А утром Ник вел себя просто замечательно. Правда, секса снова не было, но мы же вчера поздно легли! Я знаю, что говорю глупости и мне не хватает уверенности в себе, и вообще, у меня уже начинается паранойя. Но после разговора с Олли я немного успокоилась. К тому моменту, когда позвонила Джулс, чтобы поделиться впечатлениями, мне было уже так хорошо, что я об этом происшествии даже не упомянула.
Она практически повторила все то, что вчера сказала мне о Нике, то есть только благоприятное: то, что он хорошо ко мне относится и мы отличная пара. Я усвоила все это и почувствовала себя прекрасно. Меня даже не беспокоило, что Ник утром не позвонил: с какой стати он должен звонить? Он занят своими делами, а я занимаюсь своими.
В обеденный перерыв звонит Джо и спрашивает, что я делаю.
— Ничего, — отвечаю я, с отвращением глядя на рогалик с копченым лососем, который лежит у меня на столе и который мне совершенно не хочется есть.
— Давай пройдемся по магазинам, — говорит она.
— Куда? — спрашиваю я, и деньги тут же начинают жечь карманы; такого у меня давно уже не было.
— Поймаем такси до Сент Джонс Вуд и пройдемся по улице.
— Сент Джонс Вуд? Какие там магазины?
— «Джозеф». Так, на закуску.
— Иду.
Работая секретарем на телефоне с мизерной зарплатой, Джо, конечно, не могла бы позволить себе все те шикарные шмотки, которые она носит каждый день, но, к счастью, у нее очень богатые родители, которые без колебаний дают ей деньги на пополнение гардероба. Мы все могли бы ее за это ненавидеть, если бы она не была такой милой. Более того, она платит за такси.
— Я заплачу на обратном пути, — говорю я, чувствуя себя слегка виноватой, когда она кладет свой кошелечек от «Луи Виттон» в сумочку «Гуччи».
— Как хочешь, — отвечает она, быстро шагая по улице, на которой я раньше никогда не была, — что-то вроде маленькой Бонд-стрит на севере Лондона.
— Как ты узнала об этом месте? — спрашиваю я.
Мне хочется зайти чуть ли не в каждый магазин, мимо которого мы проходим.
— Мои родители живут недалеко, — говорит она, — я тут всю жизнь провела. Гораздо проще, чем ездить в центр города.
Стоит нам войти в первый же бутик, как продавщица говорит:
— Привет, Джо! Как дела?
И я тут же понимаю, что Джо, вероятно, их постоянная клиентка.
В следующем магазине я наблюдаю, как Джо с видом эксперта снимает вещи с вешалок и, уверенно улыбаясь, кидает их продавщице. Я пристраиваюсь на стульчике около примерочной и даю ей советы, хотя, по правде говоря, на ней любая вещь сидит великолепно, ведь она такая высокая и худенькая.
Потом мы идем в «Джозеф», где происходит неприятный случай: продавщица осматривает меня с ног до головы и, видимо, решает, что я не заслуживаю даже приветствия, поэтому задирает нос и продолжает давать указания другим продавщицам. Я готова провалиться сквозь землю.
— Ты даже не посмотришь? — спрашивает Джо.
Я пожимаю плечами и неохотно рассматриваю наряды, но мне все равно. Я понимаю, что мне больше некуда так наряжаться, — какой смысл покупать эту «сказочную» шифоновую блузку или «фантастические» виниловые штаны? Ведь, пока я с Ником, они мне точно не пригодятся.
— Ты сама на себя не похожа, — говорит Джо, доставая из кошелька золотую кредитную карту и расплачиваясь за целую ropy одежды в оберточной бумаге. — Что происходит?
Я снова пожимаю плечами и думаю: может, объяснить ей? Но потом решаю ничего не говорить, потому что точно знаю, что ответит Джо. Она насмешливо фыркнет и скажет, что наряжаться надо не ради мужчин, а ради себя, и вообще, какого черта я делаю с человеком, которому не нравится то же самое, что и мне? Она не поймет.
— У меня просто сейчас туговато с деньгами. — Я знаю, что, услышав это, Джо ничего не сможет возразить и почувствует себя слегка виноватой, оттого что родители дают ей так много денег. Она кивает и меняет тему.
Когда мы возвращаемся в офис, меня ждет записка. Звонил Ник. Мое сердце, даже спустя три месяца, все еще подпрыгивает от радости, и я тут же перезваниваю ему, хотя этого нельзя делать, но мне плохо удается разыгрывать из себя недотрогу. Мне нравится, как звучит его голос, когда он берет трубку, и вся моя неуверенность тут же пропадает, потому что он позвонил! И не просто позвонил, а на следующий же день. Думаю, вы согласитесь, что это что-то да значит.
— Привет, моя дорогая, — говорит он.
— Привет, мой дорогой, — эхом отзываюсь я.
— Мне скучно, — говорит он.
— Почему ты не пишешь?
— Не хочется.
— Чего же тебе хочется?
— Тебя. На серебряной тарелочке. Желательно без ничего. Нет, подожди, на тебе должны быть такие красные кружевные трусики с дырочкой на самом интересном месте.
— Боже, такое только мужчине может прийти в голову! — смеюсь я. — Красные кружевные трусики с дырочкой. Какая дешевка.
— Ты же говорила, что я девчонка.
— Ты любишь обсуждать наряды, как девчонка, но понятия о сексуальном белье у нас явно разные.
— Извини за вчерашнее. Я очень устал и поэтому не набросился на тебя, как обычно.
— Все в порядке, — говорю я и обнимаю сама себя от счастья. — Я знаю, большинство женщин считают, что мужчины готовы заняться сексом в любое время, в любом месте, несмотря ни на что, но я не такая. Я знаю, какое давление вы, мужчины, испытываете, и ничего страшного, если у тебя не было настроения. У меня тоже не было настроения, — заключаю я. Вот врушка.
— Ничего себе! А ты уверена, что ты не мужчина?
Я смеюсь.
— Просто боялся, что ты неправильно поймешь, — добавляет он.
— Не говори глупости. — Я заливаюсь смехом. — Очень мило просто пообниматься.
— Ты такая хорошая, — говорит он, кажется серьезно. — Почему ты такая хорошая?
— Что ты имеешь в виду? Я всегда такая.
— Знаешь, я никогда не встречал такой, как ты. Ты так все понимаешь и ты такая милая!
— Хватит повторять, что я милая.
Я улыбаюсь. Я улыбаюсь очень широко и в любую секунду уже готова сказать ему, что люблю его. Ха, попались! Это была шутка.
— Хорошо. Так ты занята сегодня?
— Нет, сегодня работы немного.
Я вру. На моем столе лежит длиннющий список номеров, по которым мне надо позвонить.
— Что ты делаешь вечером?
— Пока ничего. — Снова вру. Я обещала пойти в кино с Джо, но это же всего лишь Джо и всего лишь какой-то фильм. Она поймет. — А ты?
— Я встречаюсь с Рогом в баре. Может, пойдешь с нами?
Черт. Это дилемма. Больше всего на свете я хочу увидеть Ника, но, честно говоря, не думаю, что вынесу еще один вечер в компании одного из его ужасных друзей.
