говорил тебе этого раньше.
Я закрываю за собой дверь и иду наверх, чтобы написать эту дурацкую статью.
* * *
— Статья великолепная, Ронни! — восхищается мисс О'Хара, отчего я самодовольно улыбаюсь. — Какой изысканный подход к проблеме! Её точное описание и варианты решений! А твой тонкий юмор? Бог мой, я в полнейшем восторге! Разумеется, с этого дня ты работаешь с нами!
Учительница взглядом обводит ребят за своими столами, которые с удивлением пялятся на меня, и, совсем расчувствовавшись, бросается ко мне с объятьями. Я вежливо похлопываю её ладонью по спине и подмигиваю Коллинз, которая закатывает глаза, пряча улыбку.
О'Хара отстраняется, снова смотрит на лист со статьёй в своей руке, а затем прижимает его к своей груди:
— У тебя талант, Ронни. Собрание в четыре, не опаздывай.
Талант? Как у моего отца?..
Женщина отходит к своему столу, а я, отбросив ненужные мысли, иду к столу Коллинз. Опираюсь на него бедром, скрестив на груди руки, и спрашиваю:
— Слышала, Цветочек? У меня талант.
— Это тот, что в комплекте с завышенным самомнением? Спасибо, не интересует.
— Брось, твои гениальные снимки, мой гениальный сюжет — и мы Команды Мечты, — играю я бровями.
— Практика показывает обратное, — тихо ворчит она, поворачиваясь к монитору компьютера. Похоже, намекает на события субботней ночи.
Я склоняюсь к её уху, отчего она заметно напрягается, и серьёзно спрашиваю:
— Последствия ураганного масштаба? Влетело от предков?
— Не здесь, — шипит она, толкая меня в плечи. — Совсем с ума сошёл?!
— Ладно, — бросаю я и хватаю её за руку, поднимая со стула. — Найдём другое место.
— Лейн!
— Помни, Коллинз, не здесь! — предостерегаю я её от сопротивления страшным шёпотом.
— Ладно, — цедит она сквозь зубы, смиренно опуская голову. — Но я тебе это обязательно припомню.
— Договорились, — усмехаюсь я.
Я веду девчонку к заднему выходу из школы, сворачиваю к металлической сетке двора, провожу Цветочек чрез калитку и отпускаю её руку у одинокой пальмы на зелёном газоне. Обвожу обстановку руками:
— Никого нет, рядом шумят машины — достаточно надёжное место, правильно?
Коллинз прожигает меня недовольным взглядом, гордо вздёргивает подбородок и снисходительно кивает. Но в следующий миг сдувается, как воздушный шарик, и со вздохом опускается на траву:
— Это было ужасно... Что, кстати, тебе наговорил Хьюго?
Я присаживаюсь рядом с ней, сцепив пальцы на колене, и жму плечами:
— Взял с меня обещание, что я и впредь не позволю его младшей сестрёнке разгуливать ночами в полном одиночестве.
— Так я тебе и поверила, — хмыкает Цветочек. — Ладно. Хьюго не в первый раз меня прикрывает, так что родителям по-прежнему ничего не известно. Но он предупредил меня, что это в последний раз. И раз я решила связаться с хулиганом-Лейном — пощады мне точно не будет.
— Запретил со мной общаться? — усмехаюсь я. — Зная, что ты вовсе не та хорошая девочка, которою стоит оберегать от плохих парней? Насколько он в теме? Знает, что ты запросто сможешь за себя постоять?
— Ты правда так считаешь? — склоняет она голову вбок.
— Я помню каждое твоё предупреждение, — улыбнувшись, киваю я.
— Это те, что так и не подействовали?
— Так и я не лыком шит, — дергаю я одним плечом.
Мелисса смеётся и кивает. А я засматриваюсь на россыпь веснушек на её лице, которые выделяются особенно чётко на солнечном свете.
Красивая.
— Значит, у тебя талант, — меняет тему Цветочек, смутившись из-за моего пристального взгляда. — Спортсмен с мозгами — редкое явление. А твой тонкий юмор?
Я усмехаюсь на то, как Мелисса спародировала мисс О'Хара, и, опустив глаза, срываю травинку. Растираю её между пальцев до мелких комочков. Смотрю вдаль. На пешеходном светофоре мигает красная рука.
— Вчера я узнал, что мой отец был журналистом, прежде чем стать телеведущим новостей, — глухо рассказываю я. — Весь оставшийся день и полночи я читал его старые статьи. Он отлично писал, знаешь ли. Что, наверное, не удивительно, потому что его мать, моя бабушка, талантливый писатель. Возможно, писанина у нас в крови?..
Я качаю головой и, усмехнувшись, падаю спиной на траву, закладывая руки за голову. Вопрос был риторическим, но Мелисса решает ответить:
— Возможно. Ты... ты теперь раздумываешь пойти по его стопам, верно? Потому что скучаешь, а такой способ может вернуть тебе его хотя бы частично. — Мелисса тоже ложится боком на траву и ловит мой взгляд: — Я тебя понимаю, Ронни.
— Понимаешь?
Цветочек кивает и откидывается на спину:
— Помнишь, ты спросил у меня: представляла ли я своё идеальное свидание?
— Как забавно у нас меняются темы, — усмехаюсь я. — Но я не против конкретно этой, продолжай.
— Так вот, мой папа, — тепло улыбается она самой себе, — чтобы впечатлить маму на первом свидании взял лодку на прокат и наполнил её белоснежными Альбами, колокольчики. Мама всегда рассказывала об этом с такой особенной улыбкой... А на обеденном столе всегда стояла ваза с этими цветами... Поэтому да, моё идеальное свидание должно быть похоже на их идеальное свидание.
— Больше не стоит?
— Что? — озадаченно смотрит на меня Мелисса.
— Ваза с колокольчиками. Ты рассказываешь о ней в прошедшем времени. Отец Коллинз растерял всю свою былую романтичность?
Мелисса сглатывает, словно чего-то боится, но отвечает:
— Отец Коллинз здесь ни при чём. Я говорю о своих настоящих родителях.
Вот это поворот.
— То есть?
— То есть мои родители погибли, когда мне было восемь, и меня удочерила семья священника.
Глава 17. Бонни: я не знала, что такое страсть до поцелуя с ним
— Прописываешь план действий? — звучит у моего уха, от чего я вздрагиваю. — Разумно. Поддерживаю.
Из-за моей спины выходит Паола Хайт и нагло усаживается на край парты, за которой я сижу. Я тут же закрываю тетрадь с текстами своих песен и откланяюсь на спинку стула:
— О чём речь, Паола?
Она склоняется немного вперёд и поясняет страшным шёпотом:
— О вашем с Ро пари, разумеется, глупая.
В голове, как вспышка, взрывается воспоминание о жадном поцелуе Холда. К щекам приливает горячая кровь. А по позвоночнику прокатываются отголоски той острой слабости, что овладела моим телом в ту роковую ночь.
Хорошо, что сейчас
