мне в рот. Долго, я почти не могла дышать, и всё же это закончилось.
Проглотив всё, облизала губы и села на колени, опустив голову. Он не заставлял, я хотела сама.
Чтобы Ветер увидел мою обнажённую шею, моё тело, что я принесла к его ногам, склонённую спину. И почувствовал удовлетворение, а я, – что владею его сердцем.
Хотелось посмотреть ему в глаза, но я не торопилась. Теперь его ход. Вот сейчас, через секунду-вторую он его сделает.
И я пойму, сможем ли мы продолжать наш танец или умрём в желании доказать друг другу, у кого круче яйца.
– Я не могу быть принцем, Белоснежка.
Он присел рядом со мной и посмотрел в лицо, поддев подбородок двумя пальцами.
– Но я стану твоим драконом. И никто тебя от моего плена не спасёт.
Глава 15
* * *
– Больше никогда не смей трогать мои вещи! И входить в моё отсутствие в кабинет!
Он всё-таки сказал мне это в ту же ночь. И серьёзно посмотрел, как смотрят суровые боссы на провинившихся практиканток. Или, хуже того, хозяева жизни на содержанок.
Наша страсть улеглась, пусть ненадолго, но мы оба утолили ту жажду, которая терзала наши души, словно голодный зверь. Рвала когтями душу, заставляя сгорать в объятиях любимого.
– Завтра поедешь с Ларисой и откроешь счёт в банке, – продолжил Ветер. – Если по-другому не выходит, будешь вести хозяйство и получать за это деньги. Соответствовать моему дому, так сказать, а я оплачу твои старания. Если они будут.
– Ты говоришь так, будто я бесполезна.
– Нет, Белоснежка! Ты очень мне нужна. Потому что я хочу тебя, и потому что ты родишь мне ребёнка.
Он хотел добавить что-то ещё, я вся внутренне сжалась, боясь, что Ветер заговорит о Яне. О том, что я не имела права так с ней разговаривать. Я и сама знала, что поступила высокомерно, но не чувствовала вины.
Видеть в горничной бывшую любовницу мужа – уже наказание, а когда она ещё и мечтает вернуть его, то я готова перегрызть глотку.
– Убери её! – тихо, но твёрдо произнесла я, глядя в глаза. Взгляд был холодным и твёрдым, с таким же успехом я могла умолять сталь хромированных ножниц не резать скатерть.
– Сначала забеременей, потом будешь что-то требовать. Я сказал, что ищу замену. И больше повторяться не намерен! Спокойной ночи!
Я так и осталась лежать в кровати, смотря ему вслед. Дверь закрылась, а я всё ждала, что муж вернётся и поцелует меня.
Хотелось нежности, Ветер давал мне её, только когда имел моё тело. А потом снова укрывался в своей раковине. Хромированная улитка, вот кто он!
На следующий день Лариса и впрямь сопровождала меня в банк, где на моё имя открыли счёт. С удивлением я увидела, как на нём появилась кругленькая сумма, равная годовой зарплате моей мамы. «Аванс», – мелькнула мысль, и от этого я ещё больше ощутила себя ценным кадром, принятом в Империю Ветровых.
Только мои карьерные достижения предполагали ублажение мужа и выполнение его требований. Ничего, мне несложно, мне приятно!
И всё же хотелось большей близости. Наверное, я просто маленькая, не знающая жизни, не нюхавшая пороха, девочка, почерпнувшая из книг истории о той любви, которой не бывает. Или люди давно забыли о ней.
– Сегодня нас ждёт стилист. Максим Сергеевич попросил Виолетту подобрать вам гардероб, – Лариса говорила так, будто речь шла о президенте страны, а не о моём муже.
– Кто это? И почему он сам не сказал?
Вопросы повисли в пустоте. Лариса упомянула что-то о том, что хозяин очень занят и привык отдавать приказы, которые надо выполнять, не задавая лишних вопросов.
И мне предстояло это усвоить. Так, конечно, Лариса не говорила, но посмотрела с той добротой, с которой здравомыслящий человек смотрит на юродивых всех мастей. А меня всё это обижало.
Когда я пыталась поговорить с Ветром, он внимательно, не перебивая и не показывая, что ему надоели мои претензии, выслушивал, сидя в кресле и соединив кончики пальцев друг с другом.
А потом с оттенком усталости говорил, что любовь любовью, он всегда оберегал меня и будет делать это впредь, но романтического Чайльд-Гарольда лепить из него не надо.
– Удивительно, что ты запомнил его имя! – язвила я. – Думала, у тебя в мозгах один калькулятор, а всеми эмоциями управляет член!
Ветер всё ещё пытался сохранять спокойствие, но я видела, что это даётся ему нелегко. Разговор происходил в библиотеке.
Муж встал и подошёл ко мне, стоявшей за креслом. А потом в одно мгновение развернул за плечи к себе и легонько встряхнул:
– Тебя, ведь, это и заводит, да? Провоцируешь меня, чтобы я в очередной раз отодрал тебя как следует?
Он взял меня за подбородок и запрокинул голову, смотрел внимательно, как глядят на античную статую или купленный раритет, а потом свободной рукой взъерошил мои волосы.
– И не лги, что это не так, Белоснежка! Тебе нравится всё, что я с тобой делаю!
– Пусти меня! – шипела я, но отступить не пыталась. – Мы не одни!
Я смотрела в его глаза, они казались бездонными колодцами, вратами ада, уготованными таким падшим праведникам, как я. Не я ли только недавно, считая себя современной и феминистки направленной, в кругу сокурсниц и подруг с презрительной жалостью отзывалась о тех, кто терпел мужскую грубость?!
Ветер прижал палец к моим губам и улыбнулся по-хозяйски снисходительно.
– Пусть слышат, ты мне жена, а не приблудная прошмандовка. Гордись, что мы трахаемся с огоньком! Ш-ш-ш, моя Белоснежка! Ничего не говори, я сегодня занят до полуночи!
И он собирался выйти, оставить меня на полуслове, но я не дала ему этого сделать:
– Лучше сдохнуть от любви, чем от скуки! – процитировала я слова, вычитанные из романа.
– Хорошо, у тебя будет чем заняться, – лениво бросил Ветер через плечо и вышел, тихонько прикрыв дверь.
Я
