же тебе говорил, что все под контролем, — Артем вышел вперед. — Ты должна нам помочь.
«И деньги в итоге я ему заплатил. Чтобы скрылся с радаров на край земли. Твоей семейке нужно от меня только одно. Деньги. И не только им. Всем нужно одно и тоже. Я привык».
От происходящего в этой комнате и за ее пределами меня начало подташнивать.
— Ни за что! Вы верно с ума сошли?! Оставьте мою семью в покое!
— Ты сама просила о помощи. Сама согласилась на то, чтобы фальшиво умереть для мужа вместе со своей дочерью. Ты готова была пойти на этот шаг! Мы вместе следовали одному плану. Твоему, черт подери, плану! Что изменилось сейчас?!
— Я… Я… Это была ошибка, — просипела я, смахивая слезы.
— Этот брак был ошибкой, — выплюнул отец. — Я должен был стать в разы богаче, а этот щенок меня обанкротил!
Слушать это дальше было невыносимо. Как и бессмысленно кричать им о вспыхнувшей любви и проснувшейся совести. Они не поймут. Они просто хотят деньги моего мужа. Вот что не дает им покоя.
Я попятилась назад к двери, голова кружилась, а в глазах темнело.
— Ты сама этого хотела. Не отрицай, Вита.
Дернув за ручку, я почувствовала, как ноги подкосились. Мне стоило большого труда удержаться на месте. Потому что прямо за дверью стоял мой муж с застывшим выражением на побелевшем лице.
— Ну теперь все в сборе. Проходи, Марк. Не стесняйся, — я еле расслышала ехидный голос отца. В ушах бурно шумела кровь. — Мы тебя ждали.
После долгой паузы Марк зашевелился. Не отрывая от меня взгляда, вошел внутрь. Выглядел он на удивление спокойно, даже отрешенно. В его руках была лишь тонкая папка. Деловой костюм и узкий галстук невероятным образом ему шли. Как всегда.
Я смотрела на его упавшую на лоб черную челку, на сжатую линию челюсти и чувствовала, как земля уходит из под ног. Все, что нам удалось создать и построить между нами — разрушалось в считаные секунды. Он больше никогда мне не поверит.
— Марк… — прошептала я.
Что творилось на его душе сейчас можно было только догадаться. Ничего не ответив, он отвернулся от меня и прошел к столу.
— Присаживайся, — милостивым тоном разрешил отец, кивнув на свободный стул.
— Обойдусь, — сухо ответил Вольский, оставаясь возвышаться над ними. — Не думал, что меня можно еще чем-то удивить, но вам удалось. Браво.
На его лице появилась злая усмешка.
— Что же ты застыла в дверях, дорогая жена? — опять повернулся ко мне и смерил презрительным взглядом. Даже на таком расстоянии я ощутила всю его ненависть и презрение ко мне.
— Марк, все не так… Выслушай меня…
С мольбой посмотрев на всех участников этой кошмарной встречи, я закусила губу.
— Давай поговорим наедине, я…
— Зачем? — резко перебил он. — Здесь все свои. Самые близкие, так сказать, люди.
— Но я не могу так…
— Вита, перестань, — скривился отец. — Все в курсе как ты к нему относишься. Можешь больше не претворяться любящей женой, в этом нет необходимости.
Мне казалось что я развалюсь на кусочки прямо на месте, так мне стало плохо. Все слова были неправильными, неподходящими. Марк ускользал от меня, закрывался за толстой стеной деланного безразличия. Для него я была предателем.
Ноги не слушались, меня покачивало из стороны в сторону. Жестко схватив мое запястье, Марк дернул меня на себя и с силой усадил на свободный стул.
— Сядь. — Холодная сталь в голосе не позволила ослушаться.
— Полегче, — влез Артем, но Марк посмотрел на него так, что тот не осмелился продолжить.
— Давайте к делу. Вита, посиди и послушай, раз уж пришла, — предложил отец и повернулся к Марку. — Теперь уже нет смысла делать вид, что мы ничего не понимаем. Это мы стоим за всей той задницей, что творится в твоей компании. Тебе конец, щенок.
Отец выглядел жутко самодовольным, в зеленых, как у меня, глазах плескалось торжество. Брошенные слова казались отрепетированными. Как же долго он мечтал об этом, представлял, как швыряет это в лицо Вольскому лично, внезапно поняла я. Не верилось, что мой папа мог сделать такое. В голове не укладывается…
— Думал, что я потерплю то, как ты со мной обошелся? Думал, что деньги решают все? Ты ублюдок, без роду без племени, да ты должен бы быть счастлив, что тебя приняли в нашу уважаемую семью. Это ты взялся непонятно откуда, вылез как черт из табакерки, а я, и мой отец, и мой дед делали себе имя годами!
Если Вольский и был задет его словами, то виду не показал, не дрогнул. Выражение его лица осталось бесстрастным.
Артем улыбался уголками губ, почти не скрывал свое удовольствие от происходящего. Вальяжно откинувшись на спинку кресла, он глядел на моего мужа с раздутым чувством превосходства.
Все происходящее до того было абсурдным, что я даже не находила что сказать. Лишь глупо вращала головой, слушая их всех по очереди.
Отец бросал обвинения, брызгал слюной, Артем молча наслаждался происходящим. Эмоции Марка трудно было прочитать, но мне было невыносимо дышать от того, что здесь происходило. Он не заслуживал всего этого. Ни банкротства, ни преследования, ни этих мерзких слов. Как Я САМА могла поступить с ним вот так?
— Как долго ты будешь стоять с таким индифферентным лицом? Не поверю, что тебе все равно, — ухмыльнулся отец. — Уверен, ты удивлен, хоть и старательно скрываешь.
Вздохнув так, словно весь разговор его неимоверно утомил, Марк швырнул папку, что держал по-прежнему в руках, на стол. Та плавно подъехала к рукам отца.
— Жаль разочаровывать, но у меня для вас плохие новости.
Легкое замешательство появилась на лицах обоих оппонентов.
— Полистай. Там много интересного.
Открыв папку, отец быстро пробежался глазами по документам. Его улыбка погасла, ноздри начали нервно раздуваться.
— Этого не может быть… Это блеф…
— Едва я узнал, что кто-то покушается на мою компанию, как предпринял необходимые меры. То, что сейчас разваливается — это обыкновенное подставное дело, жалкая капля в море. Но было необходимо вычислить того, кто все сливал. Все основные резервы и активы я заранее перевел в другую компанию. Это, кстати, было до вашего вмешательства. Я просто решил подстраховаться. Выяснить кто
