— Что происходит? — спросил Джордан своего главного специалиста по биржевым операциям.
— Мы в сильном затруднении, — сказал аналитик. — Они собираются разорить нас.
— Как же могут они безнаказанно провернуть это дело? — спросил Джордан.
— Видите ли, при нынешних законах они могут предложить вашим акционерам тендер по любой удобной им цене. Если у вас нет финансовых ресурсов, чтобы бороться с ними, вы — разорены. Они получают контрольный пакет акций и забирают вашу компанию в свои руки. Ваши управляющие будут отчитываться перед ними.
— И наши изобретения тоже будут принадлежать им, — пробормотал Джордан. — Есть ли какие-нибудь пути, чтобы удержать их?
— Вы можете попросить помощи у другого, дружески к вам настроенного конгломерата, чтобы вместе вступить в борьбу с «Консидайн», — сказал аналитик. — Такие конгломераты теперь называют «белыми рыцарями». Но за подобную услугу «белый рыцарь» будет сидеть в вашем совете директоров, а я не думаю, что это вам понравится.
— Что еще возможно сделать? — спросил Джордан.
— Вы можете попытаться убедить акционеров не продавать акции. Это будет трудной задачей, если принять во внимание, что «Консидайн» предлагает семьдесят пять долларов за акцию, когда она стоит не больше пятидесяти. Цена слишком выгодна, чтобы от нее отказаться. Тем не менее, вы можете попытаться перенести на более дальний срок собрание акционеров, а за это время представить какой-либо поощрительный мотив, вескую причину, чтобы акционеры удержались от продажи акций.
Джордан сосредоточил все свое внимание.
— Какого рода поощрительный мотив? — спросил он.
Аналитик пожал плечами.
— Например, — сказал он, — вы можете завершить работу над лекарством и пустить его на рынок до собрания акционеров в марте. Или, по крайней мере, убедить акционеров, что лекарство почти уже готово для реализации и в их интересах придержать акции.
Сутки провел Джордан в глубоких размышлениях. Затем собрал своих адвокатов и экспертов по финансам в комнату для совещаний.
— Мы будем придерживаться курса, который вы вчера предложили, — сказал он. — Я хочу перенести собрание акционеров с января на март. За это время я постараюсь предложить кое-что, что убедит наших акционеров остаться с нами. Кроме того, я хочу, чтобы вы начали судебное дело совместно с Комиссией по надзору за ценными бумагами и биржевой деятельностью против «Консидайн», чтобы объявить их действия против нас незаконными. Это наверняка не сработает, но мы выиграем время.
Закончив на этом совещание, Джордан отпустил всех, кроме одного адвоката — человека, приблизительно его возраста, по имени Дэн Маклоклин, единственного из адвокатов, кому полностью доверял и кого с самого начала назначил ответственным за решение проблемы с «Консидайн».
— Дэн, — сказал Джордан, — что ты можешь мне рассказать о Викторе Консидайне?
Дэн открыл портфель и вынул папку.
— Он вдовец, — сказал Дэн. — Его жена умерла десять лет назад, от болезни сердца, между прочим. Она была наследницей фабриканта. Консидайн использовал ее деньги плюс то, что было у него, чтобы создать свою империю. В деловых отношениях он — настоящий хищник. Любого, кто вставал на его пути, он устранял из дела. Сотни раз его привлекали к суду за неэтичность действий, но у него прекрасные адвокаты и полные карманы денег. Действует грубо. За последние десять лет, благодаря законам о налогах, стал влиятельным и агрессивным конгломератом. Он доводит мелкие компании до разорения, а затем чаще всего перепродает их. В целом его активы исчисляются миллиардами. Дай ему еще десять лет, и он может стать могущественным, как «Крайслер».
— Расскажи мне о личной жизни.
— Он живет с дочерью. Единственным ребенком. Конечно же, играет в гольф. Отпуск — две недели в год — проводит на маленьком острове у побережья Северной Каролины. Дважды в неделю по вечерам играет в покер. В остальное время ведет жизнь отшельника. В обществе почти не появляется. Слуги в доме не живут. Дом убирают в его отсутствие. Советуется только с дочерью. Она готовит ему еду.
Джордан кивнул, заинтересовавшись.
— Расскажи мне о дочери.
— Окончила два университета Принстонский и Гарвардский. В школе были некоторые проблемы с дисциплиной — замяли, конечно, — но оценки отличные. Очень умна. Известно, что после университета у нее был жених, но отец расстроил их роман. Он по натуре собственник. После смерти жены это качество усилилось. Вряд ли позволит дочери исчезнуть из его поля зрения.
Он бросил Джордану через стол фотографии отца и дочери. Виктор Консидайн выглядел цветущим, полным человеком с лунообразным лицом и маленькими, свирепыми глазками. Даже на фотографии он казался угрожающим. Красноватая кожа на лице подтверждала, что у него больное сердце.
— Каковы его собственные прогнозы? — спросил Джордан.
— Неблагоприятные, — ответил адвокат. — Он страдает хронической сердечной недостаточностью и уплотнением артерий. Ему только пятьдесят девять. Сомневаюсь, что он проживет еще десять лет, если не будет что-то сделано, чтобы предотвратить нарушение деятельности кровяных сосудов. Он идеальный кандидат на инсульт или инфаркт.
Джордан кивнул. Он понимал, что Виктор Консидайн хочет заполучить контроль над формулой Лео как можно скорее и ради этого пойдет на все.
Джордан посмотрел на фотографию дочери Барбары. Далеко не красавица. Тонкие, темные брови, бледная кожа, меланхоличный взгляд. Но глаза, большие и красивые, выделялись на ничем не примечательном лице. На вид ей было двадцать семь — двадцать восемь лет.
— Так что мы будем делать? — спросил адвокат.
— Выигрывать время, — сказал Джордан, — и искать новый подход.
Сказав это, он многозначительно взглянул на фото молодой Барбары Консидайн.
Детройт, штат Мичиган
Рой Инглиш совсем потерял голову. После первой ночи, проведенной с Джил Флеминг, он постоянно виделся с ней, а когда не был с ней рядом, мысли о ней преследовали его. В часы разлуки она властвовала над его фантазиями точно так же, как властвовала над его телом и желаниями, когда была с ним.
Они встречались четыре раза в неделю, иногда чаще. Рой возил ее обедать, а затем они ехали в его просторный дом. Он помог ей найти новую квартиру в более комфортабельном районе города, но там они не встречались, так как он не хотел компрометировать ее в глазах хозяйки дома и соседей.
В ее дом он заезжал только для того, чтобы увезти куда-нибудь. Джил открывала ему дверь и приглашала выпить бокал вина. Ее манера одеваться каждый раз удивляла его. Скромные, пастельных тонов юбки, опрятные блузки, зачастую легкий свитер, подчеркивающий девичий вид. Иногда темное, с глубоким вырезом вечернее платье, делавшее ее сексуально привлекательной. Когда они выезжали за город на уик-энд, она надевала джинсы или белые шорты и топ — тот самый наряд, который очаровал его во время пикника в июне.
