окрашивает обвинение. — И вообще, что ты за человек? Ныряй и достань его!
Я издаю смешок, отвлекаясь на скалу и качку деревянного причала под моими ногами.
Днем Адриатическое море — ослепительный аквамарин, такой кристально чистый и красивый, что невозможно не смотреть на него. Ночью огромное пространство воды черное, как смоль, и похоже на нефтяное пятно. Огни крошечной рыбацкой деревушки, где я решил пришвартовать яхту, отражаются от поверхности воды. Толпы местных жителей чокаются бокалами, смеются и шумно болтают над тарелками с кальмарами и брускеттами, не обращая внимания на высокомерного американца, стоящего в двадцати метрах от них. Они не были слишком впечатлены, когда Маргарита начала кричать на меня и выглядели безразличными, когда она так разозлилась, что швырнула телефон в океан. И выглядели почти раздраженными, когда Маргарита сообразила, что бросила в воду свой собственный телефон вместо моего.
После этого они решили, что наши проблемы их не касаются, открыли еще одну бутылку вина и повернулись к нам спиной.
Смотрю на девушку, сожалея о том, что сильно флиртовал с ней в Кальви. Она заставила меня потрудиться, чтобы привлечь ее внимание. Обычно в такой ситуации я бы развернулся и ушел, но в том кафе она казалась такой милой и кокетливой. О, как все изменилось за последние двенадцать часов.
— Я не собираюсь прыгать в гребаную гавань в темноте, чтобы выудить телефон, который ты туда бросила. В любом случае, он испорчен. Думаю, наш вечер окончен, Мэгги.
— Мэгги? Что за Мэгги? Это не мое имя. Мне нужен мой телефон, Пакс!
Вероятно, существует тысяча способов справиться с этой ситуацией. Если бы Дэшил был здесь, он смог бы найти, по крайней мере, пять различных способов быстро и эффективно рассеять этот беспорядок. К сожалению для Маргариты, я знаю только один способ справиться с этим, и в прошлом я узнал, что это не очень популярная стратегия.
Стискиваю зубы.
— Возвращайся на корабль, Мэгги. Будь хорошей девочкой, и я верну тебя к твоим друзьям в течение часа.
— Клянусь богом. — Черт, ее акцент становится еще сексуальнее, когда она злится. — Если ты не вернешь мне мой телефон, я позвоню в полицию, придурок.
Это лишь пустая угроза. Она не собирается звонить в полицию. Эта нелепая маленькая красная сумочка, свисающая с ее великолепно загорелого плеча, полна кокаина. Сегодня днем, когда мы были примерно в пяти километрах от побережья в открытой воде, и я только закончил ее трахать, Маргарита расстегнула маленькую золотую застежку на сумочке и втянула дорожку с моего живота, черт возьми. С тех пор она не переставала совать эту дрянь себе в нос. Хотя я не невинный маленький мальчик из хора, я сам прикладывался несколько раз, но Маргарита под таким кайфом, что, вероятно, все еще парит в стратосфере. Если она позвонит в полицию, им понадобится всего пять секунд, чтобы понять, что она что-то приняла, а жандармы не терпят туристов, злоупотребляющих наркотиками на их прекрасном острове. Даже французских. Ее задницу бросят в тюрьму так быстро, что у нее даже не будет времени вытащить свой драгоценный телефон, чтобы позвонить своему отцу…
Хорошо. Она не сможет вытащить свой телефон. В настоящее время он находится на глубине двух метров под водой, но вы поняли идею.
Причал раскачивается из стороны в сторону, и Маргарита хватается за швартовый столб, чтобы удержаться на ногах.
— Я серьезно, Пакстон. Неужели я выгляжу так, будто шучу?
Я автоматически оскаливаю зубы. Меня учили быть вежливым. Изнурительные часы и бесчисленные суммы денег были потрачены в попытке научить меня «правильным манерам». В светском обществе я знаю, как играть свою роль: улыбаться, как хороший мальчик; сохранять хладнокровие; быть уверенным, что держу язык за зубами. Но погладьте меня против шерсти, и я отреагирую как дикое животное, которым являюсь под этой дорогой одеждой и моим хорошим образованием.
Я обнажаю зубы. Рычу. И я, блядь, кусаю.
— Я тебе говорил, что мое имя не Пакстон, а Пакс. Четыре буквы. П. А. К. С. Нетрудно запомнить, любовь моя.
— Не называй меня так, — выплевывает Маргарита. — Я не твоя любовь. Я просто девушка, которую ты трахнул на лодке.
Она чертовски права.
— Достань мой телефон, придурок, или я закричу.
Я складываю руки на груди.
— И что ты собираешься кричать?
— Что ты делаешь мне больно. Что пытаешься напасть на меня. Что хочешь силой меня трахнуть, — выплевывает она слишком быстро.
«О-о-о, Маргарита. Твой мозг, должно быть, темное, несчастное, одинокое место».
Я одариваю ее мягкой, натянутой улыбкой.
— Я стою в двух метрах от тебя, засунув руки под мышки. Если ты начнешь орать такое дерьмо, то попадешь в беду.
Она прищуривается, вызывающе выпячивая подбородок. Ее зрачки настолько расширены, что я даже не вижу ее радужки.
— Ты мне угрожаешь? — шипит она. — Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, Пакст…
Блядь.
Она издевается надо мной, намеренно пытается меня спровоцировать, а я не терплю подобного дерьма. Она хочет по-плохому? Хорошо. Я дам ей то, что та хочет, и еще немного.
Девушка издает пронзительный, задыхающийся вопль, когда я бросаюсь на нее, хватаю за бедра и перекидываю через плечо, как мешок с картошкой. Она колотит кулаками по моей спине, визжа, требуя, чтобы я опустил ее на землю. Достаточно сказать, что я отклоняю ее просьбу, используя несколько собственных отборных слов.
— Для того, кто не очень хорошо говорит по-английски, ты отлично знаешь ругательства.
Я преодолеваю шесть метров до лодки в рекордно короткие сроки, идя на рассчитанный риск, перепрыгивая расстояние между причалом и палубой «Контессы». Маргарита раздраженно рычит, кусая меня за руку. Или, по крайней мере, пытается. Ее зубы касаются моего трицепса, предупреждая о ее намерениях, и я скидываю ее с плеча задницей вперед на палубу. Возмущенная, девушка снимает свои сандалии и швыряет их мне в голову. Однако она ужасный стрелок, поэтому они пролетают над моей головой и падают в воду, как и ее телефон пятнадцать минут назад. Я бы подумал, что она уже усвоила урок, но, похоже, прекрасная Маргарита слишком упряма для этого. Вместо этого та издает яростный вопль и пытается подняться на ноги. «Пытается» это ключевое слово. Девушка похожа на жука, застрявшего на спине, извивающегося и пытающегося выпрямиться, но ему совершенно не везет. Если бы она была только под наркотой, то, возможно, смогла бы справиться с этим, но была еще бутылка водки, которую она держала в руке, когда я встретил ее. Девушка пила эту штуку, как будто это была ледяная
