почему ты шляешься по общежитию после отбоя? – кричит так, что в ушах начинает звенеть.
– Я…
– Когда тот баскетболист, с которым ты лобызаешься, обрюхатит тебя, сделай одолжение – не скули мне потом здесь про разбитые мечты и надежды! – выдаёт он ядовито.
Боже… Мне казалось, что я привыкла к его отвратительной манере общения, но увы… выражения, подобные этому, до сих пор режут слух и вызывают ярое возмущение.
– Это просто свидание, – пищит Лу приглушённо.
– ПРОСТО СВИДАНИЕ! – брезгливо выплёвывает он, один-в-один копируя её стиль речи. – Тьфу ты! Дуры безмозглые! Разложить вас в интересной позе – вот и всё, чего жаждут эти жертвы сперматоксикоза!
Щёки начинают гореть от смущения. Вот почему говорит он, а стыдно мне? Честное слово, этот человек порой переходит все границы допустимого!
– Сегодня у тебя тоже свидание.
– Никак нет, сэр!
– Это не вопрос, идиотка! До полуночи у тебя свидание со скакалкой!
Лу шумно выдыхает, прекрасно понимая, что её ждёт.
– Режим, дисциплина и непрерывная работа над собой! Это и есть те три кита, на которых строится успех в художественной гимнастике, – расхаживая перед нами туда-сюда, напоминает он. – Большинство из вас скоро можно будет списать со счетов. Отработанный материал…
– Кто бы сомневался, – шепчет Лу.
– Ваше нытьё в стенах этого зала недопустимо. Вот ты, например, – устремляет указательный палец в сторону Мэгги, – не далее чем вчера, захлёбывалась и давилась слезами, просила папашу забрать тебя..
– Я просто устала, – признаётся она.
– Устала? – кустистые брови тут же взлетают вверх. – УСТАЛА??? Отчего бы! Ты итак в запасных! Задницу рвать должна вместо того, чтобы распускать нюни!
Мэгги молчит. Рассматривает пол… Вчера она призналась, что хочет уйти. Не может больше, просто нет сил и терпения. Да и возраст уже почти пенсионный по меркам художественной гимнастики...
– Не забывайте, всегда есть тот, кто активно дышит вам в спину. Не готовы к нагрузкам – пошли вон! Незаменимых в этом спорте нет! Патерсон! – резко переключается на мою соседку.
– А? – Кейт испуганно вздрагивает и моментально встаёт по стойке смирно.
– У тебя скоро горб как у верблюда вырастет! – прищёлкивает он языком. – Позорище, а не гимнастка!
Кейт моментально приосанивается. Молчит о том, что уже на протяжении месяца у неё регулярно болит спина. И мне запретила рассказывать об этом кому-либо. Сказала, что обязательно пойдёт к врачу, но после соревнований. И, как ни странно, я понимаю её. Вылететь из обоймы в такой ответственный момент не хочется никому.
– Твой дед испустил дух. Иди перезвони домой, – бросает он как бы между прочим. .
Кейт на минуту теряется, а потом, очевидно переварив услышанное, быстрыми шагами, почти бегом, направляется к выходу.
– Мистер Бернс, нельзя же так… – качаю головой, глядя вслед девчонке.
То, как он преподнёс эту новость – просто дикость.
– Это кто тут у нас голос наконец подал? – прожигает меня тяжёлым, недовольным взглядом.
– Это ведь её дедушка. Он растил её как дочь, вы же знаете…
– Отставить лирику, Онил! Взяла ленту и пошла работать на ковёр. Только там можете демонстрировать мне характер.
Бездушный робот…
Приходится усмирить разгорающийся бунт внутри и покорно выполнить его команду. Здесь всё очень просто. Начнёшь спорить – выгонит, и возможно не только из зала.
Проходя мимо, всё же посылаю ему выразительный красноречивый взгляд.
– Иди давай. Все мы когда-нибудь отойдём в мир иной, а пока… пашем, чёртовы неженки! – произносит в ответ равнодушно.
*********
ВАШИНГТОН
– Грёбаный Вашингтон, – Вики без сил падает на кровать. – В гробу я его видала.
Только что закончилась наша групповая тренировка, и выражение «выжат, как лимон» лучше всего подходит для того, чтобы описать нынешнее состояние.
– Как проведём этот вечер? – она поворачивает голову в нашу сторону и ждёт ответа.
– Давайте куда-нибудь сходим? – предлагает неугомонная Лу.
– Лично я иду в душ и ложусь спать, – озвучиваю свои планы на ближайшее будущее и с беспокойством поглядываю на притихшую Кейт.
Домой она так и не поехала. Проститься с дедушкой, который заменил ей отца, не вышло… Точнее, Митчел предпочла поехать вместе с нами на Чемпионат, пропускать который категорически отказалась. Не имею права осуждать её за этот поступок, но отчего-то мысль о том, что она поступила неправильно не даёт мне покоя.
Хотя о чём я? Сама не лучше…
– Роуз, да брось, время совсем детское! – вскакивает со своей постели Вики. – Может, прогуляемся по вечернему Вашингтону?
– Ага, пешие прогулки в самый раз после четырёхчасовой тренировки! Прямо мечтаю в данный момент посмотреть на мемориал, посвящённый Мартину Лютеру Кингу, – язвит Мэгги, демонстрируя изуродованные мозолями ступни. – Нет уж, спасибо. Полностью поддерживаю идею Онил. Подушка – отличная компания на этот вечер.
– До чего же вы скучные! Пить не хотите, гулять не хотите. Давайте, что ли, хоть поиграем перед сном! – не унимается Лу, доставая коробку с карточками.
Мой телефон, лежащий на тумбочке, издаёт глухую вибрацию. Хватаю смартфон, ныряю в кеды и спешу покинуть номер, в котором нас разместили.
– Привет, – здороваюсь, на ходу принимая видеовызов.
– Молочный ломтик, как дела? – старший брат выжимает из себя улыбку. Фальшивую. Вижу сразу.
– Всё нормально. Мы уже на месте, – спускаюсь по ступенькам, выхожу на улицу и бреду в сторону парковой аллеи, расположенной на территории гостиничного комплекса.
– Бернс лютует, как обычно?
– Да ну его. Чем ближе день икс, тем больше ему рвёт крышу, – качаю головой, присаживаясь на свободную лавочку. – Погоди, Кид, ты дома, что ли? Не в Чикаго?
Прищуриваюсь и только сейчас замечаю окружающую брата обстановку. Совершенно точно это – наша гостиная. Ошибки просто быть не может. Папины картины не перепутать ни с чем.
– Ага. Приехал навестить маму, – совсем сникает Кид, и у меня болезненно сжимается сердце.
– Как… она? Только давай начистоту… Потому что слышать от неё традиционное «всё хорошо, Мелроуз» я уже не могу.
Задавать этот вопрос страшно, но и тешить себя иллюзиями – довольно глупо. Не в том мы положении.
– Держится, – уклончиво отвечает он и отводит взгляд.
В нашем разговоре повисает немая пауза. Она давит и пугает.
Рак молочной железы был диагностирован у матери год назад. Помню,
