поймал меня за локоток:
— Куда, кукла? Подожди пока… Саня, че с ней делать?
Саня оглядел меня злобно и напряженно. Черт… А ведь реально убьют… Сделала жалобные кошачьи глазки. Не убивайте, дяденьки…
— Блять! — выругался Саня, — мелкая совсем!
Я поспешно закивала. Мелкая, да, совсем мелкая! И память — девичья! Никому ничего!
Тут с улицы заорали патрульные машины.
Грабители переглянулись. А затем Саня скомандовал:
— Тащи вниз. С нами пойдет. Прикроемся ей, если что.
— Сань… — засомневался черноволосый, — ты че? Ее же прибьют…
— Тащи, я сказал! — зарычал Саня, и его подельник подчинился.
Мы скатились вниз, под вой сигнализации и светомузыку полицейских машин.
Я прикидывала шансы уцелеть, и выходило плоховато. Учитывая, что планом отхода эти два дебила не озаботились, запросто пойдут напролом, прикрываясь мной. И тогда на пулю шальную нарваться — нефиг делать. А мне нельзя.
У меня обязательства есть перед родными.
И потому в моих интересах, чтоб ушли они тихо. Судя по всему, парни не убийцы, зря я про них нехорошее подумала. И, к тому же, Саня этот явно воспринимал меня, как помеху, а черноволосый считал малолеткой. Что не мешало щупать меня за зад, ух, извращенская рожа!
— Там есть выход через черный ход, — вздохнув, подсказала я, — покажу, если отпустите потом.
— Посмотрим! — зарычал страшно Саня и повелительно мотнул головой, приказывая.
Ну, куда деваться?
Пошла первая, сворачивая сразу вниз, через гараж — в сторону, противоположную главным воротам и выходящую на узкий проулок.
Получилось пройти быстро и сразу рвануть к небольшому парку, красиво припорошенному снегом.
Я бежала наравне с мужчинами, только лишь потому, что черноволосый не отпускал мой локоть и молча тащил за собой.
Бежать было неудобно, в сапожки набился снег, затем я увязла в сугробе и вынырнула уже без обуви.
Взвизгнула от острого обжигающего снега, и черноволосый, выматерившись, подхватил меня на руки.
Так мы и бежали с ним, следом за молча прущим вперед Саней, нагруженным сумкой и чехлом с ружьями.
Я бы уже не отказалась, если б меня скинули в какой-нибудь сугроб, как обузу.
Уж явно выбраться сумела бы!
Парк — это не лес дремучий, в конце концов…
От дома уже далеко отбежали… зачем я им?
Но меня спокойно тащили с собой, черноволосый грабитель, у которого сила оказалась просто бычья какая-то, неимоверная, нес на руках, похоже, даже веса не ощущая.
А я, поначалу опасливо цеплявшаяся за его свитер при каждом резком движении, вскоре успокоилась и даже прикрыла глаза, утомившись и укачавшись.
В его руках мне почему-то было спокойно и тепло, как в папиных объятиях в далеком детстве.
В итоге, момент, когда мы подбежали к невысокой и неприметной иномарке, я упустила.
Меня споро затолкали на заднее сиденье, следом залез Саня, а тот, что меня тащил все это время, сел за руль.
— Слушайте, выпустите меня, пожалуйста, — снова попыталась договориться я, — ну зачем я вам? Я же ничего не знаю, и вас толком не запомнила… Деды Морозы и Деды Морозы… Отпустите…
Выдавила слезу на всякий случай, но Саня — не похотливый извращенец, на него мои слезы и мольбы вообще никакого действия не возымели.
— Рот закрой, папина дочка, — резко приказал он, — не соблазняй…
— Я? Я не…
— Пришибу, блять.
После этой угрозы, сказанной спокойным холодным тоном, стало понятно, что мольбы впустую.
Я боязливо отодвинулась подальше, на всякий случай аккуратно проверила замки в машине, но не нашла, естественно, никаких рычагов, чтоб открыть. Да и глупо это… На полном ходу. А вот если бы остановили…
Я поджала под себя голые ступни, пытаясь согреться, и отвернулась к окну. Видно было плохо, похоже, тонировка стопроцентная… Как только штрафов не нахватали…
В машине было тепло, мои ноги оттаивали, и постепенно по телу расходилось блаженное тепло.
Я знала, что мне нельзя расслабляться, что нельзя даже на секунду терять бдительность… Все знала.
Глаза закрыла только на секунду, чтоб немного уменьшить напряжение.
И провалилась в мучительный, тяжелый, больше похожий на обморок, сон.
Организм, зараза, подвел в самый ужасный и неожиданный момент…
Во сне меня мотало, мотало, мотало, пока не примотало к чему-то твердому, теплому и надежному.
Счастливо выдохнув, я обхватила это надежное обеими руками, несмотря на непонятное протестующее ворчание, сжала покрепче. И провалилась в еще более глубокий сон.
Просыпалась я медленно.
И от очень приятных ощущений.
Меня гладили по щеке, касались легко-легко, а голова лежала на чем-то, мерно поднимающемся и опускающемся.
И еще это все приятно пахло. Так… Островато-горько и возбуждающе. Хотелось потереться носом и щекой, чтоб вобрать в себя побольше этого аромата.
— Ну, чего делать будем? — тихо раздался над моей головой смутно знакомый голос.
— Хер его знает… — и этот голос мне был знаком откуда-то…
— Надо с ней решать.
— Да? Ну так реши, — неожиданно злобно сказал тот, первый голос, — давай, бля. А то все я…
— Я… Не знаю…
— И я не знаю.
После этого наступило молчание. Тяжелое такое, давящее.
Я потихоньку просыпалась, уже припоминая события прошлого и пытаясь осознать свое положение в настоящем.
Интересное, в общем-то, положение…
Похоже, мы в машине. По крайней мере, я, чуть приоткрыв глаза, поняла, что полулежу на заднем сиденье, обнимая, словно большого мягкого мишку… того самого злобного грабителя Саню!
И он, что характерно, позволял это делать! Спокойно, смирно даже, я бы сказала, сидел, стараясь не шевелиться, чтоб не разбудить! И мягко гладил тыльной стороной ладони по щеке!
Это было настолько странным, настолько невероятным, что я даже решила, что сон мой продолжается! Ну не может такого быть, только не в этой вселенной!
Этот Саня скорее выкинул бы меня прочь из машины, чем позволил использовать себя вместо плюшевого мишки!
