стянуты лиловыми бантами, в маленькой ручке держит мороженое и морщится на маму, когда та говорит ей не торопиться, потому что будет болеть горло. Улыбаюсь этой картинке, и от понимания, какая эта женщина счастливая, к горлу снова подкатывает ком.
Мне тридцать лет, а за моей спиной ничего, кроме нарисованных мною картин. Отдала пару лет мужчине, что просто издевался надо мной, не создала семью, не обрела свой дом, не добилась ничего. И винить в этом стоит только себя.
Никто не встаёт у тебя на путь, сама решаешь поступить так или иначе. Всё зависит от тебя самой. И корень всех проблем тоже зарос в тебе.
Сама решила построить отношения с Андреем, сама терпела его поведение столько времени. Бросила диплом юриста в ящик и пошла на курсы художника, вместо того чтобы построить карьеру. Сама легла под парней, о которых грезила ночами, и сама врезалась в их машину семь лет спустя.
Это не жизнь не справедлива, это у меня мозгов нет, раз я позволяю себе всё это. Что стоит взять себя в руки и пойти по головам?! Почему я просто промолчала в кабинете Марины?! Ведь я могла высказать своё мнение, могла сказать итальянцу, какой он козёл. Нет, я просто молча ушла. Гордость? Нет, скорее трусость.
Вернула ноги в туфли и, встав на ноги, воинственно пошла в сторону своей машины. Сидя, унывая и жалея себя, ничего не изменишь. Надо встать и с гордо поднятой головой протолкнуться через толпу вперёд. Работу потеряла? Ничего, найду другую. Счастья нет? Не страшно, спокойствие меня вполне устраивает.
Хватит только думать, пора действовать.
Села в машину и поехала домой, депрессия отменятся, прямо сейчас сяду и начну искать новую работу, и мешать мне никто не будет. Но, как всегда, мои планы ломают.
У подъезда меня ждал Герман. Наши глаза встретились, когда я вышла из машины. Я выдохнула, понимая, что просто обойти его не выйдет, и пошла в сторону дома.
– Малышка, – улыбается он.
– Не называй меня так, – огрызаюсь в ответ и останавливаюсь в метре от него.
– Я приехал узнать, как ты, – говорит он, опять игнорируя мою просьбу.
– Лучше всех! – восклицаю я. – Меня уволили с работы, и я видела, что вы сделали с Фабио.
– Он этого заслужил и ему мало досталось…
– Спасибо, конечно. Но, пожалуйста, исчезните, наконец, из моей жизнь. Я не хочу видеть ни тебя, ни Славу ближе, чем на километр, – выдал я на одном дыхании и, пройдя мимо него, зашла в подъезд.
Алиса
Стою как вкопанная на своей кухне и в пятый раз читаю письмо из риэлтерской компании. Не знаю, когда я успела так провиниться, что на меня обрушиваются столько проблем.
Нахожу свой телефон и дрожащими пальцами набираю номер Виталия.
– Алло, – слышу мужской голос после долгих гудков.
– Здравствуйте, Виталий, – спокойно говорю я, несмотря на желание поорать во весь голос. – Это Алиса Ивашова. Скажите, пожалуйста, что мне за письмо пришло?
– Уточните, пожалуйста, – вежливо просит он.
– Я сегодня нашла в почтовом ящике письмо, в котором сказано, что мне предоставляется неделя, чтобы освободить квартиру, – на одном дыхании проговариваю я, всё ещё надеясь, что это какая-то ошибка.
Вероятность, конечно, очень маленькая, сама юрист, и, несмотря на то, что по профессии я не работала ни дня, годы в университете не прошли зря.
– Всё правильно, – отвечает он мне. – На вас поступили жалобы от соседей…
– Что? – недоумеваю я. – Какие ещё жалобы?
– Шум, непристойное поведение…
– Что за бред? Меня и дома почти не бывало, я музыку не включаю, телевизор тихо и то редко…
– Алиса Михайловна, – выдыхает мужчина в трубке. – Я дам вам совет, и, надеюсь, вы его услышите.
– Попробуйте, – сажусь на стул и второй рукой протираю уставшие глаза.
Полночь искала работу, с утра была на собеседование, но, к сожалению, неудачно, вернулась домой, а тут сюрприз.
– Раз вам пришло письмо, то исправить или доказать что-то уже не получится. И лучше вам съехать, пока дело не дошло до суда…
– Суд меня устраивает, – оживлённо перебиваю его я. – Я ничего этого не делала и меня не в чем винить…
– А ведь я просил, чтобы вы меня услышали, – с каким-то разочарованием говорит он. – Вы проиграйте, потеряете время, нервы и средства. Вам это нужно? – спрашивает, чем заставляет меня задуматься.
Работы нет, собственно, и средств не будет. Да, есть время, но я могу тратить его с толком, а не ходить по судам. Это не уголовное дело, чтобы так бороться за свою правоту, а нервов мне не хватит, я и так на грани срыва.
– Я начну собирать вещи, – обречено отвечаю я.
– Вот и хорошо. До встречи, Алиса Михайловна, – мужчина попрощался и отключился.
– До свидания, – шепчу я в пустоту и кладу телефон на стол.
За что? За что мне всё это?
Я не верю во всякие штуки про порчу и так далее, но сейчас мне кажется, что на мне явно стоит какое-то проклятие. Как можно столько всего на одного человека вывалить?! Я что, камень, чтобы выдержать такой моральный груз?!
Так, не время ныть, проблемы сами собой не рассосутся. Беру телефон и набираю Катю. Не хочу опять их теснить, но выбора нет.
– Алиса, – отвечает на звонок подруга.
– Привет, – хотела бодро, но не вышло.
– Что с голосом? Что случилось? – тут же просекла неладное Катя.
– Меня выселяют из квартиры, – не стала ходить вокруг да около.
– В смысле, выселяют? За что? – спрашивает она.
Я вдохнула, рассказала ей всё и, не сдержавшись, заплакала в конце.
– Они не имеют право! – завелась подруга. – Мы их засудим, докажем, что это шарашкина контора, они ещё компенсацию тебе выплатят и квартиру получше дадут! – воскликнула она в трубку.
– Не стоит оно того, – всхлипывая, говорю я.
Поговорили ещё полчаса, за которые я пыталась убедить её, что не будем ничего предпринимать, и я просто без скандала уйду.
– Ладно, – соглашается со мной подруга. – Если тебе самой это не надо…
– Не надо, мне хватает забот, – говорю я, вставая со стула.
Наливаю себе стакан воды и жадно его выпиваю, после чего подхожу к окну и смотрю, как за стеклом хлещет дождь. Даже погода против меня, своей сыростью только ещё сильнее угнетает ситуацию.
– Я поживу пока у вас? – спрашиваю подругу, следя за капельками дождя, стекающими по стеклу.
– Конечно, Алиска. Я даже помогу тебе вещи собрать, и твоего Виталия пошлю в дальние края, – воинственным голосом говорит Катя.
Я рассмеялась через всхлипы и вытерла мокрые от слёз щёки.
– Спасибо, ты самая лучшая, – прошептала я.
– Да брось, – отмахивается
