понять, что не можешь трогать меня. Не притворяйся невеждой и постарайся запомнить этот факт. У меня всегда будет больше власти, чем у тебя в этом городе. И точка.
Это не ложь.
Но я ненавижу его за то, что он указал на это.
Кайл — золотой мальчик и мужская шлюха Блу Бич, и он здесь, по сути, член королевской семьи.
Он отходит от моего стола и делает шаг назад с напряжением в глазах. Он знает, что эта история убьет Лорен и Гейджа.
— Не вздумай напечатать ее, Хлоя. Если не хочешь, чтобы за это пришлось расплачиваться.
— История выходит через два дня, — возражаю я. — Мне нужна статья на первой полосе.
— Напечатай что-нибудь про гребаных щенков, мне все равно. — Он поворачивается, чтобы уйти, но останавливается, чтобы бросить мне холодную улыбку. — И хорошего дня. Он особенный, не так ли? — Он щелкает пальцами и показывает один на меня. — Разве ты не должна быть в свадебном платье? — Он снова щелкает пальцами и подносит кулак к губам, издавая забавный смешок. — Вот черт, ошибся.
— Иди на хрен, — прошипела я, хватаясь за ручки своего кресла.
— Говорят, мы уже это сделали. — Он подмигивает.
О, этот ублюдок.
— Я тебя ненавижу! — Я подбираю первое, что попадается под руку — степлер — и бросаю его в его сторону.
Ладно, не в него.
Я не могу напасть на офицера полиции.
Он ударяется о стену, оставляя след, и падает на пол.
— Ух ты, я должен тебя арестовать. — Он снимает наручники с пояса и держит их в воздухе. — Ты когда-нибудь носила такие?
Я отмахиваюсь от него.
— Это предложение? — Он раскачивает наручники вперед-назад, как маятник. — Мы можем использовать их с пользой.
Я указываю на дверь.
— Убирайся.
— Кстати, поработай над прицелом. — Он улыбается, стучит костяшками пальцев по моей двери и выходит из комнаты, не закрывая дверь.
Я трачу несколько минут, чтобы убедиться, что он ушел, прежде чем вскочить со своего места и броситься в приемную.
— Ты уволена, Мелани. Хватит смотреть порно и следить за тем, кто приходит ко мне в кабинет.
Мелани подняла глаза от своего стола, притворяясь невинной.
— Я не смотрела порно. Я ждала, чтобы послушать живое шоу, пока вы двое трахались там. Подумала, что это будет намного интереснее.
Я бросаю на нее раздраженный взгляд.
— Заткнись.
— Сексуальное напряжение прорвалось сквозь эти стены и практически довело меня до оргазма.
— У тебя не может быть сексуального напряжения с человеком, которого ты ненавидишь.
— Вот тут ты ошибаешься, леди-босс. Секс с ненавистью — лучший секс.
Я удаляюсь в свой кабинет и хватаю фляжку.
К черту.
* * *
Я — Хлоя Филдгейн, и я — ходячее, говорящее клише.
Я поймала своего парня на измене и по глупости простила его.
Он сделал предложение, и я по глупости согласилась.
Я снова поймала его на измене, перестала быть идиоткой и бросила его.
И что я заработала за свои пятилетние отношения? Выслушивание достойной прикола истории о том, как он сделал предложение на городской площади женщине, с которой изменил, и второй позор от осознания того, что сегодня, через четыре месяца после того, как мы разорвали помолвку, они связывают себя узами брака.
Сегодня свадьба, и никакое количество алкоголя не поможет мне забыть об этом.
Но это не мешает мне попытаться, а где лучше, чем в общественном месте? Вот почему я по глупости напиваюсь в пабе «Даун Хоум» — единственном баре в Блу Бич.
Сегодня, после ухода Кайла, я сделала глоток из своей фляжки, а потом положила ее обратно на случай, если на мой стол упадет что-нибудь связанное с работой. Когда пробило пять часов, я сразу же направилась в паб и сейчас сижу за барной стойкой в углу, где засиживаются разбитые сердца.
Я чувствую легкое возбуждение, когда провожу пальцем по именам, нацарапанным на дереве барной стойки. Весь день я заставляла себя вспоминать худшее в Кенте — измены, то, что он не очень хорош в постели, и его дерьмовое чувство юмора. Моему опьяненному разуму нужно было напомнить, что бросить его было лучшим, что случилось со мной.
Кто хочет прожить всю оставшуюся жизнь с дерьмовым сексом и неверным ублюдком-парнем?
Только не эта девушка.
— Так-так-так, если это не мой любимый репортер. Ты здесь, выслеживаешь, ждешь, пока кто-нибудь устроит сцену, чтобы завтра написать об этом статью?
Этот гребаный голос.
Я отпиваю остатки своего напитка, нуждаясь в жидкой храбрости, и бросаю взгляд вперед, чтобы увидеть Кайла, сидящего через несколько табуретов от меня. В отличие от меня, он переоделся из своей рабочей одежды во что-то более удобное. Красная фланелевая рубашка из буйволиной шерсти покрывает его плечи, а откинутая назад кепка скрывает его волосы.
— Если это не мой любимый засранец, — отвечаю я и провожу языком по губам, чтобы уловить остатки алкоголя. Чтобы иметь с ним дело, мне нужно быть как можно более пьяной.
— О, любимый? Мне это нравится. — Он подмигивает, встает и идет в мою сторону, хотя я не подаю виду, что хочу компанию. — Может быть, я пройду путь до твоей любимой шлюхи.
Я закатываю глаза.
— Беру свои слова обратно. Просто засранец, убери приставку.
Его запах и близость втягивают меня в кайф сильнее, чем что-либо за баром.
— Чего ты хочешь, Кайл?
Он ухмыляется — знак того, что он пришел, чтобы поиздеваться надо мной.
— Не ожидал, что ты покажешься на людях сегодня вечером.
— Отвали.
— Ты надралась, — констатирует он.
Я бросаю на него взгляд.
— А ты мудак. Умный, с твоими очень разумными открытиями, но все равно определенно мудак.
Он опирается локтем на барную стойку и наклоняется к ней, стоя лицом ко мне.
— Мудак и шлюха — твои любимые
