А потом Лана Уайнбергер решила, что она моя новая лучшая подруга.
Послушайте, я не хочу сказать, что мне не нужны новые друзья, потому что? видит Бог, они мне нужны.
Но только я не уверена, что я готова обрести ТАК МНОГО НОВЫХ ДРУЗЕЙ, как у меня, похоже, вдруг появилось.
Особенно если учесть, что мне по-прежнему больше всего хочется забраться в кровать и не вылезать оттуда,
Лучше никогда.
Но нет. Похоже, я прошу слишком, слишком много.
Потому что сегодня во время ланча, когда я села за стол с Тиной и Джеем Пи, я с удивлением обнаружила, что Лана и Триша тоже ставят свои подносы рядом с моим.
– О боже, – сказала Лана, увидев, что я взяла на ланч, – Ты что, ешь кукурузный хот-дог? Ты хоть представляешь, сколько в нем углеводов? Не удивительно, что ты прибавила целый размер. Ой, это те новые сережки, которые ты купила в субботу? Они смотрятся классно.
Ну вот, Лана выделила меня как свою подругу.
Ладно, неважно. Я хочу сказать, не ТАК уж это плохо. Конечно, в прошлом у нас с ней были некоторые разногласия. Но она знает несколько очень полезных хитростей, например, как перестать обкусывать ногти (на ночь наносить на ногти специальный лак от Салли Хансен, а кутикулу смазывать оливковым маслом).
Тина уставилась на Лану с открытым ртом. Это было так заметно, что Триша сказала: «Дорогуша, сделай фотку, на дольше хватит». Потом она заметила, что ей нравится, как Тина подводит глаза, и спросила, это часть ее религии, или как.
От этого Тина чуть не подавилась салатом с тунцом.
– У кого-нибудь из вас ведет математику Шуйлер? – спросила Лана. – Потому что я без понятия, что происходит на этом уроке.
На это Борис со страдальческим видом ответил:
– Э-э… у нас ведет.
Остаток обеденного перерыва он потратил на то, чтобы помочь Лане с домашней работой, а Тина остаток обеденного перерыва показывала Трише, как она подводит глаза. А Джей Пи остаток обеденного перерыва хмыкал над своей тарелкой с чили (без кукурузы).
А мне хотелось только одного: читать перевод дневника Амелии. Но я не могла, потому что волновалась о том, как это может выглядеть со стороны. Ну, вы понимаете, мое поведение могло показаться антиобщественным.
А у меня на тот момент и без того хватало проблем, чтобы добавлять к ним еще и ярлык «антиобщественной личности».
Но я заметила, что Лилли очень враждебно покосилась на меня, когда относила поднос на прилавок.
Но, может быть, это потому, что я разрешила Лане вставить мне в волосы мини-баретки, а Лилли терпеть не может, когда кто-то причесывается в кафетерии.
20 сентября, понедельник, химия
Джей Пи полюбопытствовал, как вышло, что, всего лишь пройдясь один раз с Ланой по магазинам, я стала частью ее тусовки.
Я ему сказала, что мы с Ланой не просто ходили по магазинам, мы покупали бюстгальтеры.
На что Джей Пи ответил:
– Ну-ка, расскажи поподробнее. Рассказывай ВСЕ.
Но мне было не до того: я читала про принцессу Амелию. Дядя Франческо ворвался в дворцовую библиотеку и приказал сжечь все книги. Уверена, он сделал это чисто из вредности, потому что знал, что Амелии очень нравилось их читать, а не потому, что всерьез верил, что они способствуют распространению болезни»
Но и это еще не все. Он бросил в огонь проект ее распоряжения, которое она так тщательно составила и подписала, и даже засвидетельствовала, а это было непросто, потому что тогда было трудно найти во дворце двух живых людей, чтобы они стали свидетелями. И это при том, что Амелия ему объясняла, что пишет это распоряжение ради блага всего народа Дженовии! Она не верила, что Франческо заботится о народе. Особенно если учесть, что люди мерли как мухи, а он по-прежнему разрешал иностранным кораблям заходить в порт, хотя, казалось, они только привозят в страну еще больше заразы, не говоря уже о том, что увезут ее в города, в которые вернутся из Дженовии.
Амелия обвинила дядю в том, что его волнует только доставка оливкового масла. Дядю Франческо всегда интересовало только оливковое масло. Ну и корона, естественно.
Но нет! Он думал, что сжигание книг (и распоряжений) – это решение всех их проблем.
Мне очень хотелось читать дальше, потому что у Амелии наконец что-то стало складываться хорошо (или плохо, как вполне могло обернуться).
Но на меня заорал Кении, он кричал, что если я не буду помогать ему в проведении эксперимента, то могу получать по химии ноль, которого я заслуживаю.
Так что я мешаю колбу. Вот почему у меня такой плохой почерк.
20 сентября, понедельник мансарда
Хотя я по-прежнему пребываю в пучине отчаяния и все такое, сегодня после школы я немножко возбуждена, потому что:
1. Уроков принцессы не будет.
2. Хотя у меня нет телевизора, у меня есть совершенно захватывающее чтение.
Я собиралась снять школьную форму, надеть спортивный костюм, залечь в кровать и читать про мою предшественницу.
Но мое (признаюсь, слабое) возбуждение оказалось недолгим, потому что я вошла в мансарду и увидела за обеденным столом мистера Дж. со всеми домашними заданиями, которые я не сделала на прошлой неделе.
– Садись, – сказал он, отодвигая для меня стул.
Ну, я села.
И теперь он делает со мной домашние задания. По одному уроку.
Это ужасно несправедливо.
20 сентября, понедельник, 23.00, мансарда
Господи, как же я устала! А ведь мы еще не сделали даже половину всего, что нужно наверстывать,
Какой смысл наваливать на нас столько домашней работы? Они что, не понимают, что это вредно для нашей хрупкой психики? Неужели властям это и нужно? Поколение израненных, изломанных душ?
Не удивительно, что так много подростков обращается к наркотикам, Я бы тоже, наверное, к ним потянулась, если бы не была такой усталой. И я могла бы их найти.
Ну вот, оказалось, что дяде Франческо не понравилось, что Амелия сказала, что ему нет дела до народа Дженовии. Он ей сказал, что если ее правда так волнует судьба народа Дженовии, то она откажется от престола и предоставит править ему. Потому что она всего лишь девчонка, которая понятия не имеет, что делает.
!!!!!!!!
Но, наверное, Амелия сознавала, что делает, гораздо лучше, чем давала понять. Потому что она написала еще один указ – на этот раз, предписывающий закрыть все порты и дороги Дженовии. Никому не позволялось въезжать в страну или покидать ее. Она считала, что такой шаг больше поможет сократить распространение эпидемии чумы, чем сжигание книг.
Ха! Вот так-то, Франческо, неудачник!
