– Говорите конкретнее, – продолжая инспектировать свою шевелюру, спросила Крутикова. – Какая у вас информация?
Кузьминична на минутку утихла.
– Информация? – вытаращилась она. – Никакой, тебя там мужик какой-то ищет. Не из наших. Деревенский, видать. Но очень на городского смахивает. Так прям мне и сказал: «А подайте мне Женю!» Будто я с собой этих Жень таскаю! Иди! Ждет тебя, видать. С веником.
Женька замерла возле зеркала, потом медленно повернулась:
– Не с веником, а с букетом! – И в следующую секунду вылетела из комнаты. Вслед за ней заторопилась и Кузьминична.
– Вот бы муженек твой узнал, – злорадно ворчала она. – Эх, Женька, и попало бы тебе по тощей заднице!
Они вышли, а Дина в отчаянии закусила губу. Теперь никаких сомнений в том, что Женька не врет. Ох уж этот Мадьяров! Он еще убеждал ее, что ему никого не надо! А сам! Правильно, цветы он Женьке дарил? Дарил! Дина сама видела розы у Женьки в руках. А теперь еще и это… Ищет он ее, видите ли! Криворукова, конечно, артистка, но так сыграть она не могла. Она и артистка так себе… Что это такое Дина говорит? Нормальная тетка эта Кузьминична, играет, как умеет. Сегодня, кстати, утреннее представление на себе вывезла…
На глазах закипали слезы. Вспомнилось, как Дмитрий покрывал ее лоб поцелуями, потом щеку… А она говорила ему какие-то глупости, что никогда никого не любила, так как ее сердце занято театром. И что ей очень хочется играть на большой сцене или даже сняться в каком-нибудь фильме… А он… Он и не слушал ее, кажется. Ну вот зачем она это говорила?! Теперь он подумает, что ей и вовсе мужчины неинтересны! А ей интересны! Но не все, конечно, а только Дмитрий… Тьфу ты! Чего тут интересного, когда он таскается за каждой юбкой! За Женькой, например! Та и вовсе юбки не носит, в штанах вечно. Все! Надо о нем забыть! Навсегда!
У Дины зазвонил телефон. Она лениво взглянула на экран – опять Егор. Хм. Интересно, но она даже не помнит, какого цвета глаза у Егора. А ведь тоже – любила. Они у него маленькие и бегают, точно мышата.
Телефон звонил не переставая.
– Да? – ответила Дина совершенно спокойно.
– Дина! Немедленно возвращайся домой! – строго приказал Егор. – Я еще подожду два часа. Два часа тебе на возвращение, а потом… Я не знаю, что я с тобой сделаю! Я из тебя душу вытрясу!
– Не старайся, – усмехнулась в трубку Дина. – Ты уже давно вытряс эту душу.
Где-то там в городе Егор просто негодовал.
– Прекрати играть какие-то там роли! Не надо мне вот это… подыскивать какие-то там красивые слова! Не смей! Я сказал, ты должна вернуться!
– Ты еще что-нибудь хочешь сказать? – вздохнула Дина. – Например, пожелать мне всего хорошего, а?
– Хорошего?! Что у тебя без меня может быть хорошего?! Ты… Я уже почти договорился о твоей фотосессии! А после этого пошлю твое портфолио другу и… Возможно, уговорю его тебя взять! Но я еще посмотрю на твое поведение!
– Не надо мне ничего, – проговорила Дина. – Сделай фотосессию для своей новой подружки.
Она отключила телефон и вдруг подумала – а почему они вчера не обменялись с Дмитрием телефонными номерами? Она бы позвонила… Нет! Она бы не позвонила ни за что! Пусть он назначает свидание Женьке! А Дина… Господи! Да что она – мужчину не встретит, что ли? Ха! И все же… Все же надо найти этого Мадьярова и просто посмотреть ему в глаза!
Женька неслась по коридору.
На сцене Дмитрия не оказалось. И где его искать? Женька кинулась в каморку деда Плутона, уж он-то знает, где его родственничек.
Дед и в самом деле знал.
– Дык, дрова он колет, на заднем дворе. Праздник праздником, а топить-то надо, – серьезно пояснил дед. – Вот скоко артистов понаехало! Всю ночь топить, а я ить тока чурками дрова-то купил. У меня эти чурки…
Женька не стала дослушивать степенную оду чуркам, ее уже несло в задний двор. Она вышла на крыльцо и залюбовалась.
Короткая дубленка Дмитрия была брошена в снег, а сам он в одном свитере рубил дрова. Боже, какое это, оказывается, завораживающее зрелище – смотреть, как мужчина рубит дрова. Длинноногий, стройный, крепкий весь, спортивный какой-то, а плечи какие! И лицо… Нет, у Женьки Петя тоже ничего… Правда, ему всегда очень сложно купить брюки – ножки у мужа коротенькие и кривенькие. Зато руки длинные. Так что вполне нормально. А этот…
– Вы что-то хотели? – наконец заметил ее Дмитрий.
«Стыдится, наверное, что сам меня искал», – подумала Женька и не стала пугать мужчину.
– Да! Я хотела. А вы знаете, – затараторила она, красиво складывая губки. – Нам очень нужна ваша помощь. Просто вот очень-очень. Весь наш коллектив вас об этом просит.
– Точно – весь? – на всякий случай уточнил Дмитрий и сдул со лба прилипшую прядку.
– Весь. Нет, не весь, Чеботарев, гад, пропал куда-то, он не просит, пьет, наверное, с кем-то.
– Хорошо, пойдемте, – вогнал топор в чурку Дмитрий и направился вслед за Женькой.
Та притащила его в актовый зал.
– Вот, смотрите, – на ходу придумывала она. – Нам сегодня ночью надо вокруг елки водить хоровод…
– И что? – наклонил голову помощник.
– Так вы давайте руку-то, давайте… – схватила его за руку Женька и повела на сцену. – Вот так мы водим, водим…
Их пара очень слабо напоминала хоровод. Елка была широкая, объять ее не представлялось возможным, поэтому со стороны все выглядело так, будто Женя и Дмитрий просто, взявшись за руки, ходят и рассматривают игрушки.
– И что дальше-то? – терял терпение Дмитрий.
В зал вошла Дина, оглянулась и… сразу же наткнулась взглядом на гуляющую парочку.
– Ой, простите, – надменно усмехнулась она. – Я не знала, что у вас свидание у елки. Вы знаете, я сейчас репетировать буду, так что не могли бы вы… в сугробе продолжить свои похождения?
Женьке вовсе не хотелось, чтобы вся труппа знала про ее хороводы. В конце концов, где-то еще и ее муж рядом находится.
– Пойдемте, Дмитрий. – Женька потянула Мадьярова за руку.
Ей вообще нравилось держать его за руку. У него была такая крепкая, надежная ладонь!
– Пойдемте, Женечка, солнце мое, – улыбнулся Женьке Дмитрий и последовал за ней.
– Паразиты! – прищурилась Дина. – Пейте, пейте мою кровь, раз кончилась любо-о-овь. Тьфу ты, какая пошлятина на ум пришла.
Женька выскочила из зала, не отпуская руки Дмитрия. Она уже чувствовала, как тот пытается высвободить пальцы, но хватка у Женьки была железной. Она бы его сейчас утащила… Да все равно куда. Если б… Если б прямо на них не надвигался Петр.
Хмурый бычий взгляд супруга, его выставленная вперед челюсть и тяжкое, прерывистое дыхание вовсе не излучали дружелюбие.
– Так вот как ты работаешь? – пыхтел он, разглядывая в упор Мадьярова.
