— И сказал, что… — папа пытается подобрать слова. — Он сам сказал, что не может тебя любить из-за твоего шрама?
— Не совсем. Но он попросил за это прощения.
— Я правильно понял, что он попросил прощения, и ты сама решила за что?
— Папа, да не нужно много ума, чтобы понять что к чему. Ты бы видел его лицо, когда он увидел этот шрам.
— Мда, может и видел что-то похожее, поэтому даже представлять не хочу. Ладно. Маш, надо твой телефон на жучки проверить. Мало ли. Давай мне — Артем сейчас подъедет, все сделает.
Не вникая в смысл слов, отдаю папе телефон, продиктовав пароль. Голова тяжелая, и все, чего мне хочется — это в душ и спать.
Ненавижу этот шрам! Ненавижу ту аварию! Ненавижу того придурка, что вырулил на меня, хотя по сути у него не было другого выбора! Ненавижу того водителя грузовика! Всех ненавижу!
Ненавижу…
Долго плачу на полу душевой и даже когда слезы перестают смешиваться с водой я просто сижу, опустив голову на колени, пока упругие капли стучат по голове и спине.
Выхожу из душа выжатая и успокоившаяся, но все равно избегаю смотреть в зеркало, потому что не хочу новой волны слез и переживаний. Закутываюсь в любимый халат, который по-прежнему мне великоват и иду на кухню, где меня ждет папа.
— Не спишь?
— Ждал тебя. Ну как ты?
— Лучше. К тому же переживать на эту тему для меня не впервой. Иммунитет же должен вырабатываться, да? — уже появляются силы на подобие шуток.
— Наверно должен, Маш. Я никого кроме твоей мамы не любил. Пока, — добавляет он, и я чувствую в этом новый подтекст, но глядя на папу, решаю эту тему пока не затрагивать, чтобы не спугнуть. Неужели у папы появился кто-то на горизонте?
Почему-то вспоминаю о Свете:
— Спасибо, кстати, что Свете рассказал, что меня увезли.
Не хочу употреблять «похитили» даже разговаривая с папой, так как это все же не отражает истинной сути.
Папа откашливается и выглядит немного странно, но потом все же отвечает:
— Да, она сильно переживала.
— Если честно, я думала, что за мной приедет какой-нибудь спецотряд по твоей наводке, — улыбаюсь я. — Даже странно, что ты не вычислил где мы.
— Я нашел тебя, — отвечает папа. — Но Света, узнав, что тебя похитила твоя первая любовь, надоумила дать тебе самой определиться. Ну я и подумал, что ты сама не хотела быть найденной, иначе не выключила бы телефон.
— Телефон переставал ловить дома, хотя уже во дворе связь появлялась. Я так и не поняла, что это было, — пожимаю плечами.
— Глушитель связи. Вот говнюк, — хмыкает папа.
— Но в любом случае хорошо, что ты не вмешался. Я должна была это пережить. И как бы Женя ко мне не относился, я ему очень благодарна за одну вещь…
Папа вопросительно смотрит, ожидая продолжения.
— Я не вышла за нелюбимого человека, — поясняю я. — Я правда рада, что не испортила этим жизнь не только себе, но и Роме.
— Да, тут не поспоришь. Если на то пошло — и я этому недоуголовнику благодарен. Ты ведь знаешь: я твоему Роме все равно не доверял.
Дальше мы молча допиваем ароматный чай и идем спать.
А утром перед работой я решаю завершить одно дело.
Еду в кафе недалеко от центра и жду Рому. Телефон остался у папы, хотя уже утром я подумала, что проверять его на жучки бессмысленно — не трогал Женя мой телефон, но тем не менее остаюсь без связи до вечера.
Сегодня понедельник — рабочий день, а Рома всегда перед работой заходит в это кафе.
Пока жду, в памяти всплывает разговор со Светой.
— Серьезно? У вас все настолько серьезно? — удивлялась она три минуты, когда я сказала ей о том, что Рома сделал мне предложение. — Сейчас чувствую себя виноватой в том, что надоумила тебя с ним встречаться. Вот блин.
— Да чего ты, — смеялась я над ее реакцией. — Мы вообще-то любим друг друга.
— Да, любите, — закатила она глаза. — Да вы даже трахаетесь раз в месяц!
— Света! — оглянулась я нет ли кого поблизости, и, убедившись, что ее никто кроме меня не слышал, ответила, опустив взгляд: — Чаще иногда.
— Маш… — ее тон изменился. — Ты прости меня, конечно. Вместо того, чтобы нормально поздравить, я тут свои выводы сую. Просто реально не ожидала, что у вас так далеко зайдет. Я думала он просто раскачает тебя и отправится восвояси, а ты вон как. Про любовь говоришь.
— Все нормально. Ты имеешь право на свой взгляд. К тому же не знаешь наши отношения изнутри.
Света словно опять хотела вставить что-то свое, но передумав сказала другое:
— Ладно, главное — будь счастлива.
Выдыхаю и понимаю, насколько проницательной оказалась Света. А может и не она оказалась проницательной, а просто даже со стороны все было видно как на ладони.
Поднимаю голову, слыша звук открывающейся двери. Но это не Рома — в кафе заходит какая-то девушка и садится за столик позади меня.
— Натуль, привет, — тут же начинает она говорить по телефону.
А я как назло даже номер Ромы не помню наизусть, чтобы попросить у кого-нибудь позвонить. Надеюсь он все же не изменит свой распорядок дня и придет.
— Да, снова тут. Я не отступлюсь, ты же знаешь. Тем более сейчас, — продолжаю я слышать речь девушки.
— Ну блин, и что что отшил? Он мне тогда сказал, что я ему понравилась. А отшил только из страха. Да стопудово он не любит эту свою.
— Ой, перестань. Мне не восемнадцать, чтобы думать какой он в постели — вот переспим и узнаю. Да и знаешь, пофиг на это. Главное, что деньги есть. У него мерс эс класса, на минуточку.
У Ромы тоже мерс эс класса, — отмечаю про себя. И надеюсь этот мерс подъедет наконец к этому кафе. Зря я все-таки не договорилась о встрече заранее. Уже начинаю думать, что мой план сорвался, как дверь вновь открывается, и в кафе на этот раз заходит действительно Рома. Он сразу замечает меня, и на его лице сразу сменяются эмоции от удивления и радости до обеспокоенности и грусти.
Только то, что я наблюдаю следом, грозит вызвать истерический приступ смеха.
— Рома, — слышу, как его окликает та самая девушка за соседним столом.
Глава 29. Не хочу
Маша
— Что ты здесь делаешь? — цедит Рома сквозь зубы, обращаясь к блондинке.
— Как что? Кофе пью, — наигранно смеется она. — А тут вот ты заходишь.
Поворачиваюсь, чтобы разглядеть девушку, и внимание привлекает ее тату прямо на шее — лилия в огне. Секунда мне понадобилась, чтобы понять, где уже видела не только рисунок, но и саму девушку-блондинку — на фотках из клуба, что тогда отправил папе Виктор, а папа показал мне.
Уже с интересом наблюдаю за их диалогом.
— Я тебе уже все сказал. Пожалуйста, не нужно больше разговоров при моей невесте.
Она переводит взгляд на меня и тут же тушуется, понимая, что я слышала, как она говорила о Роме с подругой.
— Ладно, мне пора, — берет она свои вещи и практически вылетает из кафе.
— Это твоя однокурсница? — вспоминаю, что тогда Рома назвал ее именно так.
— Нет, мы… По работе как-то познакомились. Давно еще, — отмахивается он.
Вот в чем прелесть вранья — человек сам забывает, что говорил.
— Когда ты приехала? — садится он за мой столик и пристально вглядывается в мое лицо, задавая вопросы. — Он отпустил тебя? Почему ты не позвонила мне?
— Не хотела, Ром. Прости. Сейчас вот решила вживую с тобой поговорить.
— Маш, не переживай насчет свадьбы. Если хочешь — организуем все заново, а если нет — просто распишемся и все, — здесь он берет мои руки, лежащие на столе, в свои, а я смотрю на этот жест и понимаю, что Рома ничего не понимает.
Я почему-то решила, что объяснять ничего не придется, так как все уже было ясно из сообщения, что я отправила накануне свадьбы, но видимо ошиблась.
— Рома… Ты получил мое смс?
— Да. Это он его отправил? Я говорил с твоим отцом — нужно написать на него заявление.
— Не нужно.
— Ладно, это можно сделать и позже, но тянуть не стоит — у нас на следующей неделе самолет. Понимаю, что лететь в медовый месяц без свадьбы не комильфо, но что поделать — придется опять месяц ждать, после того как подадим заявление заново.
