- Вася! - прерывает мать, - За языком следим, руки с улицы моем.
- Иду, - бурчит сын и огибает меня, чтобы пройти в ванну.
Мать тихо подходит ко мне и прижимается.
- Как ты, сын? – одними губами спрашивает она.
- Плохо, мам. Но я делаю все, чтобы было хорошо.
- Я верю в тебя. Пошли поешь.
- Я не хочу, пора в больницу.
- А это не предложение. Это приказ. – совершенно серьезно отвечает мать. – Сейчас тут главная я. На обед суп и пюре с котлетой. Сколько ты не ел? Два, три дня? Тебе нужны силы. Поешь и потом больница.
Мать идет на кухню и замирает посреди коридора. Потом медленно оборачивается ко мне.
- Скажи, сын, - вдруг спрашивает она, не поднимая глаз, - а что ты будешь делать, если Марина тебя не простит?
Глава 39. Алексей
В кабинет Марка я могу зайти без стука, но все равно обозначаю свое присутствие.
- Войдите! О, Леша! - он встает на встречу ко мне, - ты как? Опять не спал. Я же обещал тебе позвонить, как только в ее состоянии что-то изменится.
- Я знаю, Марк, но не могу я быть дома, понимаешь?
- Понимаю. – серьезно отвечает врач. – Может тебе снотворное дать?
- Да иди ты со своим снотворным, - беззлобно говорю я, падаю в кресло и поднимаю на него вопросительный взгляд.
- Пока все по-прежнему. Как только выйдет из глубокого сна, можно начать давать препараты по сохранению. Пока нет, понимаешь? Нагрузка может быть огромной. Фатальной.
- К ней по-прежнему нельзя?
- Извини друг, но больше тебя в интенсивную терапию не пущу, – серьезно отвечает Марк. – Я на твои уговоры поддался. Ты ее видел вчера. Поверь, сейчас все то же самое. Будут изменения – ты узнаешь первым. Есть новости об Ире?
- Нет. Допросили и отпустили. Состав преступления отсутствует. Доказательств, что она столкнула Марину нет. Связь с Рогальским не доказана.
- Ты по-прежнему думаешь, что это его рук дело?
- Я доверяю фактам. До всей это истории Ира близко не приближалась к нам уже много лет. Пару лет назад она даже стала снова думать лечь на реабилитацию. Мы даже встретились лично. Я сказал, если решится - помогу. Положим ее к тебе. Опять.
Марк грустно смотрит в стол и крутит в руках ручку. Я знаю все, что он мне может сказать про Иру. Обсуждалось это много раз.
- Но я думаю, ей просто снова хотелось надавить на жалость. Выбить себе больше денег. Естественно, ни в какую больницу она в реальности не хотела.
Марк вздыхает.
- Ты знаешь правила - только добровольно и только осознанно. И даже тогда не факт, что поможет. Впрочем…
- Впрочем, - перебиваю друга, - я потратил на нее слишком много сил и энергии. Я сделал все, что мог. Больше не интересно. А вот как ее имя появилось в списке у охраны – интересно. Она не просто так пробралась! У нее была цель. И кто-то ей эту цель дал. Я его найду. И разберусь.
Марк поднимает на меня серьезный взгляд.
- Только я надеюсь, разборки будут в рамках закона. Не хочу моего крестника один на ноги ставить!
Обвожу взглядом кабинет Марка:
- А что, не поднимешь? – я невольно улыбаюсь.
- Подниму! Но кто-то кажется о дочке мечтал? Так что давай – здоровье бери, все дела решай, а я Маринку твою на ноги поставлю. Обещаю.
- Спасибо, друг, - протягиваю руку Марку, - Пойду посижу в коридоре, как обычно.
Поднимаюсь на лифте. Сажусь напротив вереницы дверей. Интересует меня лишь одна. За ней – моя любимая.
Этот коридор у палаты стал мне родным за эти три долгих дня и три бесконечные ночи. Офис – документы – звонки – больница – снова офис.
Я уже знаю, что, если соединить вот эти коричневые скамейки, на них можно лежать ночью и смотреть в потолок на мерцающую лампу. Да, Марк дал ключи от ординаторской, но она на первом этаже. А Марина на шестом. Мое место тут. Рядом с ней. Во всяком случае сейчас.
Смотрю на разбитый кулак. Я привык действовать. Ненавижу ждать. Но пока надо собрать всю информацию.
Марк и его команда делает свою работу. Отдел айти пробивает компы. Мама возится с сыном. Ромка ездит на объект.
Я хотел тряхнуть Ирку после ментов - сбежала. Нечего, я ее из-под земли достану. Но позже. Пока я хочу знать, что с Мариной все хорошо.
Поднимаю взгляд на закрытую дверь реанимации. Она опять рядом и опять так далеко. Прикрываю глаза.
- Тсс! - тонкая рука обвивает меня. Нежный запах таких знакомых волос окутывает меня с ног до головы.
Я подхватываю ее и сажаю к себе на колени. Она улыбается. Трётся носиком о мою колючую щеку. Прижимаю ее к себе, маленькую, беззащитную, такую манящую.
Погружаюсь пальцами в копну ее волос и привлекаю к себе поцелуем. Самые сладкие губы на свете отвечают мне, и я готов сорваться, и целовать ее шею, плечи, руки.
Ее пальчик вновь скользит по моим губам и останавливает мои поцелуй.
- Тсс! - повторяет она, - тебя надо поспать…
Резко открываю глаза. В воздухе еще витает аромат ее волос. Что за черт! Опять видел ее то ли во сне, то ли наяву. Не первый раз за эти дни. Видимо тихо схожу с ума.
Провожу ладонью по лицу. Холодная испарина. Который час?
Достаю телефон. Сообщение о пропущенном звонке от Ромки. Да, точно. Тут же не ловит телефон.
Бросаю взгляд на закрытую дверь палаты. Уйти вниз и позвонить? Вдруг там что-то важное, но тогда придется оставить ее одну. Почему-то совершенно не хочу этого делать сейчас. Словно что-то не дает мне уйти.
Дверь лифта открывается и на этаж выходит миловидная девушка в форме медсестры. Не встречал ее раньше.
- Девушка, - бросаюсь к ней. – Вы в реанимацию? Я хотел узнать о состоянии пациентки…
- Так я же иду туда, - волнуясь говорит она, - а не оттуда. У меня смена не началась еще, извините.
Смотрю, как она скрывается за дверью и пытаюсь на удачу набрать номер Ромки. Звонок не проходит.
Дверь палаты снова открывается и на порог выплывает грузная женщина лет пятидесяти. Мы уже примелькались друг к другу за эти дни.
- О, вы снова тут, - бросает она мне и перед заходом в лифт.
- Есть новости?
Женщина нажимает на кнопку лифта:
- Да, пока все по-прежнему. Хотя, вы знаете, кажется пальцами сегодня шевелила.
- Да? – бросаюсь к дверям лифта.
- Угу. Но так. Ели заметно. – она отступает и пропускает меня в кабину.
Бросаю взгляд на дверь палаты и на телефон, который верчу в руках.
Что ж, наверное, я могу оставить Марину одну на пару минут и позвонить Ромке. Вдруг информация от айтишников.
Медсестра нетерпеливо дергает кнопку лифта.
- Ну что, вы едите вниз? Или остаетесь?
В холле у регистратуры как обычно много народу. Стоит гул: записи, пациенты, родственники с передачами. Выхожу из больницы и заворачиваю за угол. В тень деревьев.
Набираю Ромке. Слышу короткие гудки.
Ладно подожду пару минут, если не ответит, пойду назад.
- Прошу прощения. – слышу за спиной спокойный вкрадчивый голос.
Я оборачиваюсь. Голос принадлежит высокому седовласому мужчине, лет за пятьдесят. Хороший костюм, кожаная папка в руках. Хм…
- Вы Алексей Артемьев? – продолжает он, отчего-то слегка смущаясь. Или мне только кажется?
- Да, а вы…
- Давид. – он протягивает мне руку, - Давид Григорьевич Рогальский. Могу я с вами поговорить?
Глава 40. Марина
- Спят усталые игрушки, куклы спят…
Я напеваю колыбельную, сжимая в руках малышку. Но ей совершенно не хочется спать. У нее другие планы. Она смотрит на меня снизу-вверх своими огромными глазами и тянет ко мне ладошки. Я ловлю губами ее пальчики и с наслаждением вдыхаю нежный молочный запах моей крошки. Маленькие ножки резво стучат по моей ноге.
- Не спит? - слышу я за спиной тихий мужской голос.
- Нет, ей нравится, когда ты поешь, а не я, - к моей спине прислоняется что-то большое, сильное и спокойное. И я сразу выдыхаю. Все будет хорошо.
