и наименований продукции.
– Сориентируетесь на месте, я знаю: вы сумеете.
Просто замечательно! Они едут на переговоры, где будут обсуждать «необходимые средства», но информацию для оценки этих самых «средств» она получит прямо на этих самых переговорах. Превосходно!
– Вам все понятно?
– Что ж тут непонятного, конечно.
– Чудесно, тогда – вы свободны.
Яростно ругаясь про себя, Женя влетела в свой кабинет:
– Демьянов, стройся, у нас перекур!
– Что, опять пятилетка в три года?
– Хуже, экспромт на отчетном концерте. Где мои сигареты?
– Снова посеяла? Возьми мои, скоро пойду тебе за едой, куплю.
Вернувшись в свою каморку, Женя была почти спокойна. Правда, оказалось, что Царева не только не подготовила ожидаемый перевод, но и сбежала на встречу с очередной троюродной сестрой. Кроме того, закончился картридж, а техник Петровский, который давно должен был установить новый, снова возомнил себя техническим божеством и отказывался обращать внимание на такие низменные проблемы. В конце концов, когда удалось решить эти и многие другие высокопроизводительные задачи, было уже пять часов вечера. Она обессиленно откинулась на спинку кресла и отстраненно уставилась в окно.
– Жень, мне бы сегодня уйти пораньше… – Петя виновато заерзал на стуле. – В колледж надо заскочить. – Кроме работы в «Эдвилоне» на нем висела еще и вялотекущая учеба в экономическом колледже.
– Угу. Ступай, конечно. – Она встрепенулась и повернулась к помощнику. – Слушай, так у тебя же сессия совсем скоро!
– Не-а! – Петя радостно улыбался. – Заочникам экзамены перенесли на январь. Так что до Нового года еще продержимся.
– Ладно, топай. Мне еще поработать чуток нужно. Что-то я притомилась, Петька. Завтра могу и опоздать, ты там придумай что-нибудь. – В отличие от нее Петя на работу опаздывал крайне редко.
– О’кей! Ну пока! – Застегивая на ходу дубленку, Демьянов вылетел из кабинета.
– Здравствуй, Святоша. Слыхали мы, что у тебя проблемы?
– Да какие это проблемы? – Человек в камуфляже судорожно сжал телефонную трубку. – Ерунда, ничего не значащий инцидент…
– Инцидент, значит. Смотри, как бы он не превратился в многозначащий, слышишь, Святоша?
– Мы все исправим! Завтра же уберем возможную угрозу.
– Отставить. Ты же слышал слова инструктора: не привлекать лишнего внимания. Угрозу уберешь, только когда будешь уверен, что она реальна.
– Слушаюсь.
– Это хорошо, что слушаешься. И вот еще что, Святоша. Постарайся больше не допускать таких «инцидентов». Я говорю понятно?
– Понятно.
– Вот и хорошо, что понятно. Действуй.
– До свидания. – Толстяк в камуфляже, едва сдерживаясь, аккуратно опустил трубку на аппарат.
…Уже подходя к дому, она внезапно вспомнила, что в холодильнике остался лишь скукожившийся от старости глазированный сырок, и обреченно повернула к магазину. Быстро закинув в корзинку хлеб, пельмени и очередную партию сырков в шоколаде, Женя нерешительно остановилась у витрины с мясными деликатесами. Пока она задумчиво изучала раскинувшееся перед ней великолепие мясных рулетов и ветчины, к весам выстроилась очередь. Пристроившись за высокой дамой лет шестидесяти в жемчужно-сером пальто, Женя уже приготовилась наблюдать за неторопливыми движениями продавщицы, меланхолично жующей резинку, как ее внимание привлек едва заметный необычный запах. Пахло чем-то свежим, но в то же время очень теплым, почти горячим и давно забытым. Она незаметно повела носом, сквозь опущенные ресницы наблюдая за народом вокруг, и тут же определила источник загадочного аромата – он исходил от ее соседки в жемчужном пальто. Словно почувствовав интерес к своей особе, женщина в пальто повернула голову и неожиданно пристально посмотрела ей в глаза. Женя вздрогнула и почувствовала, как перехватило дыхание: глаза незнакомки, большие, ярко-зеленые, казалось, пронзали ее насквозь. Ну уж нет! Женя на секунду опустила веки, решительно вздернула подбородок и ответила дерзким и вызывающим взглядом. Ощущение чего-то инородного в ее голове тут же исчезло, женщина в пальто изумленно приподняла брови и резко отвернулась.
