его приоткрытой створки, плотных штор горчичного цвета. Будь они задернуты, когда бы я проснулась? Получилось бы у меня так же тихо и незаметно уйти?
Удивительно, как одна мелочь может все изменить.
Номер был наполнен свежестью и приятным запахом утра. Я вдохнула полной грудью и, прикрыв глаза, шагнула по направлению к выходу. Однако на полпути замерла, чувствуя, как что-то зовет меня назад.
Не совладав с желанием, я в последний раз обернулась.
Солнце по-прежнему ярко освещало комнату, и парень, к которому я когда-то испытывала сильные чувства, крепко спал на сбитой постели.
Отбросив все сожаления, я нажала на ручку двери и покинула номер.
Понедельник
Выйдя на улицу, я почувствовала себя в безопасности, а немного успокоившись, снова ощутила давящую головную боль. Воздух понемногу нагревался — день обещал быть жарким, как и предыдущие дни. Здесь июль всегда был поистине летним: жарким и солнечным, с прохладным ветром, красивыми шумными грозами, лазурью раскинувшегося неба и ощущением, что в сутках стало на пару часов больше. Сколько себя помню, я всегда любила это время года.
Дорожка, по которой я шла, тянулась вдоль длинной девятиэтажки и утопала в тени высоких кленов, высаженных по обе стороны. Меня мучила жажда. Я купила в ближайшем магазине пол-литровую бутылку воды и сразу выпила ее, но жажда быстро вернулась, поэтому я стала искать на своем пути еще один магазин.
Часы показывали начало девятого, и людей на улицах было не особо много. Я наслаждалась легкой прохладой ветра и звуками просыпающегося города. Воздух наполнился запахом свежескошенной травы и утренней влажности, и я вдыхала его как можно глубже в надежде, что мне хоть немного полегчает и что прогулка обязательно поможет выбросить из головы тревожные мысли. Именно поэтому домой я направилась неспешно и по длинной дороге.
Правда, мой родной город был совсем невелик, но в нем находилось много уютных парков и зеленых аллей, в одну из которых я сейчас и завернула. Иногда это было необходимо — чтобы обдумать что-то важное или просто понаблюдать за жизнью города. Разобрать мысли по полочкам. Понять саму себя.
Головная боль не проходила. Тем не менее с горем пополам, но я все же смогла восстановить всю цепочку вчерашних событий.
Саша действительно остановился в отеле. А прошлым вечером мы неожиданно столкнулись, разговорились, немножко выпили и переспали. Ну, с кем не бывает? Однако момент встречи я помнила отчетливо. И выражение его глаз — оно в самом деле было уже не тем, которое так прочно закрепилось в моей памяти. Его взгляд стал спокойнее и увереннее. Но цвет все такой же голубой. К моменту нашей встречи я уже успела немного выпить, так что путь до постели в его номере оказался не таким уж и долгим.
А ведь все начиналось так хорошо. Моя лучшая подруга Гита предложила мне выпить и расслабиться в новом клубе, что открылся в нашем городе только этой весной. На открытие мы, конечно, не попали, потому что и она, и я учились в других городах, но Гита решила исправить упущение, и уже в девять вечера мы с ней встретились у входа.
Клуб назывался «Часы», но мы так и не поняли почему, даже спустя несколько коктейлей и выдвинутых теорий. Он оказался небольшим, но удивительно уютным, несмотря на привычную для таких мест музыку, оглушительные басы и толпу людей. Основной зал состоял из трех ярусов: на самом верхнем, расположенном по периметру за стеклянным ограждением, стояли круглые столики; ниже, через пять ступеней, размещался танцпол, а в небольшом углублении в центре зала высилась барная стойка, горящая неоном. Неоновые светильники также горели на каждой из стен: красный, в форме куска пиццы и женских губ, или желтый, в форме короны, дьявольских рожек и круглых настенных часов. У выхода белым неоном размашисто протянулась надпись с названием клуба. Стены были отделаны под камень, но это не выглядело грубо. У столов стояли диваны с высокими спинками и удобные мягкие стулья.
Людей внутри действительно оказалось немало, но это не помешало нам отдохнуть. Мы прошли вглубь зала, нашли место у бара и заказали по коктейлю. На протяжении двух часов мы болтали о всякой ерунде, и, хотя из-за шума вокруг я едва слышала, о чем говорила моя подруга, меня переполняли самые теплые на свете чувства. В начале двенадцатого Гите позвонил кто-то из родных. На ее лице за секунду расцвело искреннее удивление, и она, воскликнув что-то про сюрприз и несносного старшего брата, извинилась, быстро чмокнула меня в щеку (благо на ней в тот вечер не было красной помады) и убежала, пообещав, что мы обязательно встретимся завтра. Я рассмеялась и покачала головой, глядя ей вслед, пока ее спина и подпрыгивающие при каждом шаге белые волосы не исчезли в толпе танцующих. Возвращаться домой так быстро в мои планы не входило, так что я осталась, однако в ту минуту еще даже не подозревала, что меня ждало впереди.
Очень быстро я оказалась на улице: подышать свежим воздухом и немного проветрить голову. Закрывшаяся за мной тяжелая дверь приглушила музыку и звуки веселящейся толпы.
Выход из клуба находился с торца здания, так что я просто стояла и смотрела на главную дорогу, часть которой виднелась впереди. По ней изредка проезжали машины, мерцая огнями фар, и время от времени я поднимала глаза, любуясь небом. Звезд не было видно: слишком светло для этого; но ночная прохлада здорово освежала голову, и вскоре я поняла, что готова простоять так хоть до самого утра.
Однако до утра не получилось.
Поодаль от входа, шагах в десяти от меня, стоял молодой человек. Он некоторое время говорил по телефону (до меня долетали обрывки фраз), и я невольно скользнула взглядом по его фигуре. Парень был крепок и ухожен, одет совсем просто: светло-коричневые джинсы и голубая рубашка, на ногах — белые кеды. Он сдержанно отвечал в трубку, но в его движениях была заметна твердость и сосредоточенность. Я сразу подумала, что он здесь совсем не для того, чтобы отдыхать. Закончив разговор, молодой человек направился обратно в клуб, но у самого крыльца вдруг заметил меня и, остановившись, стал пристально разглядывать. Это заставило напрячься. За одну секунду в голове пролетело так много мыслей, что я не разобрала ни одной. Судорожно попыталась вспомнить приемы самообороны, которым меня учил отец в детстве, но я растерялась настолько, что ничего не вышло, так что, отчаявшись окончательно,
