Он оглядел Владу с головы до ног и затем в обратном направлении, но снова не нашел в ее облике ничего того, что так пленяет его в женщинах. Она действительно была довольно худая, пусть и не лишенная очарования девушка. Ее волосы пребывали в растрепанном состоянии, как следствие бурной ночи в полицейском участке, и спадали бесформенной грудой по спине и плечам. Брюнетки в глазах Максима изначально и с большим отрывом проигрывали блондинкам, поэтому тут тоже промах. Ну а о поведении и манере вести себя вообще говорить не приходилось — даже если и была внутри этой девушки грациозная обольстительница, ее надежно скрывала броня бунтарки или чего похлеще — вождя революции. Единственным лучиком в этом темном царстве были ее большие голубые глаза. Вот только, по мнению Максима, эта капля в море нисколько не компенсировала все прочие недочеты.
— А что, сейчас за девственность в тюрьму сажают? Вот времена, вот нравы… — издевательски цокал Макс.
— Уж лучше два пожизненных за девственность отсидеть, чем связаться с таким, как ты, — с пренебрежением ответила она.
— Вот мне интересно, ты лесбиянка, что ли, или просто мужененавистница?
Максим в этот момент сам себе удивлялся. Как это он, всегда галантный дамский угодник, бросает в представительницу прекрасного пола такие колкие фразы? Он чувствовал с большого расстояния непрошибаемость оппонента, поэтому не переживал, что нанесет смертельную обиду. Если бы все было иначе, и Влада пустила горькую слезу, он бы на месте сделал себе харакири, сгорая от стыда. Но, похоже, девушке привычно такое отношение, поскольку она сама его в людях и вызывает.
— Для тебя и то, и другое.
— Можешь так интенсивно не огрызаться, ты все равно не в моем вкусе, — решил сменить тактику, чувствуя, что несмотря на всю свою грубость, он всегда на шаг позади.
— И как это связано? — искренне удивилась девушка. — Настоящей мужской логикой, вероятно?
— Очевидно же, что ты таким нестандартным поведением пытаешься привлечь мое внимание…
— Очевидно другое, — этот снисходительный взгляд унизил его даже больше, чем тысяча едких слов.
— И что же?
— Что ты неизлечимый кретин, — будто в мире нет ничего логичнее и проще, произнесла Влада.
— Сочту за комплимент, — у молодого человека не осталось контраргументов. — И ярко выраженное согласие с моими выводами.
— Каким образом я вдруг согласилась с этими бестолковыми выводами? — со скучающим видом Влада уставилась в свой мобильник, пассивно листая страницы интернета.
— Да ладно, расслабься. Как я уже сказал, ты все равно не в моем вкусе.
— Какая досада. А я-то уже платье свадебное заказала и детям имена дала, — Влада состроила несчастную гримасу.
Максим на мгновение задумался. Точнее было бы сказать, что его прям-таки насильно осенило. На лице молодого человека временно застыло отсутствующее выражение, чем и воспользовалась Влада, чтобы лишний раз уколоть оппонента:
— Смелый лев превратился в трусливого котенка при одном только намеке на брак! Видел бы ты себя со стороны. Жаль не сфотографировала на память.
На удивление Влады, Максим больше не стал конкурировать с ней в желчности фраз, а просто терпеливо ждал, когда и ей наскучит эта тема. Он перестал нападать, тогда надобность обороняться отпала, и Влада тупо уставилась на молодого человека.
— Что? — спросила она, не понимая его мысли в этот момент, когда он просто молча смотрит на нее.
— Слушай, я тут краем уха слышал, что у тебя свадьба скоро.
— Ты случайно не киллер?
— Нет.
— Тогда иди к черту со своими вопросами.
— А если бы был киллером? — не улавливал хода мыслей он.
— А если бы ты был киллером, то я бы тебе рассказала даже то, в каких трусах Железнов ходит по средам. А потом дала бы кучу денег, чтобы только глаза мои его больше не видели.
— Ты реально знаешь, в каких трусах Железнов ходит по средам? Я вряд ли промахнусь, если предположу, что он любитель хлопковых брифов с резинкой до пупка притом не только по средам — каждый день. Насколько практично, настолько же и асексуально.
— Сам Макс Фридман сплетничает о нижнем белье бизнес-конкурента своего отца.
— Ого, а ты в теме. Чего тогда прикидывалась дурочкой?
— Старалась быть на одном уровне с собеседником, чтобы не унижать разницей в умственных способностях.
— Ах-ах. Смешно, — беззлобно посмеялся Макс, отбросив всю враждебность ради достижения цели.
— Может, на этой чудной ноте и завершим наш крайне содержательный диалог? — ехидно предложила девушка.
— Сколько ж в тебе яда? Не злись, я не в обиду, — лучезарная улыбка Максима Фридмана озарила три квартала.
— Если ты сейчас тактично свалишь с поля зрения, то так и быть, не буду злиться.
— Выслушай спокойно, и свалю. Окей?
— Думаю, у меня нет выбора? — приняв неизбежное, глубоко вздохнула Влада.
— Кажется, мы начали понимать друг друга, — одобрительно кивнул тот. — Так вот. Я слышал вашу ссору с отцом. И думаю, что могу тебе помочь. На самом деле мы поможем друг другу.
— Ты тратишь мое время на загадки.
— Ну точно. Извини. Оно ж у тебя теперь не резиновое. Нужно столько всего успеть подготовить к свадьбе, стольких пригласить и торт заказать, верно излагаю?
— Излагай дальше, без лирических отступлений. В чем суть твоей фразы о взаимной помощи? — голос Влады приобрел деловой тон.
— Видишь ли, мы с тобой оказались, можно сказать, в одинаковом положении. Меня тоже поставили перед фактом женитьбы…
— Да иди ты?! — неожиданная новость сделала это утро, и Влада рассмеялась в голос. Репутация Макса Фридмана в столице известна всем людям его круга, поэтому женитьба для такого ловеласа, как он, наверное, даже хуже импотенции. — И кто эта счастливица?!
— Вообще я надеялся, что это будешь ты…
― Ты псих, что ли? ― возмутилась девушка, отпихивая Макса от себя.
― А ты зануда, но я же иду на компромисс, ― просто ответил он. ― Я тебе предлагаю шикарный план по спасению наших задниц от вечного рабства у предков и заодно не ахти каких брачных перспектив, а ты ломаешься, как грешник перед исповедью.
― Вообще без царя в голове?
― Он у меня в штанах, ― подмигнул Максим. ― Будь добра, не выражайся этими заумными словечками или я тоже начну показывать свои таланты.
― Все твои таланты так или иначе сводятся к низменному и похабному.
— Вот именно. Так что не нарывайся, — подтвердил молодой человек и вальяжно уперся плечом в колонну рядом.
― И ты сейчас считаешь это лучшей рекламой, пытаясь договориться о сделке со мной? ― девушка была удивлена неприкрытым нахальством.
― Нет, я просто честен с тобой. Не находишь, что это положительный момент?
― Нет.
― Слушай, давай начнем сначала. На минуту отбрось свой враждебный тон и просто выслушай, ― голос Максима лишился всякого ребячества и стал совершенно искренним. Девушка кивнула в знак того, что готова выслушать его. ― Спасибо. Как я понял, ты совершенно не заинтересована в замужестве и прочих семейных радостях. Должен признаться, я тоже.
― А так сразу и не скажешь, ― по привычке съязвила Влада, но, увидев почти умоляющий о терпении взгляд, устыдилась. ― Прости…
― Если мы так не хотим обязательств перед настоящими супругами, то сам бог велел нам заключить этот союз. Сколько плюсов, только подумай. Полная свобода действий. С кем хочешь спи, с кем хочешь встречайся, задерживайся на работе или в ресторане, клубе, баре, на Мальдивах! Я смогу ходить по бабам день и ночь, разумеется, не роняя при этом твой авторитет. А ты спокойно займешься своими книжками или чем там еще монашки занимаются?
― Да пошел бы ты к черту! ― фыркнула девушка и пулей полетела от Максима.
― Слушай, ну я же пошутил! ― жалобно выкрикнул молодой человек, но девушка не реагировала и целенаправленно шла к выходу. — Значит, ты не согласна выйти за меня, дорогая?
Глава 2
Наступила суббота. Влада с самого утра принимала поздравления с тридцатилетием, но радости ей не доставляли даже самые искренние из них. Этот день будет омрачен для нее скорбной новостью, и, что хуже всего, она действительно обещала отцу выйти за Железнова, если ее писательская карьера так и не задастся. Карьера не задалась. Все эти три года она работала над рукописями как проклятая, чувствуя, что вот сейчас точно напишет формат, но издательства раз за разом отправляли шаблонную фразу «к публикации не планируется».
