Мы стоим на крыльце возле дверей, и мне ужасно хочется столкнуть бывшего с лестницы. Как вообще он посмел заявиться ко мне после того, как сделал выбор в пользу жены. Я успокоилась, перебесилась и приняла жестокую реальность. Всё, поезд ушёл. Точки расставлены. Чего брыкаться? Мне надоели его метания – они вызывают теперь только раздражение. Я разве похожа на женщину, у которой двери открыты нараспашку для таких, как он? Закрыто, и ключ потеряла. Всё.
– Лиза не беременна, мы с ней расстались, – грубо чеканит Артём. – Я сегодня подал на развод.
Сказанное ударяет по вискам. Так неожиданно, что даже не верится. Страсти – не хуже бразильских. Я теряюсь на мгновенье. Но это быстро проходит.
– О, мои поздравления, Бродский! – хлопаю в ладоши и наигранно умиляюсь. – Или подожди… Может, тебя пожалеть? Чего хочешь?
– Чтоб ты перестала кривляться, Аня, – заявляет Артём и недовольно щурит глаза, напрягаясь от нетёплого приема обратно. – Лиза обманула меня… Я был слеп и натворил глупостей.
Боль и сожаление отражаются на его лице. Я, конечно, не изверг и прекрасно понимаю, что Лиза способна на всё. Но жалости во мне сейчас нет. Очерствела, что ли? А кто пожалеет меня? Окажет поддержку, когда она будет необходима?
– Мне жаль, что так вышло. Но помочь ничем не могу, – развожу руки в стороны. – Это твои ошибки – сам их и расхлебывай.
– Никогда не простишь меня, да?
– Дело не в прощении, Артём, – закипаю я. – Бог простит, а я отпустила. Иди и живи как хочешь. Только не трогай меня, умоляю… Всё было сделано правильно, и ошибки наши тоже были нужны. Мы – не друг для друга, пойми уже. Как только сходимся, то нам обоим больно, всё через пень колоду, с плачевными последствиями… Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли?
– Я не могу без тебя, Аня… Ты гонишь сейчас, а сердце внутри болит, – Артём сжимает пальцами куртку на груди. – Я люблю тебя. Что мне с этим делать?
Нет, он не слышит меня. Думает только о себе и о своих чувствах. Готов броситься с шальной головой куда угодно, лишь бы услышать слова взаимности. Что ж, придётся остудить бывшего.
– Я не знаю. И подсказать не в состоянии, ведь я не люблю тебя больше. Мне всё равно, что ты чувствуешь, Артём.
Пауза. Несколько секунд, которые могут решить всё. Хочу, чтобы он поверил.
– Не верю, – рявкает Бродский и приближается ко мне, чтобы заглянуть в глаза. В них – максимальный холод. – Ты говорила, что любишь, и тогда это была правда!
– Эта были лишь слова. «Бла-бла-бла» и только, – изображаю ладонью галку, у которой рот не закрывается. – Я решила взять пример с тебя и быстро «переобуться». Повторяю, я не люблю тебя и хочу, чтобы ты отстал и позволил мне спокойно жить дальше.
– Спокойно – это с Колей? – усмехается Артём и хочет побольнее уколоть. Мне можно, а я ему нельзя? – Которому изменила… Его ты любишь?
– Я люблю себя, ясно? И свою дочь. А тебя я видеть не хочу.
– Значит, ушла от мужа? – бывший гнёт свою линию, игнорируя главное. – Похвально.
– Иди к чёрту…
– Может, нашла уже кого-то? Такая резвая, ух…
Артём специально выводит – вижу это по мерзкой физиономии, но поделать ничего с собой не могу. Закипаю с пол-оборота.
– Не твоё дело. Может, и нашла.
– О-о-о… – закатывает глаза, а мне хочется влепить ему затрещину. – Действительно, быстро ты переобуваешься… И как он? Хорош?
– Получше тебя однозначно, – фыркаю и язвительно задираю бровь.
– Да ладно?
– Раз в сто, точно.
– Ну, понятно… Сразу ноги раздвинула, значит?
Я заряжаю ему хлесткую пощёчину. Взбесил. И сам напросился. Ладошка горит, и я охлаждаю её, хватаясь за металлический поручень.
– В мою постель не лезь…
Артём касается раскрасневшейся щеки, проводит по ней и усмехается:
– А правда глаза колет, Аня, не так ли? – спрашивает Бродский, а его взгляд просто сияет стервозностью.
– Пошёл ты…Катись отсюда!
Артём добился желаемого: задел за живое… А я поддалась на провокацию и в момент агрессии не заметила, что по лестнице к нам поднимается Сергей Владимирович.
– Анна, всё в порядке? – уточняет директор и аккуратно сжимает моё плечо, настороженно смотря на Бродского. – Какие-то проблемы?
Я вбираю в лёгкие воздух, чтобы успокоиться и не вмешивать Прохорова в свою личную жизнь. Но Бродский решает иначе:
– Сами разберёмся, – по-хозяйски выступает Артём и прицельно осматривает Прохорова как соперника. Фиксирует взгляд на руке, покоящейся на моём плече. – А вы, собственно, кто?
– Я?
Прохоров делает шаг к Артёму, и я понимаю, что директор на голову выше бывшего. Мне даже не хочется им мешать. Просто грех…
– Вы! – ничуть не смутившись, повторяет Артем.
– Я директор этого заведения. А вы что здесь забыли?
– Мне нужно поговорить с Аней… С Анной Павловной. Это запрещено у вас тут?
– Выводить из себя моих работников – однозначно, – громом гремит Прохоров, не отказывая в формальных любезностях. – Вы же не ограничились милой беседой по рабочим вопросам, или я ошибаюсь?
Сергей Владимирович поворачивается и вопросительно смотрит на меня.
– С господином Бродским мы уже закончили, – киваю и, чувствуя поддержку директора, дарю Артёму высокомерный взгляд.
Тот недовольно поджимает челюсти и шумно пыхтит на гору, заслоняющую меня, в виде Прохорова.
– Прекрасно, – директор открывает передо мною двери. – Ведь рабочий день ещё не закончен, и у меня к вам есть пара вопросов.
– С удовольствием отвечу на них, – косо смотрю на расстроенного Артёма, провожающего нас угрюмым взглядом.
Мы скрываемся за дверью, и Прохоров приглашает меня к себе в кабинет.
– Кто это был? – интересуется он.
– Никто, – фыркаю я. – Так, бывший.
– Забавное определение…
– Какое заслужил.
– Есть проблемы с ним? – садясь рядом, серьёзно спрашивает мужчина.
Я чуть ёрзаю от такой близости и отмахиваюсь:
– Нет. С этим я разберусь, не переживайте… Но всё-таки спасибо, что так вовремя появились.
– Я рад, что помог вам избавиться от назойливого общества, – смотрит в упор, а мне становится неловко. – Анна, скажите, вы подумали насчёт квартиры? Я вчера заезжал, она готова и ждёт вас.
– Да, – согласно киваю.
Вчера я ещё сомневалась, но сейчас уверена в решении. Я могу доверять этому человеку.
– Я согласна принять вашу помощь. И мы с дочкой будем рады переехать при первой же возможности.
– Это же отлично! – Прохоров на радостях приобнимает меня. – Готов помочь с переездом, если потребуется.
– Ну что вы… – вновь смущаюсь.
– Мне всё равно нужно будет показать вам всё и рассказать, что и как. Потому, Анна, не упрямьтесь.
– Хорошо, – поднимаю глаза и оговариваюсь. – Если вам не сложно, конечно…
– Абсолютно не сложно. Итак, давайте определимся с датой заселения.
– М-м-м… Завтра?
– Решено, завтра, – ставит заверенную печать Прохоров и широко улыбается, отчего мои щёки явно горят.
Какой мужчина на мою голову…
Глава 33
В выходные мы съехали от сестры, и наши немногочисленные чемоданы с вещами стояли в новой квартире на лакированном паркете шоколадного цвета. Выполняя данное обещание, Сергей Владимирович лично помог нам с переездом.
– Не знаю, как вас благодарить… – оглядываю шикарные апартаменты Прохорова и не нахожу слов от переполняющего восторга, ведь квартира превзошла все ожидания. – Здесь так красиво, мне очень нравится! И Катюше тоже, да, доча?
В отличие от меня, она уже полным ходом исследует новое пространство любопытным носиком. Знакомится с каждым уголочком и отыскивает для себя самые интересные места… До одного такого Катя, по всей видимости, уже добралась:
– Мам! Посмотри, какая тут детская! Мы точно тут будем жить?
Переглядываюсь с Прохоровым, который загадочно улыбается, и иду к дочке.
– А ты хочешь? – открываю дверь детской и понимаю, что так восхитило Катю.
