— А ты сама хотела бы иметь ребенка?
Карла быстро сглотнула и в своей привычной манере неопределенно пожала плечами.
— Пожалуй, — уклончиво пробормотала она.
— Ты собираешься прибегнуть к искусственному оплодотворению?
— Что за вздор. Можно мне еще стакан воды?
— Я серьезно, — гнул свое Джек, наполняя ее бокал. — В Штатах это распространено повсеместно. Одинокие женщины обращаются в клиники, где им вводят донорскую сперму. Берут ее, вероятно, у самых умных и красивых. Я, правда, не знаком с такими смельчаками. В Англии разве не предоставляется такая медицинская услуга?
— Почему тебе нравится смеяться надо мной?
— Отнюдь. Я просто глядя на тебя сейчас подумал, что ты будешь прекрасной матерью. У тебя глаза так и засветились… Нет, определенно, ты не должна препятствовать природе. Попробуй разобраться в себе.
— Ну что, опять за старое? Ты сейчас предложишь мне обратиться за помощью к твоему психоаналитику.
— Таких не держим за неимением времени. Ты созрела для мороженого?
— О нет, благодарю. Я уже не в состоянии что-нибудь проглотить. Тарталетки, как водится, подвели меня. Может, попозже?
— Прекрасно!
Джек налил кофе себе и Карле, поставил чашки на столик возле дивана и удобно устроился в подушках. Карла нерешительно села рядом, но на безопасном, по ее мнению, расстоянии.
— Ох, Карла, Карла, я же не бациллоноситель, — сокрушенно вздохнул Джек. — По-моему, ты переборщила.
Поразмыслив секунду, Карла подвинулась к нему поближе.
— Теперь внимание, — сказал он. — Сожми зубы, сосредоточься: я собираюсь обнять тебя за плечи вот этой рукой. Она совершенно чистая, как чисты и невинны мои помыслы, не бойся. Хорошо?
Это действительно было хорошо. Девушке было удобно, спокойно и приятно после вкусного ужина и терпкого вина прислониться к его широкому плечу, почувствовать на себе его сильную, теплую руку. Невыспавшаяся прошлой ночью, уставшая от поездки в аэропорт и обратно, Карла ощутила тяжесть в веках, приятную истому в теле и прекратила борьбу с дремотой. Кофе ее так и остался нетронутым, потому что она, уютно устроившись на теплом плече-подушке, быстро и крепко заснула.
Утонувший на мягком диване Джек не мог шевельнуться, без того чтобы не потревожить девушку. Кофе безнадежно остыл, а Джек так и сидел, сопротивляясь искушению воспользоваться моментом, поцеловать ее, сонную и податливую, перенести в спальню и… Мягкое и теплое женское тело, прижавшееся к нему, запах свежевымытых волос, ровное, тихое дыхание возбуждали и соблазняли его. А Джеку никогда не приходилось подавлять свои чувственные порывы — он не нуждался в этом, не хотел этого, не говоря уж о том, что не пытался сдерживать себя. Как ни странно, но в эти минуты он приобрел новый опыт. Он знал, что схвати ее сейчас, и все полетит ко всем чертям.
Печально известная пепельница стояла рядом и будто нахально подмигивала ему. А девушка продолжала спать безмятежным сном ребенка. Вдруг она вздохнула, зашевелилась, устраиваясь поуютнее в гнездышке, которое создал для нее Джек. Фитцджеральд ощутил прилив какого-то нового, незнакомого чувства, которое тревожило и умиротворяло одновременно. Назвать его он затруднялся, потому что никогда прежде оно не посещало его. Но что бы то ни было, мужской пыл утих, улеглись эмоции. Стрелки часов подходили к полуночи, когда Джек сам не заметил, как погрузился в глубокий, спокойный сон.
Проснулись они одновременно, разбуженные внезапным оглушительным громовым раскатом, последовавшим сразу за пронзительно-яркой вспышкой молнии. Карла от испуга подскочила и зажала ладошками уши.
— Ну что ты, — успокоил ее Джек. — Это гроза, ничего страшного. Давненько мы ее ждали.
Его слова потонули в небесной канонаде. Следующий удар был намного сильнее первого. Молнии блистали без перерыва. Хлынул ливень. В комнату с порывами ветра влетели крупные дождевые капли. Джек встал, плотно закрыл окна, балконные двери в обеих комнатах и в ванной.
— Задраить люки! Есть задраить люки! — по-флотски пропел он и сказал: — Внезапное пробуждение влечет за собой утрату иллюзий[4]. Еще кофе?
Джек с восторгом наблюдал за бушующей стихией.
— Обожаю грозу. А ты? — спросил он Карлу, следя за иссеченным молниями черным небом. Девушка не отзывалась. Джек обернулся и увидел, что она сидит сжавшись, с бледным лицом и расширенными глазами.
— Н-нет, — наконец выдавила она. — Хорошо, что ты здесь. Я дико боюсь грозы.
— Ты не шутишь?
Карла отрицательно покачала головой. Она была смущена тем, что неожиданно вскрылся факт ее детского страха, и напугана при этом так, что с трудом подавляла в себе желание забиться под стол, под кровать, под диван — куда угодно.
— Голубушка, да ты вся дрожишь! — воскликнул Джек, искренне удивленный и озабоченный ее состоянием. — Тебе нужно выпить глоточек бренди для бодрости. У тебя есть?
Девушка снова покачала головой, сжав зубы, чтобы не разреветься от гулкого грохота.
— Ничего, зато у меня есть. Сейчас принесу, — сказал Джек, на ходу натягивая пиджак.
— Нет! — вскрикнула Карла. — Не уходи, пожалуйста, не бросай меня здесь!
— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой на всю ночь? — начал было дразнить ее Джек, но осекся. Ужас, который охватил Карлу, был неподдельным. Это тронуло Фитцджеральда. Он ласково потрепал ее по волосам и сказал: — По-моему, тебе лучше лечь в постель и поспать. Обещаю, что не уйду, пока гроза не кончится.
— Нет. Я никуда не пойду. Буду сидеть здесь, с тобой, — отрывисто выговорила Карла. Тело ее будто одеревенело.
— Я вижу, ты хорошо устроилась. Ладно, будь паинькой и для разнообразия сделай то, что тебе говорят старшие. — Он легко поднял ее на руки и на какой-то момент замер, вглядываясь в бездонные черные озера-глаза. — Без шуток, я буду сидеть рядом и держать тебя за руку. Клянусь честью.
Девушка благодарно кивнула. Джек отнес ее в спальню, усадил на кровать, потом нашел ее шлепанцы.
— Теперь раздевайся. Я отвернусь.
Карла быстро стащила джинсы, маечку и натянула коротенькую ночную сорочку. Обычно по такой жаре она спала нагишом, но сейчас этот предмет дамского белья придавал ей уверенности. Когда она забралась в постель, Джек со всех сторон подоткнул одеяло, поправил подушки.
— Вот и умница. Вот мы и легли.
Фитцджеральд сел на краешек кровати. Как во всех номерах, она была двухспальной. Излишки рабочей площади налицо, мелькнуло у него, эта малышка может потеряться здесь… Но сказал он совсем другое:
— А теперь спать. Я никуда не уйду.
Я, похоже, совсем не в себе, тем временем продолжал размышлять Джек, надо же, сидеть всю ночь и держать за руку такую женщину, вместо того, чтобы… Но женщины не было. Вместо нее под одеялом лежала испуганная девчушка, дрожавшая, едва не плачущая. Джек похлопал ее по руке и попытался найти положительные или хотя бы забавные стороны в этой ситуации — например, он славно вздремнул на диванчике. Да и гроза рано или поздно кончится, тогда он потихоньку уйдет к себе и там даст хорошего храпака.
