Ты знаешь, какие кафе работают в такое время? – Выбрал самую нейтральную тему, как ему показалось.
– Не нужно никаких кафе. Сейчас поднимемся к парковке, мы с Настей уедем в свою сторону, ты – в свою. Не придумывай сложности там, где их нет.
– Вот еще! Я пообещал ребенку, что угощу вкусностью, значит, должен это сделать!
– Вот как? Ты умеешь держать обещания? – А вот сейчас она вступила на запретную территорию. На очень и очень опасное скользкое место.
– А когда-то что-то тебе обещал и не выполнил? – Он не хотел быть резким. С трудом сдерживался. Не время было что-то требовать и наезжать. Да и место не подходящее…
– Нет, Пальмовский. Ты мне просто никогда ничего не обещал. – Аля пожала плечами, легко улыбнулась, демонстрируя, что у нее вообще никаких претензий. Как обычно. Как всегда. Девочка, которая ничего от него не хотела, кроме временного удовольствия. И сейчас ничего не поменялось.
– А ты хотела этих обещаний, Аля? Скажи честно? – Остановился. Дождался, когда остановится и Аля. Такие разговоры на ходу не ведутся.
– Пальмовский, ты со мной развлекался. Я знала об этом. Принимала. Я же не дура, чтобы мечтать о пустом. Или ты держал меня за дуру?
Она позврослела. Да. Теперь умела говорить прямо и в лоб неприятные вещи. Только смотрела отчаянно, и опять Пальмовский не мог разобрать значение ее взгляда…
– Мама, мама, смотри, кого я нашла!!! – Они отвлеклись буквально на секунды. А Настя уже притащила какую-то огромную волосатую гусеницу и теперь пыталась всучить ее Але.
– Боже, Настя, где ты ее взяла?! – Девушка готовилась перейти на визг, кажется. – Убери ее, пожалуйста. Иначе я за себя не ручаюсь!
На Алю было смешно и жалко смотреть. Похоже, она вовсю боролась с собой, чтобы не показать отвращение, но выходило плохо.
– Давай мне. Я ее посажу на листик, и пусть она спокойно кушает, а потом превратится в бабочку?
Ну, разве мог Пальмовский упустить момент, когда можно сыграть в благородного рыцаря и спасти даму от угрозы?
– Ох, уж эти женщины… – Настя вздохнула картинно, явно кого-то копируя. – Вечно чего-то боятся…
Тем не менее, волосатую тварь она вручила Виктору. Бережно и заботливо, будто самого любимого питомца.
– Ну, ты ведь тоже женщина. Или я ошибаюсь?
– Я ничего не боюсь! – Настя гордо топнула ногой, вздернула маленький носик, вызывая улыбку у взрослых. – И не смейся надо мной! Я сильная и смелая, вот!
– Твоя мама тоже очень смелая, Насть. Просто она не хвастается. И притворяется специально для тебя, чтобы вам так было веселее…
– Прекрати выдавать ребенку все педагогические секреты, Пальма. Иначе я не отвечаю за себя!
– Пальма? Дядя Витя, ты – пальма? А почему? Где у тебя листики?
– Это мама твоя забыла, что обзываться нехорошо. Просто фамилия у меня – Пальмовский. Ничего особенного.
– О! У тебя деревянная фамилия, а у меня – кустиковая! – Настя шла, пританцовывая. Ее настроение, кажется, становилось лучше с каждой минутой. Хотя уже давно казалось, что лучше просто быть не может.
– Кустиковая? Это как?
– Акитина! – Как обычно, девочка не смогла произнести букву «р». Прозвучало забавно, а она насупилась.
– Ты поэтому не любишь говорить фамилию и зовешься просто Настей?
– Нет. Я пьосто Настя. Только не обзывай меня. И тогда я не буду дазниться Пальмой!
Они прошли уже большую часть набережной и подбирались к месту парковки, обычно битком набитой машинами отдыхающих. Сейчас там сиротливо стоял автомобиль Виктора – черный большой внедорожник и маленькая красная пичужка – очевидно, транспорт Али.
Девушка, не раздумывая, потянула Настю к своей крохотной машинке.
– Так мы поедем в кафе, или вы меня обманете и бросите? – Ситуацию нужно было срочно исправлять.
– Черт. Виктор, не начинай опять, пожалуйста! У нас уже весь день распланирован, и кафе в эти планы не входит! – Аля даже не обернулась в его сторону, открывая машину.
– Мама! Ты же сама говорила, что мы слишком рано встали, и теперь целых три часа нужно маяться ерундой!
– Я сказала, что можно погулять по городу. Про ерунду ни слова не было!
– Ну, так это разве не ерунда? Я хочу в кафе с дядей Витей! Неужели три часа уже прошло?
– Аль, ну, не лишай ты ребенка радости! Тебе жалко, что ли? Обещаю, что буду вести себя прилично. Выбор сделаешь сама. Никаких запретных вкусностей покупать исподтишка не стану. – Он даже руки поднял, как будто сдаваясь.
Ну, вот реально: очень хотелось попасть в кафе в этой соблазнительной компании! Он бы сейчас даже черту душу продал ради такой оказии! Жаль, ни одного готового черта не было поблизости, чтобы это предложение принять!
Зато один веселый чертенок тут же повис на матери, умильно заглядывая в глаза:
– Мамулечка, ну, пожалуйста! Я обещаю, что не буду посить котеночка даже!
– Вообще не будешь просить? – Аля недоверчиво подняла бровь.
– Неделю не буду!
– Этого мало!
– Хоошо! Целый месяц не буду! – Счастья в глазах чертенка поубавилось, но упрямство не позволяло сдаться.
Пальмовский сделал зарубку на будущее: котеночка, значит, изволят желать… Над этим стоило подумать на досуге.
– Ладно. Садись в машину. Мы с дядей Витей сейчас договоримся, где встретимся, и поедем.
– Я думаю, лучше поехать на моей. Там больше места и комфортнее. – Не стал договаривать, что так больше шансов, что девочки никуда от него не денутся.
– Нет уж. Тогда давай на моей. Я не хочу потом возвращаться обратно. Это утром сюда легко попасть, а днем весь район забит пробками.
– Я попрошу кого-нибудь из парней, чтобы они подъехали и перегнали ее к кафе. Думаю, справятся, пока мы завтракаем.
– Я не хочу ехать на твоей машине, Виктор.
– Мама. Я никогда не ездила на такой огромной. Пожалуйста, можно, а? – Настя молитвенно сложила руки. Так, словно подаяние выпрашивала с умильной рожицей. – И я два месяца не буду посить котеночка!
– У дяди Вити нет детского кресла. Я не буду рисковать твоей безопасностью!
– Обижаешь, Аля. Все у меня есть.
С каким-то злорадным ликованием он наблюдал, как Аля кривится при упоминании этой важной мелочи. Ну, а что? Не только же она имеет право неприятно удивлять?!
Аля ничего не спросила про кресло. Лишь молча, почти хладнокровно пожала плечами, наблюдая, как
