к двери, пока не уперлась поясницей в ручку.
– Простите, а где Ольга Климовна?
– Я ее заменяю.
– А ее в клинике нет? – задала совершенно неуместный вопрос. Конечно, нет, иначе с чего вдруг она бы перепоручила меня другому врачу, еще и мужчине? Она ведь знала наши семейные заморочки.
– Нет.
– Я хочу только к ней.
Доктор наконец перевел взгляд с монитора компьютера на меня и посмотрел вопросительно.
– Если только к ней, тогда запишитесь на другой день, сегодня ее точно не будет.
– Спасибо, – выдавила из себя и вышла из кабинета под изучающий взгляд врача.
Пронеслась мимо стойки регистрации прямиком на улицу. Щеки горели, даже пылали от того, как внимательно смотрел на меня врач. Я часто получала такие взгляды от мужчин и начинала понимать свою маму, которая всегда говорит опускать взгляд, если мужчина смотрит прямо на меня. Вышла на улицу, поправила хиджаб, который так и норовил съехать с головы, и пошла к парковке. Спасибо Эмилю, который уговорил отца позволить мне водить машину. Это было сделано ради того, чтобы я могла возить Эма в школу, но мы с ним знали, что мой любящий брат просто помогал мне обрести еще один глоток свободы.
Я шла и сокрушалась на саму себя за то, что отказалась пройти осмотр у гинеколога в больнице, в которой работала. Но мне казалось постыдным демонстрировать свои половые органы врачу, который каждый день смотрит мне в глаза. Могла бы пройти его у Марии Иосифовны, но как-то не срослось. Теперь, видимо, придется. Вздохнула, снимая машину с сигнализации. Села в нее и бросила сумочку на соседнее сиденье. Поерзала, поправляя длинную юбку, а потом откинулась на сиденье, прикрыв на мгновение глаза. Сегодня у меня выходной, и я могла бы провести остаток дня дома, общаясь с матерью, помогая по хозяйству. Но я не хотела туда ехать, буквально все во мне противилось этому. И тут я неожиданно вздрогнула от звука пришедшего на телефон сообщения, и потянулась проверить, кто и что написал мне.
Виталик: «Встретимся?»
Я кусала губу, не зная, что ответить. В голове очень ясно звучал наказ мамы не видеться с парнем, но за четыре дня я так и не нашла в себе сил сообщить Виталику ошеломительные новости. Я была настолько оглушена ими, что сама никак не могла поверить в то, что должно было произойти, хотя мама уже активно занялась приготовлениями к никаху. А вот мой жених совсем не торопился встретиться ни с мной, ни с моей семьей. Не знаю, почему, но за четыре дня загадочный Касим Таймазов так и не дал о себе знать. Папа тоже молчал, что нервировало еще больше.
Снова вздохнула, в третий раз перечитывая сообщение Виталика. Надо было встретиться и рассказать, однако от одной мысли об этом язык присыхал к небу. Но вечно тянуть нельзя. Потом могло стать слишком поздно.
Алсу: «Где?»
Виталик предложил кафе в центре. Принципы веры не позволяли мне сидеть вдвоем с мужчиной в кафе, а брат как на зло был на занятиях в университете.
Алсу: «Скоро подъеду, но в кафе сидеть не буду. Встреть меня на парковке».
Виталик: «Хорошо. С нетерпением жду встречи».
Я завела машину и выехала на широкий проспект. В пробке двигалась медленно, практически тащилась как черепаха, но я была довольна такой ситуацией, так у меня еще оставалось немного времени, чтобы обдумать, как и что я скажу Виталику. Мне очень не хотелось отваживать его от себя. Я любила общаться с ним. Этот понимающий парень с самого первого дня принял все мои заморочки относительно касаний и невозможности оставаться наедине, смеялся над моими шутками, живо отзывался на все, о чем я говорила. Как я могла потерять такого человека? Мне казалось, Виталик был бы мне прекрасным мужем. Он тоже врач, поэтому понимал и график работы, и то, через что я ежедневно проходила. Мы были одного возраста, а это значит, что у нас имелось много общих интересов. И он тоже любил классическую музыку. Другую любить мне было запрещено, так что пришлось полюбить все эти этюды и ноктюрны. Но, когда оставалась одна в машине, я позволяла себе негромко слушать радио и даже иногда подпевать, когда никто не видит. А ночью, когда меня уже совсем одолевала меланхолия, я надевала наушники и танцевала в собственной комнате. И да, делала это совсем не под классическую музыку.
Припарковав машину неподалеку от входа в кафе, я вышла на улицу. Снова поправила хиджаб, проверила длинные рукава блузки и осмотрелась по сторонам. Виталик, заметив меня, поспешил от входа в кафе. Остановился в нескольких шагах и с улыбкой посмотрел на меня.
– Привет, – поздоровался он.
– Здравствуй.
Виталик сделал еще пару шагов, зависнув на границе моего личного пространства. Я видела, как сильно ему хотелось преодолеть этот барьер, но он знал, что я не позволю, а потому нетерпеливо переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы джинсов. Я позволила себе несколько секунд полюбоваться им, пока мои бесстыжие глаза были скрыты темными стеклами солнцезащитных очков.
– Как твои дела? – спросил он так, будто вчера мы не виделись в больнице. Хотя дел было столько, что мы действительно пересекались всего пару раз за день, и один раз выпили кофе вместе с нашими коллегами.
– Хорошо, спасибо. А твои? – спросила я.
– И мои неплохо. Хотел вот кофе с тобой выпить.
– Ты же знаешь…
– Да, знаю, – прервал он меня. – Но если я принесу сюда кофе в стаканчиках, ты выпьешь?
Я уже хотела кивнуть и улыбнуться, но вовремя вспомнила о цели своего приезда.
– Нет, – ответила тихо и расстроенно.
Улыбка сползла с лица парня, и мне отчаянно захотелось вернуть ее на место. Он такой красивый, когда улыбается. Яркие голубые глаза, выгоревшие кончики русых волос, буйная челка, недавно постриженная, чтобы не лезла в глаза, и полные губы. Виталик был высоким и красивым, обладая как будто военной выправкой, и всегда ходил прямо, с гордо поднятой головой. Очень красивый парень. Пока мы учились, девочки с нашего курса сходили по нему с ума, а на третьем курсе он
