– А ты очень необычная, Скайлер Грейс, – промурлыкал он, улыбаясь. Смешинки продолжали танцевать в его лазурных глазах. И меня это отчасти бесило. Постоянно улыбаться и почти без причины – это ненормально.
– И чем же я такая необычная? – надменно-милым голоском поинтересовалась я, закатив глаза.
Не дай Бог сейчас с его рта вылетит очередное похотливое словечко, клянусь, ударю его!
Он опустил взгляд на мою грудь, затем талию и бедра. Уголки этих идиотских губ поднялись выше, составляя плутовскую улыбку.
– Мнооооого чем, – словно довольно выдал Габриель, продолжая пялиться на мое неглубокое декольте.
Сейчас мне захотелось огреть парня не за эти словечки, а за его потихоньку раздевающий меня взгляд. И огреть чем-нибудь таким, после чего обычно просыпаются в больнице с тяжелой травмой головы.
Я решила оставить без комментариев его тупое заявление и задать волнующий меня уже несколько секунд вопрос.
– Серьезно, что ты ту забыл?
– Но уж точно я не собираюсь насиловать тебя, а потом убивать, – словно прочитав мои мысли, выпалил он, а когда увидел мое испуганное лицо, понимающе заулыбался. – А-а-а-а. Все ясно с тобой, Монашка. Думаешь, я действительно маньяк, способный лишить тебя девственности, а потом – выбросить твой труп, над которым достаточно надругаюсь в какую-нибудь яму?
Я опешила. Он что, умеет читать мысли? И стоп, как…
– Как ты узнал, что я девственница?
Габриель довольно заулыбался, делая шаг ко мне. Я же в это время сделала аналогичный шаг назад, предполагая, что все сказанное он может исполнить прямо сейчас. Тут. И я умру самой ужасной смертью, так и не успев попрощаться с папой. О, боже…
– По тебе видно.
Я ухмыльнулась, все еще испытывая легкий страх и одновременно облегчение, когда Габриель счел больше не сокращать дистанцию между нами.
– У меня на лбу написано?
– У тебя слишком… чистая душа.
Я поперхнулась слюной. С чего он взял?
– Окееей. Допустим, это так. Что тебе еще известно обо мне? – вопросила я, кидая на него испепеляющий взгляд и складывая руки на груди. Теперь у почти меня нет сомнений, что он – мой чокнутый преследователь. Если что-то пойдет не так, и он распустит свои руки, придется вспомнить уроки физкультуры в школе.
Габриель таинственно улыбнулся (или похотливо?).
– Много чего.
– Да кто ты такой? – прошипела ядовито я, смотря в его голубые, ухмыляющиеся глаза.
Габриель уставился на меня, его губы растянулись в странной улыбке, которую я терпеть не могла.
– Ты становишься сексуальной, когда злишься, – промурлыкал он, доводя меня до точки кипения. На его тупое замечание я никак не отреагировала, так как в основном считала, что он издевался. Опять. Я уже сбилась со счету, сколько колкостей и подколов этот придурок сказал за весь период нашего с ним… «знакомства».
– Да ну? И в каком месте я становлюсь сексуальной? – закатила глаза, сжимая руки в кулаки и мысленно успокаивая себя, чтобы не наброситься на него и не исцарапать его прекрасное личико своими ногтями.
Габриель окатил меня таким взглядом, что почувствовала себя совершенно голой. Мне не нравилось, когда он смотрел на меня так, словно на сочный бифштекс, при этом будто чувствуя невыносимый голод.
– Мне тебя просветить? – вскинул бровь, заставляя меня залиться краской. Мои чертовы щеки теперь были краснее, наверное, самого помидора.
Я смутилась еще больше, когда парень заметил мой румянец и ухмыльнулся. Я готова была сквозь землю провалиться сейчас.
– Не отходи от вопроса, – попросила, чтобы он перестал делать то, что отныне делает каждый день: надоедает мне, издевается, и вводит меня в краску.
Габриель положил большой палец на пухлую нижнюю губу и провел по ней, не отрывая от меня пристального взгляда. Этот жест показался ужасно сексуальным, что я почувствовала, как температура тела мгновенно поднялась. Мои глаза не желали никуда смотреть и были направлены лишь на него, отчего мозг громко бранился, веля перестать пялиться.
– Знаешь, мне как-то больше нравится говорить о тебе и твоем теле, чем о себе.
Габриель развернулся и собрался уходить, но тут, вспомнив что-то, повернулся, кивая на мои ноги и нахально улыбаясь. – Кстати, когда злишься, старайся не так сильно выставлять бедра. Особенно, – вздохнул, – когда ты в юбке. Пойми, я парень все-таки, и могу не сдержать своего внутреннего зверя, Скайлер Грейс.
Удивляло совсем немного, что он перестал меня звать по тупому прозвищу и, к удивлению, еще помнил мое имя. Я покраснела сильнее, опуская юбку чуть ниже и прекрасно понимая, что веду себя сейчас как идиотка.
Радоваться уходу Габриеля было очень рано. Услышав какой-то странный шум в том переулке, мимо которого я подметила больше никогда не проходить, он кинул на меня слегка… обеспокоенный взгляд, затем передумал отправляться по своим делам и схватил меня за локоть. Сердце провалилось в пятки. Я не так сильно боялась того неизвестного приближающегося к нам звука, как намерений этого маньяка с ужасным характером, но чертовски-красивым лицом.
– О, детка, сегодня ты пойдешь со мной, – проговорил Габриель, с полным пессимизмом поглядывая в сторону переулка.
Он начал тащить меня куда-то. Я взвизгнула и стала сопротивляться, хлопая его по руке и пытаясь остановиться, притормаживая пятками. Ноги с шарканьем скользили по дороге, я никак не могла отделаться от Габриеля или позвать на помощь. Паника захлестнула с ног до головы, не давая крику сорваться с засохших губ. Парень прижал меня к себе, а когда мне удалось остановиться, ухватившись за трубу и выплевывая тихие невнятные угрозы, закатил глаза и опустил руки на мою талию. Отныне он волочил меня за собой в неизвестном направлении, уходя подальше от источника громкого шума – создавалось ощущение, будто за нами, хлюпая по воде, бежало какое-то огромное животное. Я всевозможными способами рвалась от Габриеля, но было тщетно. Я только этим спровоцировала его на то, чтобы он закинул меня на свое плечо и с видом победителя направился дальше, оглядываясь.
– Отпусти меня! Дьявол! Куда ты меня несешь?! – почувствовав способности нормально говорить, выкрикнула я. – Помогите! – я замолотила по его спине, ощущая тошноту и головокружение. Вот-вот и меня, возможно, скоро вырвет. Прямо на него. Ну и славненько будет. Может быть, хотя бы остановится.
– Не кричи! – Габриель закрыл ладонью мне рот, когда вновь хотела закричать. Как назло на улице никого не было. – Тихо! – он замер.
Я с облегчением вздохнула, а потом укусила его за ладонь, поняв, что более удачного момента для побега мне может и не представиться, и еле как вырвалась. Упав на асфальт, больно ударилась коленками – похоже, будут синяки – и, отползая подальше от психа с душераздирающими криками, хотела встать, но тут услышала вой, от которого кровь мгновенно заледенела в жилах. Я подумала, что сейчас совсем не время бросаться на утес и осталась сидеть на месте, захлопнув рот, с опаской глядя на выходящую из переулка горбатую тень, издающую хлюпающие звуки. Господи, что это? Мое дыхание оборвалось. Я стала отпаивать назад и тут наткнулась на ногу Габриеля. Он с безучастным видом глазел на незнакомца, покидающего пределы темноты, а потом додумался помочь мне встать. Ну, как помочь… он поднял меня за шкирку легким движением руки и тяжело вздохнул, стягивая с себя куртку. Он что, собрался показывать стриптиз? Если да, то момент неподходящий…
