— Нане это понравится, — сказала Дэйр. — Твой строитель, должно быть, хорош.
— Нет, — быстро сказала Оливия. — Он просто выглядит таким.
Дэйр окинула ее изучающим взглядом:
— О, в самом деле? Кто-то, с кем мне не мешало бы встретиться?
Оливия не позволила себе отвести взгляд:
— Ты уже встречалась с ним давным-давно. Коннор Дэвис.
У Дэйр отвалилась челюсть. Будучи ближайшей кузиной Оливии, она была осведомлена о том, как у Оливии было разбито сердце и какой она была несчастной юной девушкой благодаря Коннору Дэвису.
— Он здесь? В Авалоне?
— Да. — Не особенно расспрашивая его об отце, Оливия не спросила его, почему он здесь остался. Она вообще ни о чем его не спрашивала, потому что ей не хотелось, чтобы выглядело так, что ей есть до него дело.
— Не могу поверить, что ты работаешь с ним.
— Все в порядке, — заверила ее Оливия. — Работа идет вполне нормально.
Она говорила себе это каждый день, и внешне так оно и было. Она показала Дэйр, какого прогресса они достигли на настоящий момент. Она убрала пыльные занавеси с витрин и тяжелой мебели в фойе главного павильона, устроив там музей лагерных воспоминаний, превратив это место в отражение прошедших времен, которые, как она знала, ее бабушка и дедушка так хорошо помнят.
— Значит, было странно увидеть его снова после всех этих лет? — спросила Дэйр, отказываясь менять тему.
— Как ты думаешь?
Дэйр рассмеялась:
— Ну хорошо. Глупый вопрос. — Она произнесла это, когда посмотрела в окно.
Оливия проследила за ее взглядом, чтобы увидеть то, что ее заинтересовало. Это был Фредди, паркующий тележку, груженную всяким хламом. Городской парень вошел в лагерную жизнь удивительно уверенно и выглядел совершенно гармонично на фоне горного пейзажа. Вечернее солнце оттеняло белокурые кончики его волос. На нем была рубашка с короткими рукавами и штаны маляра.
Дэйр облизала губы.
— Это не может быть Коннор Дэвис.
— Нет, это Фредди. Я говорила тебе о нем.
— Это Фредди? Помешанный на театре?
— Он все еще называет себя так время от времени. Он сейчас дизайнер. Его последнее шоу закрылось, так что этим летом он работает со мной.
— О боже, — сказала Дэйр снова. Затем она, похоже, спохватилась. — Я хочу сказать, он очень симпатичный, но он что… гей?
— Все об этом спрашивают. Нет.
— Тогда, что вы двое?..
— Точно нет, — уверила ее Оливия. Она подумала о своей первой ночи здесь. Они вскоре переехали в разные коттеджи, и теперь та ночь была отдаленным воспоминанием. — Насколько я знаю, Фредди ни с кем не связан. Выходи наружу и познакомься с ним.
Она представила их друг другу и смотрела, как ее кузина и Фредди тут же ощутили немедленную обоюдную симпатию. А почему бы и нет? Они оба были обожаемы: он со своим фирменным метросексуальным видом и она с ее фирменным очарованием. Они были даже подходящего друг другу роста, оба невысокие. Дэйр и Фредди умели привлекать внимание, бегать на свидания, может быть, даже влюбляться, и это было для них естественно и большей степени, чем страх перед риском. Оливия позавидовала той легкости, с которой они немедленно познакомились.
Она дала им немного времени поболтать, потом посмотрела на часы:
— Прошу меня простить, что прерываю, но мне нужно привезти из города некоторые вещи для здания. И у нас была встреча с этим поставщиком провизии?
Дэйр посмотрела на Фредди с трагическим выражением на лице.
— Прости. Нам надо ехать. Можем мы привезти тебе что-нибудь из города? Я остановлюсь у поставщика, а потом в булочной «Скай-Ривер».
— Как насчет канолли?
— Чего?
— Знаете, одно из этих пирожных-трубочек, заполненных белым кремом. Если вы не пробовали канолли, вы сами не знаете, что потеряли. — Он подмигнул ей.
— Канолли? — спросила Дэйр.
— Он совершенно запал на тебя.
— Ты думаешь?
— Длинная трубочка, наполненная кремом? Перестань.
— Хорошо. Я надеялась, что он на меня западет.
Как и Оливия. Дэйр и Фредди были двое ее любимых людей в мире, и она чувствовала себя счастливой, видя искру привязанности между ними. Когда они двинулись в горный городок Авалон, они с кузиной обсудили все это. Так всегда было с Дэйр. Не важно, сколько времени прошло, они говорили так, словно виделись друг с другом каждый день. К тому времени, как они достигли пригорода Авалона, им удалось обсудить Рэнда Уитни и страх Дэйр перед беременностью, который был ее единственным страхом.
— Одно я знаю теперь точно, — сказала она. — Я не готова иметь детей.
Оливия улыбнулась, задетая тоскующим желанием.
— Забавно. Я готова иметь детей. И точно больше чем одного.
— Перестань.
— Я это и имею в виду. Это совершенно неестественно. Подобная нужда возникает ниоткуда.
Дэйр пожала плечами:
— Я нуждаюсь в шоколадках «Ричард» по килограмму в день, но это не значит, что я должна их есть.
Оливия улыбнулась ей кривой улыбкой:
— Мне лучше пока поработать над свиданиями.
— С Коннором Дэвисом, — с готовностью согласилась Дэйр.
— Не в этой жизни, — сказала Оливия. — И наверное, не в следующей. Не могу поверить, что ты это предложила.
— Вы теперь другие люди. Может быть…
— И снова говорю тебе, не может быть, — тряхнула головой Оливия. Тогда почему, думала она, она чувствует такую болезненную жажду, представляя их двоих вместе?
У Дэйр был дар знать, когда вопрос следует оставить в покое. Некоторое время она ехала молча, глядя на красоты, расстилавшиеся за окном. Лето вступило в горы с ленивой экстравагантностью. Лесные поляны были усыпаны тенелюбивыми папоротниками, деревья тянулись к свету над мягкими округлостями холмов.
— Разве это место изменилось? — спросила Дэйр, когда они сбросили скорость, въезжая в город.
— Не так, чтобы ты могла заметить, — улыбнулась Оливия.
Они проехали офис недвижимости. Вывеска представляла «Алджер проперти» и рекламировала что-то называемое акрами Бруквуда, дома от четырехсот пятидесяти тысяч долларов.
— Цены на недвижимость растут.
— Так ты думаешь, Нана и дедушка продадут владение после этого лета? — спросила Дэйр.
— Не могу представить, что они сделают это. Я знаю, они хотели бы оставить эту собственность в семье, если только смогут. Может быть, дядя Грег возьмется за нее. У него, похоже, туго сходятся концы с концами. У меня была куча времени, чтобы хорошенько посмотреть на все. Это полная идиллия, место такого сорта, которого ты нигде больше не найдешь. Может быть, его дни как летнего лагеря окончены, но… — Она махнула рукой. — Послушай меня. Я все время пытаюсь восстановить былые дни.
