подобных женщин. Но две горгоны могут нехило обломать им крылья. Обе сильные характером, таких хрен сломаешь. Как ивы: покачаются, погнутся на ветру и снова подымутся. И ещё крепче станут, покрывшись бронёй.
Лилия как раз такая и была. Окостеневшая. Сейчас вижу, как она крушит и выбирается из скорлупы. Осталось самому в это не залезть. Я понимаю, что моя ограниченность очень сильно может повлиять на всё.
— Алис?
— Слушаю.
— Как не сломаться в моей ситуации? Не стать человеком, который ненавидит всех вокруг?
— Жить и получать от этого удовольствие. Ты выжил, а не умер. У тебя есть любимая женщина, которая тебя обожает, каким бы ты ни был. Семья будет… Счастье в мелочах, нужно просто их увидеть. Ухватишься за одно, размотаешь целый клубок. А на ноги ты встанешь, поверь мне.
— Я верю.
Нежничаем с Лилей, лежа на диване. Она слегка поглаживает меня по плечам, иногда надавливает и разминает. Мне кажется, что у меня мурашки до самых пяток бегают. Но я обманываюсь, и они теряются где-то в районе пояса.
Всё равно балдёжно. Закрываю глаза от удовольствия. Меня рубит под лёгкую классику.
Лиля целует сзади в шею. И сейчас я чувствую, как теплая волна окатывает всё тело, вместе с ногами. Распахиваю глаза, хочется об этом рассказать, но в горле встаёт ком, и слова застревают.
Звонок в дверь.
— Кого там ещё принесло? — выключает она пультом расслабляющую музыку.
Пока идёт открывать дверь, я тем временем пересаживаюсь в коляску.
Футболка где? — осматриваю всё вокруг.
В ванной оставил.
У двери шум, детские голоса.
— Мурат? Неожиданно, — удивляется Антипова.
Мимо пробегает маленькая белокурая девочка в сторону туалета.
— Тетя Лиля, а где мой горшочек? — громко кричит.
— Под ванной, милая!
Девчуля хлопает дверями.
— Здесь его нет! Быстрее! Я сейчас описаюсь!
— Гасанов, не мог ребёнка в сортир сводить?! — быстрым шагом идёт мимо Лиля.
— Кто ж меня в женский-то пустит? — слышен голос из прихожей.
Выезжаю к гостям.
У зеркала поправляет волосы высокий спортивный смуглый парень. Рядом светлый мальчик лет семи. Оба в шарфах с надписью "Динамо".
В мальчишке узнаю черты Ника, это их с Алисой сын. В туалет, значит, убежала их дочка.
— Привет, Стас! — протягивает мне руку Гасанов. — Я в курсе, что ты меня вряд ли помнишь. Мы были лучшими друзьями.
Смутно он мне знаком. Иногда проскальзывал в воспоминаниях моей подростковой жизни.
— Мурат? — пожимаю в ответ. — Мы учились вместе в спортивной школе.
— Да. Жили в одной комнате. Вообще всё вместе делали.
— Это ты полез по балконам к девчонкам гимнасткам на второй этаж, упал и сломал руку? — почему-то всплывает именно это в голове.
— Я, — смеётся. — Два месяца потом с гипсом гонял.
— Да, и для них ты был рыцарем.
— Дружище! — обнимаемся, хлопая друг друга по плечам.
— А мне можно обнимашки? — появляется рядом Вита.
— Со мной? — разводит руки Мурат.
— Нет! Я из-за тебя чуть не описалась, — пихает она его ручкой.
Тянется ко мне. Подхватываю её и поднимаю к себе на колени. Обнимает за шею.
Как ребёнок может так легко идти к незнакомому человеку? Она меня совсем не знает.
— Ты колючий, как папа, — гладит по щеке.
Провожу ладонью по щетине. Дней пять уже не брился. Не хочется как-то.
— Чего в коридоре застыли? — выходит к нам Лиля и кидает мне футболку. Ловлю на лету. — Марш на кухню! Сейчас чай пить будем.
— Как ты с ней живёшь? — тихо спрашивает Мурат, косо взглянув на Антипову. — Она ж броневик. Ни любви, ни жалости.
— Не преувеличивай. Обычная женщина.
— Обычная? — помогает подтолкнуть мою коляску. — Я видел, как она решает вопросы. Цербер. Только что глотки не рвёт. Но, думаю, и это может.
— Мне нравится.
— У тебя всегда был странный вкус на девушек. Тянуло на самых отбитых.
— Я всё слышу! — громко произносит Лиля, недобро зыркнув на нас.
— Мы не о тебе.
— Ага, так я и поверила, — забирает у меня с коленей Виту.
Я быстро надеваю футболку.
— Ну, тётя Лиля, я же ещё не покаталась на колясочке, — тянется обратно ко мне, хныкая.
— Потом покатаешься. Тортик будешь?
— Я буду! — занимает место за столом Илья.
— Я тебя даже спрашивать не собиралась. Ты всегда голодный. Я удивляюсь. Как при таком аппетите ты умудряешься быть доходягой?
Мальчик действительно щупленький и высокий.
— С его режимом дня, всё как в топке сгорает, — садится рядом со мной на стул Мурат.
Виталину усаживаю с другой стороны.
— А мы на футбол ходили, — рассказывает она мне.
— И как? Тебе понравилось? — поправляет ей Лиля выбившуюся из хвостика кудряшку.
— Нет! — и отправляет в рот большой кусочек торта. — Там шумно. И дяди ругаются плохими словами, — подманивает меня пальчиком и говорит тихо. — Мне приходилось всё время закрывать ушки, — демонстрирует.
— Гасанов! Ты куда детей водишь?! — повышает на Мурата голос Лиля.
— А я ту при чём? Ник с нами тоже был. Но потом ему позвонили, и он уехал.
— И бросил детей с тобой?!
— За пятнадцать минут до конца матча. Ничего с ними бы не случилось. У нас охрана.
— Это ты перед Алисой оправдываться так будешь.
— Не ссорьтесь, — останавливаю их спор. — Всё ж хорошо. Давайте, о чём-нибудь хорошем поговорим?
— Ух, ты! У вас собака?! — восклицает Илья, показывая на кухонную дверь.
В проходе сидит сонный Рыжик и зевает. Спал на балконе. Мы его не закрываем, чтобы бегал туда-сюда. Тяжело ему без воздуха уличного.
— Да.
— Какой хорошенький, — сползает со стула Вита и идёт к псу.
Тот пятится назад. Не раз от детей доставалось в прошлой жизни, поэтому он старался их избегать.
— Какие ушки большие, — девочка всё-таки его ловит и изучает со всех сторон. — А у нашего Халка такого ошейника нет, — распахивает широко глазки, показывая на собачье украшение со стразами. — Тетя Лиля, нам тоже надо.
— Купим… — обречённо она выдыхает. — Ник нас повесит на этом ошейнике, когда увидит вашу крысу в нём.
Дети перебираются на пол в гостиной, играют с Рыжиком. Заставляют его бегать за мячиком.
Лиля убирает со стола и моет посуду.
— Приезжай к нам на тренировку, — предлагает Мурат. — Пацаны рады будут.
— Я не в самой лучшей форме, — показываю на ноги.
— Ну и что?! Ты и раньше не шибко шустрый был, — прикалывается надо мной.
— Ах, ты! — осматриваюсь вокруг, тянусь до подушки, хватаю и луплю его по плечу.
На кухне слышен звук разбившейся посуды. Мурат пропускает меня вперёд, заходит следом за мной.
Антипова стоит, держась за край стола, бледная, как полотно. На полу
