к ступенькам, что ведут в дом.
– Задержался, – бубнит он под нос, не поднимая глаза на меня.
– А телефон? Я звонил…
– В машине забыл, – отвечает он.
– Всё нормально? – прищуриваюсь я, задаваясь вопросом: что с ним не так?
– Более чем, – говорит он и проходит мимо меня.
Ловлю знакомый сладкий запах ванили и свожу брови к переносице. Герман скрывается в доме, а я всё ещё стою и пытаюсь понять: померещилось или нет.
Алиса
Привычный за эту неделю день принял неожиданный поворот, когда, после того как я проводила подругу на встречу с клиентом, на всю квартиру прогремел дверной звонок. Полдня с Катей сайты мониторили, а после обеда она уехала до самого вечера. Я собиралась продолжить поиски работы и нового жилья – это моё занятие двенадцать часов в сутки. И всё что мне удалось за эти дни – пустая трата времени. Чувство, что по всему городу висит объявление, где стоит моя фотография и надпись «преступница», отчего я не могу найти ни работу, ни квартиру.
Я уже подумываю сменить город, вот честное слово. Ну не выходит у меня ничего. Поеду к маме с дядей и буду им помогать в санатории. Свежий воздух, загородная тишина, и никаких потрясений, только спокойствие. Отличная идея, но то на крайний случай, если уж совсем туго станет. Пока буду бороться за место под солнцем в столице.
Иду к двери, думая, кого там принесло. У Кати и Костика есть ключи, и они некогда не звонят, значит, точно не они. Почему-то, выйдя в прихожую, я начинаю подкрадываться на цыпочках и, стараясь не шуметь, смотрю в дверной глазок.
Сердце совершает кульбит и затихает, когда я чётко вижу по ту сторону Германа. Прислоняюсь спиной к двери и дышу через раз, чтобы, не дай бог, обнаружить себя, и в надежде, что он сам уйдёт.
– Алиса, – раздаётся голос Германа, и я вздрагиваю. – Я знаю, что ты дома, открой, пожалуйста, – просит он, но в его тоне чувствуются приказные нотки.
С минуту всё ещё стою неподвижно. Я ведь просила его, просила исчезнуть, не усложнять и без того мою непростую жизнь. Почему он меня не услышал?! Я просила невозможного?
Вот открою и задам ему эти вопросы. Закроем тему, расставим точки над «i». Пару раз глубоко вдыхаю и, взявшись за ручку двери, поворачиваю, тяну на себя и открываю.
– Здравствуй, Герман, – говорю я. – Зачем пожаловал? – смотрю на него укоризненно.
– Поговорить, узнать, как у тебя дела, – отвечает он, пройдясь взглядом по мне.
– Всё хорошо, даже отлично, – язвлю я, при этом фальшиво улыбаясь. – Мне показалось, мы уже выяснили, что встречаться нам лучше не стоит…
– Нет, не выяснили, – перебивает меня, бессовестно переступает порог квартиры и закрывает за собой дверь.
Я ошарашенно делаю шаг назад, задыхаясь от возмущения. Он своей огромной тушей всю прихожую оккупировал. Его никто не приглашал войти, так какого чёрта?!
– Ты что?..
– Хватит вести себя как наивная дурочка, – говорит он и делает шаг ко мне.
Дыхание перехватывает, и пальцы рук начинают подрагивать, когда Герман упирает руки в стену по обе стороны от меня и перекрывает путь к отступлению.
– Почему ты сопротивляешься? – спрашивает он, окутывая меня своим запахом. – Для кого ты это делаешь? – шепчет и взглядом пожирает мои губы.
– Для себя, – хрипло отвечаю я.
Смотрим друг другу в глаза, дыхание учащается, а температура вокруг нас поднимается на несколько градусов. Герман шумно дышит, его обтянутая белой футболкой груди часто поднимается и отпускается.
Меня как лавиной накрывает осознание, что я очень его хочу. Жажду его рук на моём теле, его губ, и ту безумную страсть, что я испытала несколько лет назад. Разум отключается, всё отходит на второй план, остаётся только похоть.
– Герман…
Алиса
Напряжение вокруг такое, что дышать нечем, а от мужчины напротив исходит испепеляющий жар, что испепеляет мой здравый смысл к чертям. Хищный взгляд изучает моё лицо. Не успела опомниться, как сильные руки схватили за талию, притянули к горячему телу и заставили обнять ногами твёрдый торс.
– Ты сводишь с ума, – прохрипел Герман и коснулся губами моей шее в том месте, где пульсирует венка. – Твой запах дурманит, – говорит он и, вцепившись пальцами в мою шею, смотрит в глаза.
– Герман… – выдыхаю я. – Не надо… – жалобно пытаюсь оказать сопротивление.
Но я сама уже теку, как последняя сучка, и всё, что мне хочется – это его член во мне.
Домашнее и так короткое платье задралось до неприличия, и я чувствую, как в мою промежность упирается твёрдая плоть. По спине стекает капля пота, когда я неосознанно толкаюсь бёдрами ему навстречу.
– Не ври, Алиса, – шепчет он мне в губы. – Ни мне, ни тем более себе, – выдаёт он и впивается страстным поцелуем в мои губы.
На секунду замираю, но сдаюсь быстро, и, закрыв глаза, обвиваю его шею руками и притягиваю ближе. По телу разливается тепло, а сердце бьётся где-то в горле.
Герман опускает руки, сжимает мои ягодицы, вдавливая меня в себя. Не разрывая поцелуя, он разворачивается и, сделав пару шагов, усаживает меня на высокую тумбу в прихожей, предварительно смахивая с неё всё.
Раздвигает мои ноги и просовывает руку между нами, накрывает своей ладонью мои мокрые кружевные трусики, и меня словно током бьёт. Стону ему в рот, вонзая короткие ногти в его плечи.
Продолжая страстно целовать меня, Герман медленно отодвигает тонкий кусок ткани и невесомо касается пальцем разбухших лепестков. Играет, дразнит, не касаясь изнывающего клитора. Толкаюсь вперёд, призывая его к действиям, на что получаю усмешку в губы.
Не желая оставаться в долгу, я опускаю руку к его паху, глажу стоявший колом член через плотную ткань джинсов, сжимаю и одновременно кусаю его язык.
– Сучка, – шипит Герман, оторвавшись от меня, и в тот же момент с размахом вставляет средний палец в мою влажную промежность.
Громко ахаю и запрокидываю голову назад от накатившегося возбуждения.
– Какая ты мокрая, – шепчет он и кусает мочку уха.
Палец внутри меня замер, а я настолько возбуждена, что мне хочется плакать, умолять его сделать уже что-то. Хочу его, хочу, чтоб он поставил меня раком и отодрал как последнюю шлюху. Вдалбливался сзади, намотав мои волосы на кулак, и грубыми, резкими движениями таранил меня на бешеной скорости.
Господи, какая я пошлая.
– Герман… – скулю я, двигая бёдрами.
Он усмехается и надавливает большим пальцем на клитор. Вздрагиваю, будто получила удар плёткой, и прислоняюсь спиной к стене. Цепляюсь руками за края тумбы и раздвигаю
