Потрясно смотрится на моей кровати, особенно светлые волосы на чёрных простынях. Маленькая богиня. Пусть спит тут каждый день, греет простыни в моё отсутствие, пропитывает их ароматом своего тела. Хочу ее видеть именно тут.
Я бы оставил ее здесь, пусть даже свои вещи раскидывала бы, но другие не поймут. Мне и слова не скажут, не посмеют собаки, а ее могут загрызть за это, пока я не вижу. Слишком много привилегий для девчонки. Не простят не соблюдение правил. Пусть освоится, заведет тут друзей, потом можно будет ломать устои.
- Отдохни. – бросаю ей, вставая. Мне нужно навестить отца, он меня ждет. – Я скоро вернусь.
Замирает, как дикая лань в поле, услышав выстрел. Страшно.
У апартаментов отца стоит охрана, они днем и ночью охраняют покой своего Эмира. Каждый из них проходит тщательный отбор, они просто церберы, не ведущие страха; у них напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.
У кровати отца сидит худенькая фигурка в длинном платье. Густые рыжие волосы собраны лентой в хвост. Девушка читает ему стихи Омара Хайяма, которые отец так любит. Книжка лежит у нее на коленях. Размеренный голос убаюкивает.
Рядом с отцом стоит больничная аппаратура, она поддерживает его уже многие месяцы.
Замечая меня, девушка встает и расплывается в улыбке, на щеке образуется красивая ямочка. Джанна. Прекрасная и милая Джанна. Моя первая любовь.
- Великий Эмир. – она делает поклон, краснея. Она с детства забавно краснеет. Красота Джанны покорила множество мужских сердец, даже мой брат Амир был влюблён в нее по уши. Но она выбрала меня. Это, пожалуй, первый случай в истории, когда девушка выбрала не первого принца, а второго. Она отказалась от власти в пользу чувств, и это было достойно уважения. – Ваш отец попросил зайти к нему и почитать книгу.
- Спасибо, Джанна. – говорю ей, вздыхая. – Если ты не против, я бы хотел поговорить с отцом наедине, мы так давно не виделись. Уверен, что мы найдём с тобой время, чтобы поговорить вдоволь и все обсудить.
- Конечно, Ахмед. – она говорит с придыханием, поправляет ленточку и выходит, оставляя книгу на стуле. Не задаёт лишних вопросов. Она всегда отличалась острым умом и покладистым характером.
- Ну, здравствуй отец.
Магомед Аль-Мактум находится в полусонном состоянии от огромного количества обезболивающего, он слабо приоткрывает веки и смотрит на меня.
- Ты специально позвал к себе Джанну, чтобы я с ней столкнулся? – беру его холодную кисть и целую ее.
- Ты пугаешь меня. Я всегда знал, что самой большой моей ошибкой было отправить тебя учиться за границу. Тебе стали чужды наши традиции. Но взять себе в наложницы славянку… - он тяжело вздыхает, сжимая ладонь в кулак и ударяя им по кровати. – Зачем она тебе? Поиграться захотелось? Мы не в пятнадцатом веке живем. Хотел себе наложницу? Да, пожалуйста. Завтра же бы мы собрали сотни женщин, их проверили бы и отобрали лучших. Заключили бы контракт и все! Зачем тебе славянка? От них всегда были проблемы! Что ты ей пообещал?
У отца в дворце и вправду уши. Сколько прошло времени с момента посадки самолета?
У современного человека отсутствует представление, как сейчас выглядят гаремы и как женщины в них попадают. Если попробовать найти информацию в интернете, то все, что Вы найдёте – будет статистика самых больших гаремов. Еще немного о фантастических, построенных на лжи историях. Гарем – что-то неуловимое, эфемерное.
Женщин больше не воруют, не принуждают стать частью гарема. Это должен быть их осознанный выбор.
Наиболее распространённый способ – заключение контракта между женщиной и Эмиром. В нем жестко прописывается, что она не претендует на детей, его недвижимость и т.д. Она же получает деньги и другие, обговорённые привилегии за пребывание в гареме. Условия содержания также обговариваются заранее: телесные наказания, сексуальное насилие, болевой порог…
- Ничего. – непроизвольно улыбаюсь, всматриваясь в лицо родителя. Для умирающего он кипит энергией и властностью. Даже в своем возрасте отец умудряется наводить страх и ужас. – Мы не заключали контракт.
Отец приподнимает брови, ничего не понимая. В его глазах проскальзывает истина, мысль озаряет, но он отгоняет её, как нереальную.
Согласно нашим древним, свящённым традициям Эмир клеймил наложницу, защищая ее и демонстрируя всем, кому она принадлежит. Это священное клеймо. Татуировка на всю жизнь связывала Эмира и девушка невидимой нитью, навязывая им свящённые традиции без контрактов. Все было просто и сложно одновременно.
Наша семья больше не пользовалась этой традицией, выбирала более современные способы заключения договоров: чтобы не было лишнего шума.
И тут сын, выращенный на западе, почти атеист, клеймит жестоким образом в другой стране женщину… Я улыбаюсь. Во рту пересыхает, хочется закурить. Даже пальцами потираю, желая ощутить между ними никотиновый наркотик.
- Только не говори, что ты…
- Именно, отец.
Лицо Магомеда Аль-Мактума неприлично краснеет, он буквально начинает дымиться от гнева.
Нравится ему или нет, но Малая остается при мне со всеми вытекающими и привилегиями наложницы Эмира.
У него выбора нет. Не пойдёт же он против Аллаха?
Глава 2. Знакомство
Дворец был так огромен, что в нем было невозможно не заблудиться. Столько коридоров и комнат, бесконечное количество схожих колон и незнакомых мне лиц. Каждая мелочь в этом доме стоила миллионы и была уникальна. Я боялась дотрагиваться даже к посуде.
Музей.
У меня были более радикальные представления об их мире. Я думала, что женщины ходят только в чёрных балахонах и никогда не поднимают головы. Но во дворце жила только правящая семья, поэтому женщинам разрешалось ходить без платка и как им захочется. Нельзя было только заходить на правую половину без разрешения, где проходили деловые встречи и приемы.
Во дворце были евнухи, со слов Ахмеда. Но все арабы выглядели так внушительно и солидно, что я не могла определить, кто из них евнух, а кто полноценный мужчина.
Мне пока не посчастливилось познакомиться со всеми жительницами гарема, которые состояли в основном из наложниц Амира. У него их было десять. Когда я услышала эту цифру, то невольно присвистнула, а Ахмед сказал мне, что это маленький гарем.
Пока Ахмед занимался царскими делами, по которым его бесконечно вызывал отец, я сидела в его комнате и читала, копалась в интернете, звонила по видео родителям, чтобы рассказать «как у меня все хорошо». Два раза в день у меня были уроки арабского языка. Это было единственное моё развлечение.
Четыре стены начинали душить меня, хотелось свежего воздуха и общения. Чувство, что я узница, меня не покидало.
Устав от одиночества, я решила немного осмотреться. Перед выходом надела гофрированную юбку розового цвета и белую футболку с широкими рукавами.
Я отправилась гулять по дворцу. Через несколько минут я нашла выход в чудесный сад с идеальными кустами роз. Идеальные бутоны пахли раем. Их словно клонировали. Не удержавшись, я встала на колени и зарылась носом в кровавый бутон, вдыхая его аромат. Солнце ласкало мою кожу, и я почувствовала себя прекрасно.
- Извините, что Вы тут делаете? – ко мне подошла высокая девушка в белых Бермудах и мятной футболке. Ее рыжие волосы развивались при ходьбе, а карие глаза озорно блестели. Выглядела она дерзко и порочно, источая запах вина и секса.
- Нюхаю розы… - говорю я, не вставая и глядя на нее снизу вверх, не понимая, кто она. Незнакомка была очень высокой.
- Ты новенькая что ли? – говорит она, приподнимая одну изящную бровь. Девушка немного пошатывалась. Было видно, что она пьяна. – Не знала, что Амиру нравятся такие, как ты.
- Я не наложница Амира. – невольно улыбаюсь, прикрывая глаза от яркого солнца. Вспомнила грозного и напыщенного Аль-Мактума старшего, смотрящего на меня как на низшее существо.
- Ты прислуга? – спрашивает она, щёлкая пальцами. У девушки очень живая мимика лица.
