— А зачем это нужно молодой женщине, которая содержит себя сама? — рассуждала Лара вслух. — Чувства? Так на это есть друзья и родные. Защита, опора? Про это и говорить смешно. Детей можно родить для себя, только денег перед этим надо скопить. Знаешь, Айвар... или, прости, как тебя вообще зовут?
— Так и зовут, представь себе, — усмехнулся юноша. — Это Зерихуну приходится называть себя Заком, а у меня имя легко произносимое, так что в псевдонимах я не нуждаюсь.
— Ну вот, Айвар, у нас неполной давно уже считается семья без бабушки, а не без отца. Она не будет требовать тест ДНК и не сбежит, если ребенок родится больным. А регулярный секс, как видишь, добыть несложно, и у незамужней женщины в этом плане выбор гораздо лучше. Вот, на тебя хоть посмотреть...
— Со мной регулярный вряд ли получится, ты же сюда не переедешь, — заметил Айвар.
— Это уж точно! Так зачем все-таки мне нужно чудо под названием «муж»? Когда в очередной раз напоминают, что пора личную жизнь устраивать, я всегда хочу спросить: за что вы меня так ненавидите?
— Ну хорошо, а я-то тебе зачем? — спросил Айвар, лукаво улыбнувшись. — Ты же на меня не только деньги, но и время тратишь, а что взамен?
— Не знаю, но мне кажется, что с тобой становится как-то теплее, — призналась Лара. — Вот я сейчас думаю, что уеду домой и весь год буду этим подпитываться. Можно будет тебя сфотографировать на память?
— Да без проблем, — безмятежно сказал парень, которому ее слова показались очень трогательными.
Айвар не мог судить, насколько Лара правдива в своих рассуждениях, но докапываться было не в его правилах. Ему нравилось с ней общаться, и то, что это общение щедро оплачивалось с ее стороны, парня не коробило, к тому же эти деньги он в основном копил на будущее. Вот и теперь она снова к нему наведалась, из чего он заключил, что в ее жизни пока ничего не меняется. Этим вечером Лара неожиданно пришла в бар незадолго до отъезда, просто чтобы попрощаться, но заодно отдала Айвару пачку нерастраченных местных купюр. Поцеловав его, она задумчиво сказала:
— Хороший ты парень, Айвар. Не знаю даже почему, но хороший, это уж точно...
— Да мне об этом не раз говорили, с тех пор, как я оказался в этом городе, — грустно улыбнулся Айвар. — Правда, в основном не туристки. Соседи говорят, старики, ребята... Так и слышу уже давно: хороший парень, только пока еще не совсем понимаю, что это означает и что мне с этим делать.
— Уходить тебе надо отсюда, — вздохнула Лара. — Попробуй хоть сниматься, в рекламе какой-нибудь, или для журналов, с твоей-то внешностью везде возьмут. Я, конечно, буду скучать, но бросай ты это дело! Тогда все и поймешь.
— Спасибо, Лара, — тепло ответил Айвар и пожал ей руку. — Все ты правильно говоришь, я и так уже собираюсь бросить. Ты тоже очень хорошая девушка, и я надеюсь, что ты будешь счастлива. Не бойся, мужа я тебе желать не буду, живи как самой виднее.
2.Большой мир
После ухода Лары Айвара в это вечер не трогали, сам же он, в отличие от некоторых ребят, никогда не напрашивался первым на общение. Бар совсем не пустовал, но парень пользовался любой минутой, чтобы перекурить, полистать любимые журналы, которые носил с собой, и послушать обрывки разговоров на знакомых языках. За одним столиком его приятель что-то тихо говорил молодой белой женщине с серьезным лицом, которая молча водила пальцами по стаканчику с дешевой свечкой. За соседним несколько местных мужчин средних лет безмятежно дымили и обсуждали дела любимой футбольной команды. А в углу, за столиком побольше, компания ребят из России (это донеслось до Айвара из разговора по-русски, пока он был у стойки) неожиданно стала что-то выяснять на нервных, хотя и не грубых тонах.
Он присмотрелся к ним, почувствовав, что пахнет чем-то тревожным. У стола собралось шесть девушек и двое парней, и одна — высокая шатенка в ярко-оранжевом сарафане и дымчатых солнцезащитных очках — что-то резко говорила сидящей чуть поодаль девушке восточной внешности с каким-то унылым и уставшим выражением лица. Все остальные держали нейтралитет: юноши увлеченно разглядывали нечто на экране гаджета, а другие девчонки просто отмалчивались. Азиатка тем временем вяло что-то возражала, но в конце концов умолкла, опустила глаза и стала перебирать деревянные бусы на шее.
В этот момент двое местных парней разразились хохотом по поводу высказанной кем-то шутки из крайне невзыскательной плоскости. Шутка, разумеется, прозвучала на амхарском, но сопровождавшие ее жесты и сальный смех вполне ясно говорили за себя. Впрочем, современная молодежь из России обитала в многоликой этнической обстановке и давным-давно умела интуитивно считывать смысл сказанного на неведомом языке.
Рослая девушка, метнув на гогочущих эфиопов выразительный взгляд, сказала уже громче, будто продолжая какую-то мысль:
— Ну вот, о чем мы и говорим!..
Тут Айвар и сам не удержался от смеха — не потому, что хотел поддержать шутку, а из-за всплывших в памяти слов из романа «Мастер и Маргарита», знакомого еще со школьных годов: «Зрительская масса как будто ничего не заявляла?» Возможно, другие его реакцию истолковали по-своему. Но именно в этот момент его взгляд встретился с глазами восточной девушки, которая перестала разглядывать поверхность стола и теребить бусины.
Айвар не смутился, так как привык к женскому вниманию, но взгляд этой девушки был особенным из-за странной апатии, застывшей в совсем юных черных глазах. Ее лицо с маленьким, чуть вздернутым носом, высоким лбом, впалыми щеками и крупным ртом напоминало акварельный набросок портрета из строгих и поэтичных штрихов. Грустного портрета, как сразу отметил Айвар. Он видел, что девушке уже очень хочется заплакать от раздражения, обиды или усталости, но она из оставшихся сил не позволяет себе этого.
«Уж лучше заплачь» — попытался он донести до нее мысленно. Однако в следующий момент она вновь опустила глаза, и собеседница наконец от нее отмахнулась.
Тут Айвара окликнули, и после того, как он убрал очередную партию грязных подносов и добил свой вечерний сигаретный лимит, выяснилось, что русские туристы стали расходиться. Правда, прекращать веселье они явно не собирались и скорее всего решили выпить в более камерной обстановке. Однако восточная девушка еще сидела в углу за тем же столиком, только теперь закрыла глаза и уткнулась лицом в локти.
«Уснула, что ли, на нервной почве? — подумал эфиоп. — Почему никто из них ее не будит? Не собираются же они ее тут оставить».
Однако те, к его изумлению, вскоре двинулись к выходу. Поняв, что никто не собирается возвращаться за девушкой, и взглянув на часы — его смена в баре уже подходила к концу, — Айвар решил, что странную гостью необходимо растормошить, и сам направился к ее столику.
Она действительно пребывала в каком-то полузабытье. Айвар решительно сжал и потряс ее за плечо.
— Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он не очень громко. Девушка не отреагировала, и ему пришлось тряхнуть ее чуть посильнее.
Тут она наконец открыла глаза и при виде незнакомого темнокожего парня ожидаемо отпрянула. Еле слышно девушка спросила:
— Простите, что вы сказали?
— Прощать мне тебя пока не за что, а сказал я — что с тобой? Ты так устала, или нездорова, что здесь вырубилась? — четко сказал Айвар, продолжая держать незнакомку за плечо.
— Как?! — ахнула девушка и сонливость вмиг с нее слетела. Ошалело глядя на молодого человека, за спиной которого был заметно обезлюдевший зал, она тихо спросила:
— А остальные где?
— Остальные смылись, — резко пояснил Айвар. — Хотя вообще это по-русски называется немного другим глаголом. Поэтому я и спрашиваю, все ли с тобой в порядке. И куда ты теперь пойдешь, кстати?
Она машинально назвала адрес кемпинга и добавила:
— Мы из Питера, у нас тут что-то вроде небольшой стажировки в рамках перекрестного года стран Африки и России. Институт нам предоставил возможность ехать по гранту, как отличникам.
